– Какая теперь от этого польза? – резко проговорила Эстер. – Того, кто это сделал, теперь и след простыл и вам никогда его не найти.

Старший инспектор посмотрел на нее.

– Может быть, и так, а может, повезет, – кротко проговорил он. – Вы не поверите, но бывали случаи, когда нам удавалось напасть на след даже спустя несколько лет. Главное – терпение, терпение и упорство.

Эстер отвернулась, а Гвенда поежилась, будто на нее подуло холодным ветром. Она с ее живым воображением почувствовала угрозу в этих словах, произнесенных таким спокойным тоном.

– А теперь, если позволите, начнем, – сказал Хьюиш и выжидательно посмотрел на Лео. – Начнем с вас, мистер Аргайл.

– Что именно вас интересует? У вас, должно быть, имеется мое первоначальное заявление. Теперь мне едва ли удастся припомнить все с такой точностью, как тогда. Часы и даты так легко забываются.

– Это-то понятно. Но всегда есть шанс, что какой-то незначительный факт, который в то время ускользнул от вашего внимания, вдруг всплывет в памяти.

– А вы не допускаете, что по прошествии времени можно увидеть те или иные события в более правильном свете? – спросил Филип.

– Конечно, такое случается, – согласился Хьюиш, с интересом взглянув на Филипа.

«Умный малый, – подумал он. – Интересно, какие у него соображения по поводу этого дела...»

– Итак, мистер Аргайл, не могли бы вы просто припомнить последовательность событий. Значит, вам подали чай?

– Да. Как обычно, в пять часов, в столовую. Собрались все, кроме мистера и миссис Даррант. Они пили чай у себя, в своей гостиной.

– В то время я был еще более беспомощен, чем теперь, – сказал Филип. Только что вышел из клиники.

– Понял. – Хьюиш снова повернулся к Лео. – Все – это значит?..

– Моя жена, я, Эстер, мисс Воэн, мисс Линдстрем.

– Что было потом? Расскажите, пожалуйста, все, что помните.

– После чая мы с мисс Воэн вернулись сюда. Работали над очередной главой моей книги «Экономика средневековья», которую я редактировал и дополнял. Жена спустилась на первый этаж в свою гостиную, которая служила ей кабинетом. Она, как вам известно, почти все свое время посвящала общественной деятельности. В тот вечер она просматривала планы новой спортивной площадки для детей, чтобы потом представить их местному совету.

– Вы слышали, как пришел Джек?

– Нет. То есть я не знал, что это он. Мы с Гвендой слышали, что звонили в парадную дверь, но кто пришел, мы не знали.

– Вы не задались вопросом, мистер Аргайл, кто бы это мог быть?

Казалось, эти слова позабавили Лео.

– В ту минуту я был полностью погружен в пятнадцатый век. Внизу были жена, мисс Линдстрем, Эстер и, возможно, кто-то из приходящей прислуги. Вряд ли кто-то рассчитывал, что я пойду открывать дверь.

– Что было потом?

– Ничего. Пришла моя жена, но это было гораздо позже.

– Когда именно? Лео нахмурился.

– Теперь я затрудняюсь сказать. Тогда мне показалось, что через полчаса, нет... позже, наверное, минут через сорок пять.

– Чаепитие мы закончили вскоре после половины шестого, – сказала Гвенда. Думаю, когда миссис Аргайл пришла в библиотеку, было, примерно, без двадцати семь.

– И она сказала... Лео вздохнул.

– Мы уже столько раз это повторяли, – болезненно поморщился он. – Жена сказала, что приходил Жако, что у него крупные неприятности, держался агрессивно и дерзко, требовал денег. Говорил, что если немедленно не достанет денег, то ему грозит тюрьма. Жена решительно ему отказала, сказала, что не даст ни пенса. И ее мучили сомнения, правильно ли она поступила.

– Мистер Аргайл, позвольте задать вам один вопрос. Почему миссис Аргайл не позвала вас, когда разговаривала с Джеком? Почему сказала вам об этом только потом? Вам это не показалось странным?

– Нет, не показалось.

– Уж, кажется, чего естественней? Может быть, вы были в ссоре?

– О нет. Просто жена имела обыкновение самостоятельно принимать решения по всем практическим вопросам. Она часто заблаговременно интересовалась моим мнением, а потом, приняв решение, всегда обсуждала его со мной. О Жако мы с ней часто разговаривали. Нам катастрофически с ним не везло. Жена не раз выплачивала очень крупные суммы денег, чтобы вызволить Жако, но он снова и снова ухитрялся попасть в беду. И мы решили больше ему не помогать – пусть сам узнает, почем фунт лиха.

– И тем не менее миссис Аргайл была расстроена?

– Да. Если бы он вел себя не так дерзко... более чем дерзко... она бы, вероятно, сдалась и снова ему помогла. Но на этот раз она только укрепилась в своей решимости.

– И тогда Жако ушел?

– Да.

– Вы сами в этом убедились или вам сказала миссис Аргайл?

– Она мне сказала. Сказала, что он кричал на нее, грозился вернуться и требовал, чтобы она к его приходу приготовила деньги.

– Пожалуйста, припомните, – это весьма важно, – вас эти угрозы не встревожили?

– Разумеется, нет. Мы давно привыкли к выходкам Жако.

– Вам тогда и в голову не приходило, что, вернувшись, он может исполнить свою угрозу?

– Нет. Я и тогда вам это говорил. Я был просто потрясен.

– Оказывается, вы были правы, – мягко проговорил Хьюиш. – Миссис Аргайл убил не Жако... Итак, она вышла от вас. Когда именно?

– Могу сказать довольно точно. Мы столько раз это обсуждали. Около семи. Примерно без семи минут семь.

– Вы можете это подтвердить? – обратился Хьюиш к Гвенде Воэн.

– Да.

– Можете ли вы что-нибудь добавить к тому, что рассказал мистер Аргайл? Не упустил ли он чего-нибудь?

– Я слышала только начало разговора. Когда миссис Аргайл сказала, что Жако требует денег, я подумала, что мне лучше уйти, чтобы не смущать их. И я вышла, – она указала на дверь в глубине библиотеки, – в комнату, где я обычно печатаю. А потом, услышав, что миссис Аргайл вышла, я вернулась.

– Это было без семи минут семь?

– Да, примерно... ну, может быть, без пяти.

– А что было потом, мисс Воэн?

– Я спросила у мистера Аргайла, не хочет ли он продолжить работу, но он сказал, что потерял мысль. После я спросила, не надо ли чего-нибудь сделать. Нет, сказал он. Тогда я собралась и ушла.

– Когда именно?

– Пять минут восьмого.

– Вы спустились вниз и вышли через парадную дверь?

– Да.

– Гостиная миссис Аргайл находится сразу слева от парадной двери?

– Да.

– Дверь ее гостиной была открыта?

– Да, приоткрыта, примерно на фут.

– Вы не зашли к миссис Аргайл, чтобы пожелать ей доброй ночи?

– Нет.

– А обычно делали это?

– Нет. Глупо беспокоить человека и мешать ему, только чтобы пожелать доброй ночи.

– Если бы вы вошли, вы, наверное, обнаружили бы тело.

Гвенда пожала плечами.

– Возможно... Но мне кажется – вернее, нам всем тогда казалось, что ее убили позже. Жако едва ли смог бы... Она запнулась.

– Теперь ведь уже известно, что ее убил не Жако. Поэтому она к этому времени уже могла быть мертва, вы согласны?

– Да, наверное, могла.

– Вы пошли прямо домой?

– Да. Когда я пришла, мы какое-то время разговаривали с моей квартирной хозяйкой.

– Так. А возле дома Аргайлов вы никого не встретили?

– Нет... нет. – Гвенда нахмурилась. – Сейчас уже не помню... Было холодно, темно. К тому же эта улица – тупик. Кажется, я не видела никого, пока не вышла на Ред-Лайон. Здесь мне встретились несколько человек.

– А машины?

Казалось, Гвенду вдруг что-то поразило.

– Да, действительно, машину я видела. Она забрызгала мне юбку. Пришлось даже сразу как пришла смывать с нее грязь.

– Какой марки была машина?

– Не помню. Не заметила. Помню только, что она мне встретилась у въезда на нашу улицу. Но там много домов. Мало ли к какому она могла ехать.

Хьюиш снова обратился к Лео:

– Вы сказали, что спустя какое-то время после ухода жены слышали звонок у парадной двери?

– Да. Вроде бы слышал. Но полной уверенности у меня нет.