Уникальными зонами концентрации своеобразных психотипов в социумах являются глав административных делений, глав силовых ведомств должности, около которых, подобно капустным листьям вокруг кочерыжки кочана, послойно наворачивается множество разнообразного народу, весьма непростого, и всегда - отборного. Ближайшие «слои» состоят из родных и близких людей в качестве заместителей, начальников помельче. А так же - старые проверенные «подельники» для выполнения деликатных поручений: получать и давать взятки, договариваться с дельцами о долях в совместном бизнесе, для воровства бюджетных денег, для поддержания контактов со структурами оргпреступности, организации «досугов» по полной программе и т.п. Следующий «слой» этой зоны концентрации составляют служебные друзья - руководители правоохранительных органов на подведомственной территории, службы госбезопасности, командиры дислоцированных воинских частей и подразделений. Значения такой «дружбы» понятно обеим сторонам: исполнение личных просьб главы администрации, в том числе и деликатного (часто - противоправного) свойства в обмен на какие-то преференции, услуги родственникам и т.п. Особо важно - взаимообеспечение разнородной закрытой информацией, делающей руководящее ядро более «зрячими», дальновидными, совершающими меньше ошибок карьерного характера: «Предупрежден - значит, вооружен!».

Очень плотно к этому слою примыкают (часть – даже находится перед ним) дружеское окружение из банкиров, финансистов, крупных предпринимателей, дельцов. С этим «слоем» начальственная «кочерыжка» ведет интенсивнейший беспрерывный обмен взаимовыгодными услугами, оказывает платные послабления «тягот» для имущих, за взятки разрешаются неуплата налогов, иные противоправные действия, и т.п. «Слой» этот тоже неоднороден: кто-то ближе и к «телу», кто-то дальше, кто-то нежелателен, или даже ненавистен. В следующей «опоясывающей» прослойке обретаются руководители федеральных контрольных органов: СЭС, пожарники, автоинспекция, природоохрана и т.п. – чтоб не было излишних проблем ни для местной власти в целом, ни для родственников и друзей главного территориального чиновника на последующих «орбитах» располагаются руководители и работники средств массовой информации, известные театральные, творческие личности, которые в обмен на некоторые услуги материального характера (предоставление квартиры, земельных наделов, ремонт театров, покупка оборудования для типографий и т.п.) создают благоприятный имидж местного (мелокопоместного) управителя. Что для многих честолюбивых чинуш является одним из сладчайших искушений и ценится ими весьма высоко.

За этим людом следует бесчисленная аморфная масса беспородных лизоблюдов - от мелких служащих, руководителей образовательных учреждений, коммунальных служб до бескорыстных угодников из «широких народных масс», обожающих всякую власть и всяких властвующих в силу бытующего в традиционной культуре простонародья поверья: «Несть власти аще не от Бога!».

Здесь же - назойливые прожектеры, страждущие улучшить порядки, благоустроить любые сферы жизнедеятельности - естественно, руками власти за счет казны, а себе во славу.

Здесь же - домогатели всяческих законных положенностей, копеечных благ, выплат, пособий, на которые у местной власти денег, как правило, не остается - слишком длинная очередь за ними впереди стоит по крайней мере, две последние категории переферии околовластья - народ совершенно ненужный «кочерыжкам» и их ближайшему окружению: нечто вроде мух и слепней в летний зной. Обиваются от которых кто как может.

Молодым безродным пытаться попасть в «рабочую» часть этой зоны концентрации ушлых, упырей практически невозможно: по своему ролевому социальному статусу они не обладают ничем полезным, пригодным для обмена с властьпридержащими и их «наперстниками». Кроме, естественно, высокой половой потенции или внешней привлекательности. Чего «значимым» вполне хватает и в респектабельных борделях. А потому молодым честолюбцам без связей надлежит изо всех сил работать на свою успешную карьеру в подвернувшейся сфере жизнедеятельности. Ну а случись к определенному сроку подняться в социальных иерархиях на приличный уровень - какое-то «околовластье» неизбежно захочет с вами «породниться». И если к этому времени подобная публика не будет вызывать тошноты - милости просим в сообщество мелкопоместных «богоизбранных». Но будьте при этом собраны и готовы к неожиданностям и неприятным сюрпризам. Обязательно, к примеру, обнаружится, что в ближайшем деловом окружении «кочерыжки» непропорционально высоко представлены темными дельцами инородческие, иноверческие общины чему есть простое и естественное объяснение: от веку в чужом этническом, численно подавляющем окружении инородцам удавалось выжить только благодаря опоре на местных управителей. Расположение которых стоило всегда дорого. Но достаточно быстро окупалось. Местным же управителям инородческие жучки много предпочтительней соотечественников тем, что и нещепетильны, и возможность «утечки» информации об их темных делишках сведена почти к нулю, и иноземцы многократно сильней дорожат связями с чиновниками и берегут их часто выше родственных. И родни у них в правоохранительных органах и иных властных структурах, чтобы донести нет. И при случае помогут спрятаться за рубежами и за долю вывезти все, что удалось изъять у соотечественников «непосильным трудом». Ну а прикормившись, потом такому чину и при желании уже не соскочить с крючка инородцев - технологию, приемы, средства заставить ходить его в чужой узде эти господа знают хорошо. Тем более, что и хитростей особых не надо: документируют потихоньку «выплаты» и эпизоды теневых сделок и при необходимости достаточно только показать копии «благодетелю», жестко разъяснив, как это будет употреблено в соответствующих обстоятельствах.

А попавшие в ближайшее окружение мелкопоместного чина, молодой безродный, бесспорно, будет неприятно удивлен еще и тем обстоятельством, что среди мотивов принимаемых здесь решений являются полностью чужеродные здесь такие понятия как «интересы государства», «интересы нации», «забота о человеческих нуждах» и т.п. - всего того, чем так щедро насыщены любые публичные выступления местных вельмож. Неприятным открытием будет и то, что в теплых, уютных кампаниях местных вождей запросто, без всяких отторжений, мирно и полюбовно соседствуют проповедники и гомосексуалисты, педофилы, местные мафиози и генералы - правоохранители, респектабельные шлюхи и ревнители семейной нравственности. Тех, кому это не нравится, здесь никто не держит. И так - всюду. За исключением современного Китая, где компартия присматривает, чтобы не было такого дикого социального «кровосмешения», нравственного блуда власть предержащих.

Другого выбора у них, правда, и нет. Единственное разумное, что можно было бы здесь рекомендовать достойным безродным людям, так это стараться разобраться, кто есть кто среди противоборствующих в регионах и в столицах групп, кланов, и по мере сил и возможностей помочь более полезным против более зловредных. При этом не доверяя никаким публичным заверениям: судить только по их делам, по общему положению в стране, в обществе, складывающимся под управлением, влиянием, по тенденциям развития или деградации различных сторон жизни социума.

Надлежит так же понимать, что без аналогов гестапо, НКВД сколь нибудь эффективно управлять сонмами всевозможных вельмож невозможно, как бы таковые каратели ни были неприятны и поносимы вельможной обслугой в СМИ.

Есть очень специфические зоны, где концентрация «контингента» происходит наподобие тюрем в отличие от стихийного формирования околовластья, силовыми методами - привозят и понуждают заниматься «секретными государственными проектами» особой важности. Как это, к примеру, имело место при катастрофе на Чернобыльской АЭС в 1986 году: «…Служить пришлось в 15-м Среднеазиатском полку химической защиты. Полк был в основном «партизанский», кадровых офицеров меньше сотни…Полк стоял в 3-километровой зоне Чернобыльской АЭС, возле небольшого белорусского городка Хайники. Вокруг – брошенные деревни с замшелыми избами, часто крытыми соломой. Среди темно-коричневых равнин, в черных безлиственных садах, на голых черных ветвях высели роскошные желтые яблоки. Их, радиоактивных, никто не собирал, не ел…Мы были уже третьим составом, который выполнял особо важную правительственную задачу на данном участке. Первыми прибыли прибалты. Но на работу они не выходили. Вторым составом были карагандинские шахтеры. Они-то и вынесли основную тяжесть работ летом 1986-го. Но офицерам с ними было тяжело. Можно было мгновенно схлопотать по физиономии. Не спасали ни чины, ни должности…В нашем третьем составе были алма-атинские офицеры с таджикскими солдатами. Последних набрали обманным путем: в военкоматах говорили, что забирают на ликвидацию последствий землетрясения в Молдавию и что будут платить тройной оклад… Полк занимался дезактивацией. Бульдозеры срезали верхний слой земли, который потом отвозился в могильник. Бойцы корчевали кустарник, обдирали с крыш шифер, мыли дороги и придорожные столбики зверски едким порошком СВ2у. И шли дальше, оставляя за собой нечто вроде лунного пейзажа…Генералов всегда легко было узнать по огромному количеству дозиметров, которыми они были обвешаны: на руке - дозиметр-браслет, на поясе - дозиметр - брелок, на шее - дозиметр - кулон, на груди – дозиметр - значок, из кармана торчит дозиметр - карандаш и т.п. Берегла родина генеральский генофонд! А у нас в полку к этому делу относились проще: у кадровых офицеров были индивидуальные дозиметры - накопители, дозу на которых невозможно посмотреть без специального прибора, а у бойцов дозиметров не было вообще» (Александр Каминский. «Зимний загар Чернобыля». «Московский Комсомолец». 26.04.2006г.).