2. В подъезде элитного московского дома скрывается мужчина. Он одет в костюм, сшитый в начале 80-х на фабрике «Большевичка», в рубашку и галстук с Черкизовского рынка, на ногах ботинки явно российского производства, на запястье – часы марки «Полет». Через час мужчина появляется снова. Но теперь на нем костюм от Бриони, галстук от Гуччи, туфли неважно от кого, но тоже с несколькими нулями, швейцарские часы индивидуальной сборки. Мужчина направляется к «Мерседесу» с тонированными стеклами. Водитель распахивает заднюю дверцу: – С возвращением, Василий Иванович!

Кто этот мужчина и откуда он вернулся?

3. Дворец культуры. Растяжка над входом приветствует участников конференции, которые мелкими партиями всасываются внутрь. К зданию подкатывает автомобиль, но вместо того, чтобы припарковаться (стоянка практически свободна, если не считать парочки «Жигулей»), резко разворачивается и уезжает. Почему?

Правильные ответы:

1. Запустить в лифт сразу после себя подругу – идеальный способ проверить, в меру или нет вы надушены. Если в кабинке остался запах – это плохо. А правильнее всего про парфюм вообще забыть. Да пропади он пропадом, особенно тот, где на флаконах или коробочках обнаженная нимфа утопает в цветах или розовых подушках.

2. Нет, это не агент национальной безопасности, не маньяк и не олигарх, ищущий среди простолюдинок бескорыстную любовь. Это лидер думской фракции, который вернулся из Брянской или какой-нибудь другой области, где встречался со своими избирателями.

3. Это зазванный на конференцию вип, который обнаружил, что статусных машин на стоянке нет. Значит, организаторы конференции здорово преувеличили ее уровень, и никаких заявленных министров, членов парламента, ньюсмейкеров и прочего политического истеблишмента на ней не будет. Очень распространенный блеф – налепить в приглашении самые известные фамилии, чтобы заполучить хоть кого-то. А персоне с именем и репутацией несолидно светиться на мелких мероприятиях. Сложится мнение как о человеке, который всюду бегает, только позови, и понятно, что такой человек не может быть серьезным партнером, политиком, экспертом.

Искусство великосветской тусовки не давалось мне очень долго. Я не умела, я мучилась, я не понимала: вот пришла, вот встала с бокалом… а дальше? Меня никто не замечает, мной никто не интересуется, со мной никто не заговаривает. От стыда я глотала шампанское, от шампанского покрывалась пятнами (моя индивидуальная реакция на алкоголь) и через полчаса, потная, с красными ушами, я уже ничего не хотела. Ни заниматься политикой, ни пить это мерзкое теплое зелье, а хотела домой и чтобы снизили убийственный налог на добавочную стоимость. О чем и сообщала кому-то в ответ на первую же адресованную мне за вечер протокольную улыбку и замечание о прекрасной погоде. После чего «кто-то» отваливал от меня навсегда.

Это был непростительный профессиональный дефект. Приемы, фуршеты, презентации – важная часть работы политика, бизнесмена, чиновника. На них точатся связи, на них за пять минут решаются проблемы, на которые были бы потрачены месяцы – и потрачены впустую. В общем, никуда не денешься – надо учиться. Я начала наблюдать мир вокруг, смотреть внимательно фильмы, какой-нибудь церемониальный английский сериал вроде «Саги о Форсайтах» или американскую офисную мелодраму с ее обязательными корпоративными вечеринками. Подсмотренные там приемы тут же применяла на практике. Вот заметила, что образцовые героини повсюду опаздывают, даже на церемонию собственного бракосочетания, и, поборов свою болезненную пунктуальность, постаралась явиться с максимальной задержкой на очередную тусовку – прием в честь министра торговли США. У меня получилось опоздать ровно на сорок минут. Прием был очень пафосный, в ресторане при Донском монастыре. Я влетела в фуршетный зал, и презентационная улыбка приклеилась к губам, а ноги – к полу: огромный зал был… совершенно пуст! И тут появился помощник американского посла. Высоченный красавец. Американская элита не хуже, чем английская, и совсем другая, чем наша. Когда наша элита собирается вместе, окинешь взглядом: боже! отечность, мешки, мутный взгляд. А куда деваться? В России большая власть – это бесконечная большая пьянка!

Я посмотрела на помощника посла, как школьник на завуча. Помощник посла улыбнулся:

– Госпожа Хакамада? Все уже сидят за столами, я сейчас провожу вас на ваше место… И ничего не бойтесь. Самые выдающиеся люди приходят самыми последними. Вы – лучшая.

А дальше были стеклянные двери, хрустальные люстры, бешеное количество столов, посредине пустой коридор. В общем, гул затих, я вышла на подмостки… Кто-то сомневается, что посадили меня рядом с виновником торжества – министром торговли США?

С тех пор я аккуратно опаздываю куда положено и на сколько положено: посольский прием – 20 минут, банкирская тусовка – 40 минут, правительственный банкет – 10 минут. При этом моя непобедимая пунктуальность никак не страдает, потому что на самом деле я повсюду приезжаю вовремя. Просто припарковываю машину за углом и читаю прессу. Или прошвыриваюсь по окрестным магазинам.

Постепенно я освоила все жесткое мастерство великосветской тусовки и сформулировала для себя ее неписаные правила.

Нельзя зажимать важную персону в углу и грузить ее там с дикой скоростью своими проблемами, даже если эти проблемы вовсе не ваши, а страны, и для ее блага их надо решить немедленно, желательно тут же, в углу. Это неверно. Это непродуктивно. Продуктивно после дежурной любезности выстрелить в персону одной фразой, но такой, чтобы персона сама с трудом подавила желание оттеснить вас в угол для обстоятельной беседы. Положим, вы попали на гулянку Альфа-банка и перед вами то там, то сям мелькает Греф. Очень кстати мелькает. Потому что вам нужно, чтобы из правительства в парламент вывалился пакет антибюрократических законов по малому бизнесу, который в правительстве намертво застрял. Можно протиснуться к Грефу и, наматывая на кулак галстук, произнести пламенный монолог о пользе малого бизнеса для России и о вреде бюрократической паутины, в которой он задыхается. И ничего в результате не добиться. А можно подойти и, рассеянно сканируя взглядом зал, сказать:

– А знаете, я вчера была на встрече с президентом, и у меня сложилось впечатление, что вас скоро уволят.

– Что значит «уволят»?!

– Президент назвал ваше Министерство экономики методическим кабинетом. Законы разрабатываться разрабатываются, а дальше с ними ничего не происходит. Где, к примеру, пакет по малому бизнесу?

И пакет появится в парламенте через неделю…

О флирте, о поиске женихов или любовников – забыть! Светская тусовка предполагает активное поведение женщины, но без всяких половых мотивов. Никакого кокетства, никакого заигрывания. Здесь за вами не ухаживают. Здесь все работают. И еще здесь много глаз. Как разговариваете, с кем, в какой манере, позволяете ли лишнее – все заметят и супруге донесут, и потом он будет смотреть сквозь вас стеклянным взглядом и не здороваться. Ни в коем случае. Все женаты. Холостых патронов тут нет. И энергетики чувственности тут нет. Только комплименты. Правда, на них не скупятся. Но они – сплошное вранье. Поначалу я принимала их за чистую монету и, гордая, фланировала по залу, чувствуя, как же я хороша, пока однажды краем уха не услышала, как тетке с задницей с табуретку, с жирной тройной шеей, безвкусно одетой, но обладающей какой-то позицией в каком-то департаменте, говорят то же самое. Слово в слово. С теми же интонациями.

Нельзя быть в декольте, нельзя подчеркивать грудь, исключены прозрачные кофточки с мини-юбками, прозрачные колготки и сумасшедшие сапоги в обтяжку на шпильках. Надеть юбку, не стандартную, английскую, по колено или чуть выше, а строгую, нерасклешенную, но до середины щиколотки с маленьким пиджаком – это уже неожиданно, это уже хулиганство. Политическая элита очень строгая. Здесь вам не банкирские дефиле, где все с ног до головы в бриллиантах, все оголенные, все в шикарных нарядах. И ту, что придет бедно одетой и без бриллиантов, очень осудят. Значит, у мужа плохое положение, и с его банком перестанут иметь дела. Так и в западном мире, так и у нас. У нас, правда, с избытком. Вот где бренды светятся везде – и на очках, и на сумках, и на пуговицах! Но при этом, что интересно, никто никому не говорит комплименты. Висят изумруды, одежда «от кутюр», сногсшибательные фигуры, рост, бедра, ноги, глаза. И – «привет – привет». Я как-то спросила: почему? И мне объяснили, что это то же самое, что сделать комплимент мужчине, который купил «Порше». Обновку оценят, но в мужской компании не принято восторгаться, «какая у тебя тачка». То же и с женами. Все всё знают. На ком что одето, на какую сумму что сверкает.