Поиск
ДОКАЗАТЕЛЬСТВО
По ту сторону двери человек
Испорченность свою опять сугубит
И вопреки молитве душу губит
Странному Богу, жарптицеловек,
Единому в трёх лицах. Краток век
Того, камнями кто в людском кругу бит,
И со Христом кто чашу не пригубит,
Увидит ад из-под закрытых век.
Ты этот грешник, сын мой. Что, страшна, да
Смерть мёртвому? Червивых нам не надо
В корзине смокв. Забвенье навсегда…
Чувственное животное! Грешна да
Не так же как твоя, злая менада,
Душа Денницы. Ждать Его — когда?
ДЕЛАТЕЛЬ
Река и Гераклитово мы время.
В его неосязаемом теченье
Львы отразились и холмы — влеченье
Напечатлений для реки — не бремя…
Плачевная любовь, пепел услады,
Злокозненность несбыточной надежды,
Названия империй, без одежды
Чьи статуи. Ни Рима, ни Эллады…
Римлянина гекзаметры и грека.
Хмурое море под рассвета мощью…
Они страдали бледною немощью,
Которая есть срам для имярека…
И сон, в котором — смерти предвкушенье.
Оружие и воин. Монументы…
За пышные свободы те моменты
Сурова кара — языка лишенье.
Два Януса лица, что друг о друге
Не знают ничего, и лабиринты
На шахматной доске ходов… Низрин ты
Предчувствуешь с горы, плывущий в струге?
Рука кровавой Макбет, что способна
Цвет моря изменить и труд секретный
Часов во мраке… Бомба? — Да. Конкретный
Ответ. «Бэби» вполне боеспособна.
Непрекращающееся смотренье
Зеркал друг в друга — их никто не видит…
Язык английский Дух возненавидит
И выскажет к нему своё презренье.
Клинка сталь и готическая буква.
Брусок серы в шкафу… Металлозвонный
Язык бессонниц… Кал неблаговонный
Ноздрям их вожделен, иже испуква.
Могущественные авроры, но и
Закатов зори на пол неба тоже…
Ни Римлян нет, ни Эллинов. Вы что же,
В Аттическом ошиблись Арсеное?
Песок, шум волн, лишайник, эха, грёзы…
Есмь всё, явил что случай и чьё имя
Произнесло моё устодвоимя…
Благословен край, где белы берёзы!
Слепец разбитый, стих небезупречный
Я сочиняю — долг мой и спасенье…
Неужто не прочтёт — прочь опасенье! —
Его русский язык многонаречный?
СОУЧАСТНИК
1
Когда меня солдаты распинают,
Я должен быть крестом своим с гвоздями.
Сократ был демократии вождями
Приговорён к цикуте… Вспоминают
Об этом редко, хотя имя знают
Того, кто обвинял его, грудями
Встав на защиту нравов желудями
Кормящихся, что в прах бисер вминают.
Когда мне подают чашу с цикутой,
Я должен быть и чашею, и ядом.
Душа уже покинула моя дом,
Знобит который, как его ни кутай.
Когда мне лгут, я быть обязан ложью…
Поэт не чужд стиха десятисложью!
2
Я должен славить каждое мгновенье
И принимать его с благодареньем,
А не ему отказывать с презреньем.
Самоубийство — это дерзновенье.
Уверен ли ты, что исчезновенье
Твоё из жизни не глум над твореньем
Господа Бога? Мукой и бореньем
Красна жизнь. Вечны память и забвенье.
Зачем надобно было омовенье
Ученикам ног? — Дабы со смиреньем
Поднял пяту и с умиротвореньем
Иуда на Христа в благоговенье.
Пламя свечи так ветра дуновенье
Благодарит потухшим негореньем.
3
Все вещи моя пища. Точный вес
Вселенной, униженье, ликованье.
Я удостоверять должен сбыванье
Всего, что стало, верно, как отвес.
Пастушеский над странником навес…
Люблю лежать под ветра завыванье
В печной трубе, а Бога лютованье
Есть мельничного жернова повес
На выю извращенцу. Что есть счастье
Или несчастье, если мне злосчастье
Выпало быть поэтом на земле?
Но истинная радость есть сосчастье,
А рай для одного — это несчастье:
Ты — спасся, а весь мир лежит во зле…
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: