– Да плюнь ты на это, – заявила Мэган, когда официантка, закрепив зонт над их столом, оставила подруг наслаждаться беседой и обедом.

– Именно так я и поступаю.

– А-а, тогда, наверное, ты так позеленела оттого, что у тебя креветка в горле застряла?

– Я просто никогда до конца не верила, что у Тайлера может быть другая женщина.

– Почему? Шикарные мужчины моложе пятидесяти, шести футов ростом на дороге не валяются. А если у него еще роскошная шевелюра и свои зубы, все женщины Гринфилда до восьмидесяти уже готовы последовать за ним на край света.

– Да, ты права, Тайлер способен очаровать кого угодно, если захочет.

– Не могу сказать наверняка, но, судя по фотографиям, он тебя просто околдовал в свое время. Только слепой не заметил бы, с каким обожанием ты смотришь не него на том свадебном снимке, что хранится у тебя в спальне.

– Мне тогда только-только исполнилось двадцать, и меня легко было околдовать.

– А теперь для этого тебе нужно нечто большее, чем груда мышц и симпатичная мордашка?

Тесса вспомнила Джеффри, милого старину Джеффа, с нежной обветренной кожей, жиденькими волосиками и слегка сутулыми плечами. Он бы скорее отрезал себе руку, чем обидел ее.

– Определенно.

– Хм! – Мэган помешивала чай. – Тогда зачем же ты хранишь альбом со свадебными фотографиями? Зачем держать в доме ненужные вещи?

– Не знаю, – задумчиво ответила Тесса. – Я тысячу раз пыталась выкинуть этот архив древностей, но меня всегда что-то останавливало. Однажды я уже, было, отправила его в мусорное ведро, но на следующее утро не выдержала, достала его оттуда и отнесла обратно в спальню.

– Где ни пыль, ни сырость, ни прямые солнечные лучи не смогут добраться ни до его блестящей обложки, ни до его бесценного содержимого… – Мэган прищурилась. – Ты поэтому так долго не разводилась с ним? Надеялась, что он все еще любит тебя и вернется?

– Конечно, нет. Что за ерунда!

– Не злись! Такой вывод напрашивается сам собой. – Тесса скорчила гримасу.

– Наверное, ты права. Он был моей первой любовью, и не так-то легко осознавать, что нечто грязное может коснуться такого светлого и чистого чувства. Я просто верила в сказки.

– Не знала, что он твоя первая любовь. Если честно, то думала, что у тебя и до него были увлечения. Тебе ведь все-таки было девятнадцать.

– Ну да, я встречалась с другими парнями, но все это выходило как-то несерьезно. Мне просто льстили ухаживания поклонников, которых на самом деле привлекали положение и деньги моего отца…

Тайлер же, наоборот, презирал Барта, и взаимная антипатия росла изо дня в день, несмотря на все тщетные попытки Тессы добиться хоть какого-то перемирия. Разве власть и деньги делают человека счастливым, если ему не хватает прямоты? – презрительно фыркал тогда ее возлюбленный.

Это несколько шокировало ее. Никто и никогда не смел критиковать Барта Уизерспуна, особенно в присутствии его дочери. Отец уходил, и она начинала кричать:

– Намекаешь на то, что мой отец обманщик?

– Нет, не обманщик, он просто эгоист.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, хотя бы потому, что я вижу, как он обращается с тобой. Ты спрашиваешь у него разрешения уйти из дома так же, как горничная или секретарша отпрашиваются у босса.

– Он нуждается в моей помощи. С тех пор, как умерла мама, ему тяжело справляться со всем одному.

– Когда это случилось?

– Четыре года назад.

– За это время можно было нанять приличную домработницу. Но ведь ей так просто на шею не сядешь. Наемный работник делает только то, за что ему платят. Твой отец – настоящий деспот, Тесса, и зря ты ему позволяешь так собой командовать.

– А меня все устраивает, – отрезала она тогда, с одной стороны возмущенная, а с другой – заинтригованная мыслью возможного неповиновения отцу. – По крайней мере, мне есть чем себя занять, помимо помощи в больнице.

Тайлер только хмыкал.

– Мой тебе совет – беги от него, пока окончательно не превратилась в его рабыню. Наслаждайся жизнью. Вдохни запах свободы…

– Эй! Ты где витаешь, подруга? – Мэган щелкнула пальцами. – У меня такое чувство, что я разговариваю сама с собой.

– Извини. Просто вспомнила, какой глупой и наивной я была тогда. Тайлер уговаривал меня расправить крылышки и не позволять отцу проживать мою жизнь за меня.

– Хороший совет. Должна признать, твой отец любит держать под каблуком всех, кто попадается на его пути.

– Моя беда в том, что по молодости я верила, будто брак с Тайлером решит все проблемы, и, что как мой муж, он не только не будет спорить, но и придет к согласию со своим тестем.

– Но он не считал, что статус мужа налагает на него обязанность подчиняться твоему отцу.

– Да. Если бы я прислушалась к папиным словам! Тот предупреждал меня, что из нашего брака ничего путного не выйдет. Но я была так ослеплена своей любовью, и желанием быть рядом с Тайлером, что не прислушивалась ни к каким доводам.

– Ты не единственная, – усмехнулась Мэган. – Сейчас никто не слушает родителей. В наши дни не они выбирают нам супругов. Да что Барт, собственно, имел против Тайлера? То есть, я бы могла его понять, если бы Тайлер был альфонсом, не желающим обеспечивать семью. Но иметь зятя – подающего большие надежды врача, – не так уж зазорно по нынешним стандартам.

– Честно говоря, мы с Тайлером сами виноваты, отец тут ни при чем. Я выходила замуж под дождем из конфетти, среди брызг шампанского… И, вместо разумных планов, строила хрупкие замки на песке, которые рухнули сразу же после медового месяца. К тому времени, когда я поняла, что реальность не соответствует моим детским фантазиям, мы уже наломали много дров.

Мэган вопросительно прищурила глаза.

– Что же произошло?

– Да так… – Тесса попыталась уйти от ответа.

Но Мэган была не из тех, кто легко сдается.

– Тесс, ведь мы же друзья. Друзья всем делятся. Когда я приехала сюда четыре года назад, Тереза Уизерспун была уже уверенным в себе консультантом по финансовым вопросам «Гринфилд Медикейер» и умела добывать деньги практически из воздуха. Эта Тесса никогда не прячет голову в песок, всегда готова принять вызов, так почему же она не боролась за свой брак?

– Потому что, Мэган, при всей преданности ее мужа своей работе, с ней самой он всегда обращался бесцеремонно, если не сказать хуже… Ты не представляешь, сколько раз до и после свадьбы, я проводила вечера в ожидании телефонного звонка, сколько раз он обещал сходить со мной в ресторан или в клуб, и в последний момент все отменял, потому что у него на работе возникали срочные дела.

– Представляю, – ровным голосом сказала Мэган. – И думаю, тебе нужно было относиться к этому снисходительно.

– Это сейчас я могу так рассуждать, а тогда, мне было всего двадцать. Избалованная девчонка, я требовала, чтобы он ставил меня на первое место, чтобы все отстранял от себя ради меня.

– Когда он только завоевывал свое место под солнцем, думаю, у него не было выбора.

– Любой специалист, только начинающий карьеру, завален работой, но люди как-то умудряются находить время и для личной жизни, а не полностью посвящать себя только делам.

– А ты не видела, за кого выходила замуж?

– Видела, но наивно полагала, что если мы поженимся, то смогу его изменить, смогу создать такой домашний очаг, куда бы его всегда тянуло.

– Но людей практически невозможно изменить.

– Да. Никто из нас не хотел меняться. Он задерживался в клинике, а я вела себя как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Даже хуже, я ревновала его к коллегам, особенно женщинам, потому, что они видели его чаще, чем я. Зачем ему было спешить к той, чей диплом висел на стене, как ненужный трофей?

– Наверное, затем, что он был влюблен не в диплом, глупая, а в тебя.

– Нет, Тайлер никогда не любил меня, – с горечью в голосе ответила Тесса. – Иначе не бросил бы, когда я больше всего нуждалась в его поддержке.