— Что такое головная боль я хорошо знаю, — сказал Сорак. — А кошелька у меня нет.

Лира усмехнулась. — Тебе надо еще много чему научиться, если ты когда нибудь рискнешь войти в любой город.

— Я должен еще многому научиться в любом случае, — согласился Сорак. — Именно поэтому я искал тебя, я надеюсь, что ты сможешь направить меня по верному пути. Я ищу знание.

Лира кивнула. — Ты ушел из монастыря, чтобы найти свою дорогу в жизни. Так и должно было быть. Монастырь хорошо подготовил тебя, но школа настоящей жизни намного более суровая, и ты должен пройти ее. Какое знание ты ищешь?

— Знание о себе, — сказал Сорак. — Я всегда чувствовал, что мне надо знать, кто мои родители и откуда я появился. Я не знаю даже свое настоящее имя. И я чувствую, что обязан узнать это прежде, чем я смогу понять смысл и цель своей жизни. Я надеялся, что ты поможешь мне, так как это ты нашла меня и привела в монастырь.

— Ты думаешь, что я могу сказать тебе все это? — спросила Лира.

— Возможно нет, — ответил Сорак, — но я подумал, что я говорил что-нибудь тогда, когда ты нашла меня, и это ты помнишь. А если нет, то ты, наверняка, сможешь показать мне место, где ты нашла меня, и оттуда я начну свои поиски.

Лира покачала головой. — Ты был почти при смерти, когда я нашла тебя в пустыне, — сказала она, — и не сказал ни одного слова. А что до места, то я его не помню. Я прилетела на твой призыв о помощи и не отметила места. Один кусок пустыни почти ничем не отличается от другого. А кроме того я не понимаю, как это поможет тебе. Сколько лет прошло с тех пор, десять? За это время улетучивается любой след, даже психические впечатления, которые ты мог оставить за собой, если, конечно, они не были исключительно сильными, такими, к примеру, которые буквально впечатываются в землю после страшной битвы.

— Так что ты не можешь помочь мне? — сказал Сорак, чувствуя как волна разочарования поднимается в его душе.

— Нет, этого я не сказала, — ответила Лира. — Я не знаю ответов на твои вопросы, но могу помочь тебе. При условии, конечно, что ты примешь мой совет.

— Конечно я приму его, — ответил Сорак. — Без тебя сейчас я бы не жил. Я должен тебе, и никогда не буду способен отдать свой долг.

— Хм, возможно отдашь и заодно поможешь самому себе, — сказала Лира. — Ты знаешь цели Подателей Мира? И учили ли тебя Пути Друидов?

Сорак кивнул.

— Отлично. Тогда ты знаешь и о осквернителях и королях-волшебниках, которые выкачивают жизнь из нашего мира. Тебя учили и ты должен знать и о драконах. А вот знаешь ли ты об аванжионе?

— Легенда, — сказал Сорак, пожимая плечами. — Миф, который помогает растоптанному миру хранить надежду.

— Тем не менее множество людей верят, — сказала Лира, — что это больше, чем легенда. Аванжеон — реален. Он живет. Или, я должна сказать, его потенциальный прототип живет, так как аванжеон все еще мужчина.

— Ты имеешь в виду, что кто-то действительно начал метаморфозу? — с изумлением спросил Сорак. — И кто?

— Никто не знает, кто он, — ответила Лира, — и никто не знает, где его найти. По меньшей я не встречала никого, кто знал бы, где находится этот уединенно живущий волшебник, или даже его настоящее имя. Он известен под именем Мудрец, так как знание его настоящего имени дало бы преимущество его врагам, а среди них, между прочим, короли-волшебники. Однако есть кое-кто, кто знает о его существовании, кто время от времени обменивается с ним посланиями, так как это дает им надежду в их собственных делах. Одна из таких групп — Союз Масок, другая — пирены. И, конечно, аббатисса монастыря виличчи тоже в курсе дела. Теперь и ты знаешь.

— Госпожа Варанна знает? — сказал Сорак. — Но она никогда не говорила мне о нем. И какое отношение этот волшебник-отшельник имеет ко мне?

— Варанна дала тебе Гальдру, не правда ли?

Сорак нахмурился. — Гальдру?

— Твой меч, — ответила Лира.

Сорак снял с пояса свой эльфийский меч и положил его рядом с собой. — Этот? Она не упоминала, что у него есть имя.

— На его клинке есть надпись, правда? — сказала Лира. — Это эльфийские руны, их значение: «Сильный духом, верный в беде, закаленный в вере»?

— Да, — сказал Сорак. — Я сказал, что это — черты характера благородного человека, а госпожа ответила, что это больше, чем черты характера, это кредо древних эльфов. И что пока я живу в соответствии с этим девизом, меч никогда не предаст меня.

— И так оно и будет, если, конечно, ты получил его в подарок, а не украл.

— Я не вор, — возмущенно сказал Сорак.

— Я и не думаю, что вор, — сказала Лира с улыбкой. — Однако приятно видеть, что в тебе есть гордость. Это и означает «сильный духом». И пока ты будешь силен духом, Гальдра будет «верен в беде», будет служить тебе верой и правдой в любой буре и любом сражении. Этот клинок «закален в вере», вере того, кто владеет им. Пока твоя вера чиста и незамутнена грязными страстями, Гальдра никогда не предаст тебя, его лезвие сокрушит любое препятствие на твоем пути.

Сорак медленно вытащил меч из ножен. — Почему Госпожа ничего не сказала мне об этом?

— Возможно она рассчитывала, что я расскажу тебе.

— И почему?

— Потому что это я дала ей меч, — сказала Лира. — И передавая тебе меч она, тем самым, послала сообщение мне.

Сорак потряс головой. — Я уже ничего не понимаю. Так этот меч твой? Я думал, что это эльфийский меч.

— Он и был, много, много лет тому назад, — сказала Лира. — И он никогда не был мой, на самом деле. Мне его доверили, на время, а я дала его Варанне на сохранение.

— Она сказала, что ей его дали за некоторую услугу, которую она оказала, — сказал Сорак.

— Так оно и есть, — усмехнулась Лира. — А теперь она оказала мне еще одну услугу.

— Ты говоришь загадками.

Лира хихикнула. — Прости меня, — сказала она, — я не хотела сбивать тебя с толку. Я начну с начала. Были времена, много лет назад, когда эльфы были совсем другими, совсем не похожи на нынешних. Сегодня эльфы Атхаса расселились очень широко, по всей планете, среди различных кланов нет единства, они впали в упадок. Или их туда привели. Бродячие кланы чаще всего занимаются контрабандой и воровством, а те, которые сидят в городах, обычно являются торговцами сомнительной репутации, не брезгующими обманом своих клиентов или продажей краденных товаров. Наверно ты слышал выражения «надежный, как эльф» или «честный, как эльф», но все они из тех времен, когда эльфы были честным и гордым народом. Они обладали богатой культурой, были искуссными художниками и грозными воинами, а не рассеянными по миру бандами грабителей, которые живут сегодняшним днем и тем, что смогут украсть. Да, это были сильные племена гордых воинов, объединенных единым королем.

— Когда я была совсем юной, я знала такого короля. Его звали Аларон, и он был последним в длинной линии королей эльфов. У него было не менее дюжины жен, однако ни одна из них не могла родить ему сына. На него было наложено заклинание, которое сделало его стерильным. Того, кто наложил это проклятие, звали Раджаат, и он был самым сильным из осквернителей земли. Раджаат хотел разрушить королевство эльфийских кланов, так как они всегда были угрозой для него. Вначале он добился того, что королевская линия наследования была уничтожена, потом он внес смуту и посеял рознь среди тех кланов, которые могли бы сесть на трон, когда правление Аларона закончится. Чтобы заручиться поддержкой эльфов нескольких кланов он использовал подкуп, когда мог, и магию, когда подкуп не удавался, и в конце концов ему удалось разделить племена на воюющие между собой группы. Королевство пало, и Аларон был вынужден бежать в лес, где он умирал от своих ран. Я нашла его, как нашла и тебя, полумертвым. В отличии от тебя, однако, я не могла ему помочь. Перед тем, как умереть, он отдал мне меч, известный среди эльфийских племен и кланов как Гальдра, меч королей эльфов. Он знал, что ему меч уже не послужит, так как он потерял веру и был уже на пороге смерти.