– Для встречи тех, чья любовь робка и молчалива.

Дамиан продолжал поддразнивать ее:

– А мою любовь никак не назовешь робкой и молчаливой!

Геро сжала руки на груди, недоверчиво глядя на Дамиана. И тут же поняла, что и вправду все испортила. Он хотел сделать ей предложение в романтической обстановке. Странно, что она не догадалась об этом раньше. Дамиан вопросительно смотрел на нее, и она с дрожью в голосе выговорила:

– Не ради денег?

– Нет, не ради денег.

Геро задумалась.

– Не может быть, – сказала она наконец. Дамиан взял ее ладонь и ободряюще пожал.

– Глупая! Как ты думаешь, зачем я настаивал, чтобы ты училась?

– Значит, вот в чем дело? – Волнение мешало Геро говорить. – Тогда выходит, что ты давно решил?

– Давно. – Он взял чашку и сделал несколько глотков.

Девушка покраснела, но быстро справилась со смущением.

– Если дело не в деньгах… Я верю тебе, но почему ты выглядел таким довольным, когда читали завещание?

– Естественно! Я заполучил и девушку, которую люблю, и деньги, которые принадлежат мне по праву.

Геро задумчиво замолчала, потом вдруг воскликнула:

– Ты сам все это устроил! Теперь я все поняла!

Дамиан рассмеялся и поставил чашку на стол.

– Сначала у меня не было такого намерения; эта идея пришла ко мне, когда я понял, что Клео разглядела твои достоинства и начала ценить тебя, восхищаться тобой…

– Восхищаться? Вот уж нет!

– Она не могла не заметить перемен, что произошли с твоим появлением в доме, – продолжал Дамиан. – К тому же она услышала, как ты отчитывала моих дорогих родственничков, как сказала, что желаешь Клео пожить подольше.

– О Боже! Кажется, я тогда говорила слишком громко. Я помню, как в коридоре хлопнула дверь. Я подумала, что это эхо… – Она замолчала, увидев его удивленно поднятые брови. – Мне стыдно признаться, но я тогда хлопнула дверью. Мне показалось, что по коридору разнеслось очень громкое эхо, но это, вероятно, закрылась дверь в комнате Клео. Однако я уже не помню, что говорила тогда.

– Что бы ты ни говорила, Клео это понравилось. Я уверен, что в душе она восхищалась твоим мужеством, как восхищалась и моим, но мы постоянно спорили, и она ни за что не хотела уступить. Понадобилась ты, чтобы смягчить ее, сделать человечнее. – Дамиан начал рассказывать о своем плане. Он давно заподозрил: Клео догадывается о том, что никакой свадьбы не было. А если это так, то девушка, которую она считает подходящей невестой для внука, после ее смерти уедет, а Дамиан женится на Катрине. – Я знал, что Клео уже пожалела, что лишила меня наследства, но я также знал, что она нипочем не смягчится, такой уж у нее характер.

– Я просила ее за тебя, – вставила Геро, – и она разговаривала со мной так, что я сразу отступилась.

Дамиан улыбнулся, представив себе, как Геро просит за него, но ничего не сказал, а продолжил свой рассказ.

– Меняя завещание и внося туда определенное условие, Клео давала мне то, чего мне хотелось иметь, но одновременно не поступалась своей властью. Ты, должно быть, почувствовала это, когда читали завещание?

– Да, у меня возникла такая мысль, но тогда я не могла понять, почему у тебя такой самодовольный вид… Я хотела сказать, – быстро поправилась она, – почему ты выглядел таким довольным. Теперь я вижу, что ты сам все устроил. Тогда я подумала было об этом, но не смогла догадаться, как тебе это удалось. Все-таки ты победил!

Дамиан засмеялся, но потом задумался и замолчал.

– Знаешь, – негромко произнес он, – пожалуй, что это была ничья.

– Ничья? – Геро удивленно уставилась на него.

– Я ждал, что завещание изменят, но и Клео хотела его переписать; я намеревался просить тебя стать моей женой, но и Клео стремилась к тому же… – Дамиан помолчал, а потом пожал плечами. – Так кто же из нас победил?

– Никто, – сказала Геро и добавила: – Наверное, так и должно было случиться. У вас обоих такие сильные характеры, что ни один не может взять верх над другим! – Девушка не заметила, что говорит так, будто Клео еще жива, но Дамиан ничего не сказал.

– Ты говоришь, что у меня сильный характер? – насмешливо переспросил он. – И когда же, позволь тебя спросить, я являл тебе эту силу?

Геро рассмеялась своим звонким мелодичным смехом, и Дамиан почувствовал, как у него забилось сердце.

– Таких случаев было много, всех и не сочтешь. Я даже не знаю, стоит ли мне выходить за тебя замуж, – шаловливо добавила она.

– В таком случае, – сдержанно сказал Дамиан, вставая со стула, – ты вольна отказать мне… когда я сделаю тебе предложение!

Геро зажала рот рукой.

– Разве ты не сделал мне предложения? Нет, пожалуй, не сделал. – Она тоже встала и подошла к нему, искоса поглядывая на него из-под опущенных ресниц. – Но ведь ты только что сказал, что хотел сделать мне предложение.

– Сказал, но… в сослагательном наклонении.

– Ты передумал? – спросила Геро. Ее губы вздрагивали от сдерживаемого смеха.

Дамиан бросил на стол несколько монет, с плохо скрываемым нетерпением схватил Геро за руку и повлек ее прочь из ресторана. На пляже никого не было, и когда они отошли от ресторана, Дамиан привлек девушку к себе и крепко поцеловал.

– Ты самая неромантичная женщина, какую я когда-либо встречал, – сказал он, сверкнув глазами. – Ты выйдешь за меня замуж?

– Замуж… – Счастье переполнило сердце Геро, и Дамиан сам все понял, едва заглянул в ее сияющие глаза, чуть увлажненные слезами радости. – Я действительно нужна тебе… ты по-настоящему любишь меня? – Она недоверчиво покачала головой, но красноречивое выражение на лице Дамиана успокоило ее, и она прижалась щекой к его груди. – Я просто не могу поверить.

– Любимая, неужели ты не догадывалась?

Смущение помешало Геро ответить. Взяв девушку за подбородок, Дамиан прильнул к ее губам. Геро задрожала и еще теснее прижалась к нему, своему спасителю – смуглому, властному греку, который при первой их встрече беспечным жестом бросил ей деньги, чтобы она могла купить себе туфли.

– А ты знал, что я люблю тебя? – шепотом спросила она.

– Было много случаев, моя дорогая, когда твои чувства трудно было не заметить.

– Много? – удивилась Геро. – Я не помню.

– Твое беспокойство, когда я заплыл слишком далеко. – Он показал рукой на море. – Это само по себе было достаточно красноречиво, не говоря уже о том, что ты смущалась и краснела каждый раз, когда я прикасался к тебе…

– Неправда!

– Милая, не спорь со мной. Я знаю, когда ты краснеешь! Вот и сейчас тоже… и это просто очаровательно… – Он крепче обнял ее, и Геро вновь ощутила тепло и нежность его губ.

– Значит, из-за того что ты любил меня и хотел на мне жениться, ты не позволял своим родственникам узнать правду обо мне, – тихо сказала девушка, когда они не спеша пошли к машине. Дамиан кивнул.

– Я не хотел лишний раз ставить тебя в неловкое положение.

– Я не слишком страдала от их неприязни, – ответила Геро. – Ведь не все было плохо; Кристина и Маркос прекрасно ко мне относятся.

– Но Пеппо и Катрина изо всех сил старались испортить тебе жизнь. Именно из-за них я и не хотел ничего говорить.

– Временами я думала, что ты любишь Катрину… и она тоже так думала.

– Я ее никогда не любил. Когда Клео лишила меня наследства, я стал притворяться, будто эта девушка мне небезразлична, но только чтобы досадить бабушке. А потом я уделял внимание Катрине, чтобы осуществить свой план.

– А это не жестоко по отношению к ней?

Они подошли к машине, и Дамиан открыл дверцу перед Геро.

– Не думаю, что мне надо было считаться с чувствами Катрины; они не были глубокими. Легкое мимолетное увлечение – вот и все, на что она способна. – Солнце быстро садилось, и окрашенное его лучами море стало огненным. Дамиан сел в машину, и они с Геро некоторое время молча смотрели на закат. – У нее был роман с Росарио, – произнес Дамиан как будто про себя. – Если бы об этом стало известно, мой план сорвался бы, поэтому я равнодушно отнесся к словам Маркоса на балу. Если бы Клео узнала об этом, она бы сразу догадалась, что я не мог оставаться в неведении.