В театре царила атмосфера всеобщего возбуждения. У входа толпились изысканно одетые леди и джентльмены, люди попроще атаковали места в партере.

— О, «Гамлет»! — воскликнула Гвендолин, увидев афишу в вестибюле.

— И притом с мистером Бэртоном, — удовлетворенно заметила миссис Тредуэлл. — Я видела его игру несколько раз. Мы сегодня получим огромное удовольствие.

Однако Николь по-настоящему расслабилась лишь тогда, когда она, Гвен и миссис Тредуэлл стали подниматься по длинной узкой лестнице в ложу графини Ярлборо. Лорд Бору со своим разбитым коленом, решила Николь, ни за что не сможет одолеть эту лестницу. Она почувствовала облегчение, когда раздвинула длинные бархатные портьеры и вошла в ложу. Пытаясь приспособиться к тусклому освещению, Николь широко раскрыла глаза и…

О ужас! Девушка увидела знакомую крупную фигуру.

Николь споткнулась и могла бы упасть, если бы ее не поддержала за локоть идущая сзади миссис Тредуэлл.

— Голова закружилась? — обеспокоенно шепотом спросила директриса. — Мы забрались довольно высоко.

Мужчина в кресле повернул вполоборота голову в сторону Николь. Их взгляды встретились. Осознав, что ее худшие опасения оправдались, она поспешно отвела глаза.

— Да ведь это лорд Бору! — радостно воскликнула миссис Тредуэлл. — Какая приятная неожиданность!

— Надеюсь, вы простите меня, что я не встаю, — сурово произнес он.

— Разумеется! Гвендолин, Николь, думаю, вы обе знакомы с нашим компаньоном на сегодняшний вечер? Мисс Карстэрз, лорд Бору, мисс Хейнесуорт.

Гвендолин сделала книксен. Николь, после толчка со стороны наставницы, сделала то же самое.

— Ах, эта негодница Ванесса! — заявила миссис Тредуэлл. — Не удосужилась сказать, что пригласила вас составить нам компанию!

— Меня в эти дни очень многие приглашают воспользоваться своими ложами в театрах, — задумчиво проговорил лорд Бору. — Не говоря уже о боксерских боях, назидательных лекциях, концертах, чтениях и случающихся операх и балетах.

— Ваши друзья знают, что для вас сейчас важно развлечься и отвлечься, — бодрым тоном заявила миссис Тредуэлл.

— Мои друзья, — с горечью возразил лорд Бору, — понятия не имеют, что мне нужно. — Затем, с видимым усилием отогнав грустные мысли, он улыбнулся Гвендолин: — Вы не сядете ко мне поближе, мисс Карстэрз? — Гвен встревожен-но повернулась к миссис Тредуэлл, которая одобрительно ей кивнула. — Вам нравится Шекспир?

— Я… — Что бы там Гвен ни говорила, Николь все равно ничего не слышала, потому что сидела в полном смятении.

Какой поворот судьбы! Так размышляла Николь, вжавшись в кресло, пытаясь сделаться совершенно незаметной. Миссис Тредуэлл с изумлением посмотрела на девушку:

— Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая?

Чувствовала себя Николь ужасно. Однако она сумела кивнуть и даже сказать себе, что ее нынешние мучения являются заслуженным наказанием за идиотское поведение накануне. Газовые лампы замигали и погасли, и в наступившей темноте она услышала, как лорд Бору что-то тихонько говорил Гвен. Она шепотом ответила, и лорд засмеялся. К счастью, тут же началось представление, и Николь погрузилась в переживания принца датского, чьи страдания, кажется, были сродни ее собственным.

После завершения третьего акта огни вновь зажглись. Гамлет метался, узнав о заговоре дяди и вероломстве матери. Его мучил вопрос — быть или не быть. Голова у Николь шла кругом, но кое-что для себя она все-таки поняла: единственное спасение для нее — это честность. Когда миссис Тредуэлл направилась в вестибюль, чтобы поприветствовать своих знакомых, Николь замешкалась. Исполненная душевного трепета, она приблизилась к лорду Бору.

— Милорд… — начала девушка, и слова тут же застряли у нее в горле, так что она вынуждена была начать снова: — Милорд, я должна перед вами извиниться.

Его голова, увенчанная копной рыжевато-золотистых волос, медленно повернулась в ее сторону, на лице его появилось вежливое и одновременно отсутствующее выражение.

— В самом деле? За что же?

Николь сделала глубокий вдох.

— Когда я выговаривала вам накануне вечером, я не имела понятия, что вы… — Она замолчала, глядя на могучие мышцы его шеи, груди и плеч. В этот момент Николь поняла, как великолепна была его фигура до того, как с ним произошло несчастье. Калека… Да она в жизни не сможет произнести это слово! При свете ламп его голубые глаза казались темными, и невозможно было понять, о чем он думает. — Не знала о ваших нынешних… обстоятельствах, — поправилась она.

Лорд Бору вскинул рыжеватую бровь.

— Не понимаю, мисс Хейнесуорт, о каких обстоятельствах вы говорите, — холодно произнес он, затем повернулся к ней спиной, и ей не оставалось ничего другого, как броситься догонять миссис Тредуэлл и Гвен.

Николь с трудом сдерживала слезы, пока наставница представляла их бесконечному потоку своих друзей и знакомых. Гвен с тревогой смотрела на подругу.

— Что-то случилось? — озабоченно спросила она. — Ты же знаешь, что можешь поделиться со мной!

Однако Николь не могла. Лорд Бору отверг ее косноязычные извинения, и от этого ей стало еще хуже.

В ложу Николь возвратилась с большой неохотой. Лорд Бору радостно приветствовал появление Гвен, предложил ей свой полевой бинокль, чтобы она могла получше рассмотреть актеров, а также вина. Словом, он был очарователен.

— Я начинаю верить, что наша Гвендолин уже одержала победу, — шепнула Николь миссис Тредуэлл.

Николь угрюмо смотрела на сцену. Несмотря на испытанное ею унижение, она почувствовала, что ее увлекли представляемые актерами события. Она скорбела по поводу бедной обесчещенной Офелии; всей силой души она разделяла стремления Лаэрта отомстить за свою сестру. Именно так поступил бы и Томми, если бы знал, как лорд Бору обошелся с ней, решила она, но затем снова погрустнела, вспомнив, что его грубость ею заслужена. А в последнем акте был поединок на шпагах. Николь с огромным интересом наблюдала за тем, как сражались Лаэрт и Гамлет и затем оба умерли из-за предательства Клавдия.

Когда снова зажгли лампы, миссис Тредуэлл промокнула глаза носовым платком.

— Шекспир не может не растрогать до глубины души, — проговорила она. — Надеюсь, тебе понравился спектакль?

Николь кивнула:

— О да, язык и содержание изумительны! Но поединок на шпагах в последней сцене поставлен ужасно! Вы обратили внимание, как неуклюже Лаэрт держит клинок? Я так думаю, что этот парень не отличит одного приема от другого. А что касается Гамлета, то кто-то должен научить его выполнять… — Николь замолчала на полуслове, увидев, что миссис Тредуэлл тревожно вскинула брови. Гвен предостерегающе уставилась на подругу. Стало быть, все, что Николь говорила, слышали и окружающие. Леди в соседних ложах чрезвычайно заинтересовались ее словами.

Николь наклонила голову, пытаясь дотянуться до своей накидки и понимая, что допустила еще одну оплошность. Она рванулась к выходу и стала дожидаться миссис Тредуэлл и Гвен, которые обменивались любезностями с лордом Бору.

К своему удивлению, она встретилась взглядом с лордом Бору. Он смотрел на нее почти с уважением.

Всю дорогу от дома графини до академии Николь слушала, как миссис Тредуэлл подтрунивает над Гвен, обсуждая ее общение с лордом Бору в театре. Гвен краснела и как могла оправдывалась.

— Право же, миссис Тредуэлл, он был просто вежлив — не более того!

Однако директриса стояла на своем, и в конце концов Гвен заявила, что она устала. Миссис Тредуэлл подтолкнула Николь.

— Ничто не может поднять Гвендолин в собственных глазах больше, чем подобный вечер! — счастливо пробормотала она, затем вздохнув, выглянула в окошко. — Очень жаль, что он такая неподходящая кандидатура в мужья.

— Разве? — пожалуй, слишком поспешно спросила Николь.

— Ну конечно, ведь он почти не может ходить. Какая девушка отдаст руку и сердце такому мужчине?

— Однако он поднялся по крутой лестнице в ложу, — заметила Николь.