— Заходите, инспектор. Мы как раз обсуждали дело.

В действительности, как прочел по движениям их губ Карденас, они спорили, на какую команду ставить в матче нынешней недели между Чиуауа и Сент-Луисом. Указывать на это инспектору показалось недипломатичным, и он небрежно спросил:

— Что-нибудь узнали?

— Э, нет, сэр, — пробормотал Семагария, после того как бросил нерешительный взгляд на Хаяки. — Никаких новостей.

— А как держалась при виде тела потерявшая мужа вдова, или кем там она ему, черт возьми, доводилась? — быстро вклинился сержант.

— Не знаю. — Карденас опустился на невзрачный, но удобный стул «лантиль». Накачанные подушки тут же приспособились к очертаниям его спины и ягодиц. — Она так и не появилась. — Хаяки поднял брови, когда инспектор повернулся к стат-кранчеру. — Данный ею идент — фальшивка. Она просто не отвечает.

С облегчением ухватившись за занятие, позволяющее ему избегать взгляда инспектора, Семагария дал своим тренированным пальцам поплясать по вводам на столе. Щит приватности живо окутал тесный кабинетик покровом полутьмы, примерно так же, как глушак изолировал в нем звуки. Хотя они по-прежнему видели проходящих мимо сотрудников, никто из проходивших не видел тех, кто находился в кабинете. Стена на противоположной от стола стороне потемнела, стала туннелем, который заполнили данные.

— Номер в силе. — Когда Семагария работал, тон у него делался, как у какой-нибудь искусственной мембраны. — Набор. — Темный туннель обрамило бордюром из искр, указывающих на продолжение операции, но экран остался пустым. — Ответа нет. Соединение действует.

— Сделай проникновение, — проинструктировал его Карденас. И в ответ на удивленный взгляд спеца инспектор прореагировал весьма резко. — Нет, погоди, у меня нет ордера.

Семагария без энтузиазма кивнул. Он скинул запрос в отдел процедур. Последовала пауза в несколько минут. За это время никто не проронил ни звука, лишь «Боливийская Лазурь» играла в настенных динамиках музыкальное сопровождение к «Инке». Через пять минут после подачи запроса прибыл должным образом одобренный, засвидетельствованный и зафиксированный ордер. Как только он присоединился к другим документам в досье Андерсона-Бруммеля, близ дна туннеля появилась маленькая светящаяся сфера.

Семагария мог работать с пультом и вербально, но если бы с ним кто-либо попытался заговорить, возникла бы путаница. Лучше отделять команды от разговора. В вытянувшемся перед тремя полицейскими туннеле, насыщенном энергией, заплясали изображения. После того, как прошло еще минут десять усиленного кряхтения, спец откинулся на спинку стула и сцепил пальцы на затылке.

— Чертовски впечатляющая система охраны для частной резиденции. Это ведь частная резиденция?

— Насколько нам известно. — Карденас изучил взглядом экран. — Скогай перемычку с отделом поиска и спасения.

Семагария живо выпрямился на стуле.

— Инспектор, я не могу этого сделать! Эти порты зарезервированы исключительно для доступа при чрезвычайных случаях.

— А это и есть чрезвычайный случай, — сухо уведомил его Карденас. — Мы здесь имеем дело с покойником.

— Это вердад, — добавил Хаяки. — И дело это зашло в тупик.

— Продолжай, — мягко призвал оператора Карденас. — Если какой контролер засечет соединение, я возьму всю ответственность на себя.

— Тебе легко аблать, хомбер. А в мясорубку соваться мне. — Но тем не менее спец подался вперед и отбарабанил ввод.

Туннель, казалось, не хотел допускать взломщиков. Нахмурясь, Семагария бросил в цель вторую полицейскую грамму, а затем и третью, весьма редко применяемую.

— Вот гадство — я трижды стукнул молотком по порталу, а он все сопротивляется. Последняя грамма прямиком из корпорации «Влад Тарга» и, по идее, достаточно острая, чтобы прорубить даже брандмауэр какого-нибудь кейрецу. — Судя по поднятому на Карденаса взгляду, любопытство в нем взяло верх над первоначальной опаской. — С защитой такого уровня сталкиваешься, скажем, в муниципалитете. Ее не встретишь на охране кодо какого-нибудь обыкновенного чистяка.

— Это не кодо, а дом, — поправил его инспектор, — но мысль твою я уловил. Попробуй еще.

— Да войдем мы. Это же всего лишь личный ящик. — Семагария излучал спокойную уверенность. — Только крючкам потребуется немного времени на поиск нужного угла. Просто вы, на мой взгляд, должны знать, что кто-то потратил изрядную сумму на защиту своей частной жизни от чужих глаз.

— Для чего? — Взгляд Хаяки застыл, вперившись в глубины мерцающего туннеля. — Среднему гражданину такая обертка ящика не нужна. — Он бросил взгляд на напарника. — Что понадобилось скрывать какому-то законопослушному чистяку вроде Джорджа Андерсона?

Внимание Карденаса тоже сосредоточилось на туннеле. Покуда на заднем плане продолжалось зондирование ящика, туннель проигрывал трехмерные сцены из жизни семейства Семагарии в отпуске.

— Квиэн сабе?[6] Может, Уэйна Бруммеля. — Интуит в отличие от своего спутника не ерзал на стуле. Он привык оставлять машины в покое и предоставлять им выполнять свою работу.

Изображение на экране появилось лишь через двадцать минут. Карденас осознавал, что времени на это потребовалось на девятнадцать с половиной минут больше, чем ушло бы на стандартное санкционированное ордером электронное проникновение. И теперь, когда система связи постоянного места жительства находилась под прямым контролем полицейского уполномоченного, он внимательно глядел на интерьеры резиденции в Ольмеке, Вест-Миньеро-Плейс, 482236.

Зрелище было просто трогательным по своей банальности. Камера телефона показывала комфортабельную пустующую гостиную. Мебель, которую было видно, отличалась неожиданно высоким качеством. На стенах были заметны картины в рамах, подразумевавшие у отсутствующих Андерсонов более высокие доходы, чем предполагали соседи. Это могло вызвать интерес, но не обязательно подозрение, счел Карденас. Граждане, которые могли бы себе позволить жить в просторных домах и эксклюзивном окружении, зачастую предпочитали распределять свой доход внутри дома, а не снаружи.

На противоположной стене светился «литегский» портрет с выключенным аудиосопровождением. Многослойная кристаллическая скульптура Сваровского перескакивала с одного конца кофейного столика из дерева итапуа на другой и обратно. Но ими никто не любовался.

— Попробуй другие комнаты, — проинструктировал инспектор спеца. Семагария поработал полосками управления. Вид на задний двор включал в себя скромный плавательный бассейн, характерный пустынный ландшафт и впечатляющий сверкающий фонтан, с калейдоскопическими макрочастицами, которые удерживались в великолепной коллоидальной взвеси. Семагария вновь переместился в дом, сперва в ванную, потом в несколько удобных, хоть и ничем не примечательных спален и, наконец, в подвальную мастерскую или склад. В доме на Вест-Миньеро-Плейс, 482236 не шевелилось ничего, кроме произведений искусства.

— Это тодос. — Оператор выжидающе посмотрел на Карденаса. — В доме есть еще два фиксированных терминала, но они не витовые. Только акустические. Я также отслеживаю три мобильных, но доступа к ним у меня нет.

— Отлично, — кивнул Карденас. — Тогда просто ротай аудио.

Метнув на инспектора взгляд, говорящий об убежденности в пустой трате времени, спец выполнил приказ. Туннель остался пустым. Из динамиков не раздалось ни звука.

— Каса наса, — провозгласил оператор с видом окончательного приговора. — Никого нет дома.

— Может быть, она наконец едет сюда, — предположил Хаяки. — А возможно даже, что ждет тебя в морге.

— Будь так, Мерриам отправил бы мне «молнию», — усомнился Карденас. Он уставился на туннель тяжелым взглядом, словно собирался взять лопату и раскопать какие-то ответы. — Ты уверен, что там ничего не шевелится?

Семагария еще раз проверил показания приборов.

— Все, зарегистрированное на этот номер и на эту фамилию, находится в доме. Если они путешествуют, то без личных средств связи или под иным идентом. — Спец показал взмахом руки на свой пульт. — Я показываю шесть зарегистрированных терминалов. Три стационарных, три мобильных. Пять статичных, один стертый.