Попросив разрешения уйти и вернувшись к себе, Биназир не медля взял свою волшебную кисть и нарисовал на шелку портрет Бахравар-бану, не прибавляя ничего к ее удивительной красоте. Казалось, что сам творец начертал это изображение кистью судьбы.

Достигнув своей цели, хитроумный Биназир, выполнив данное ему поручение, распрощался с Бахравар-бану, двинулся в свою страну, пересекая расстояния словно на крыльях, и вскоре прибыл к шахзаде.

Удостоившись чести поцеловать прах перед троном Джахандара, Биназир, после оказания подобающих почестей, передал ему портрет Бахравар-бану. Что за портрет! Наверное, само небо, хоть у него за завесой есть тысячи лучезарных кумиров, не видело ничего похожего даже во сне. Сам живописец этого древнего мира еще ни разу не рисовал такого чудесного изображения. Когда люди смотрели на эту красавицу, подобную цветущей лужайке, то на них словно сыпались розы, а когда любовались ее помрачающим разум лицом, то чаша мысли как бы наполнялась вином. Если художник рисовал портрет той красавицы, сходной с пери, то сама кисть его расцветала, словно нарцисс. Нарисованный соловей, увидев подобное розе лицо того волшебного кумира, ожил и взлетел с картины.

Как только шахзаде взглянул на портрет той, что была отрадой души, он сразу, словно Меджнун, стал скитаться по долине тоски по возлюбленной. Опьяненный напитком любви, он упал с трона, словно пьяный, и лежал подобный мертвому.

Слуги и приближенные, видя его в таком состоянии, забеспокоились, одни поспешили к лекарям, другие стали брызгать на него розовой водой. Биназир, знавший недуг его сердца, прогнал всех от его изголовья, обнял шахзаде и привел в чувство, усадил вновь на трон. Но в сердце несчастного уже вонзилась стрела любви, никакие утешения не помогали. Помимо воли своей он словно разорвал ворот сердца и продел в уши сердца кольцо безумия [23]. Он только и делал, что смотрел на портрет кумира, забыв о чести и воле во имя любви. Он отринул прочь разум, и тайна его вскоре стала известной всем, распространилась по всем улицам и перекресткам.

Приближенные доложили об этом падишаху. Услышав такие вести, падишах загрустил, опутанный цепями скорби, вызвал сына, начал увещевать его, рассыпая царственные жемчужины наставлений. Но уши Джахандара были глухи, заткнутые ватой безумной любви, мудрые слова не проникали в его сердце, он не обратил на них ни малейшего внимания, все дальше уходя в долину безумия, проливая кровавые слезы. Падишах, видя состояние сына, погрузился в пропасть скорби, созвал твердых духом везиров и мудрых советников и попросил их развязать этот тугой узел. Те пустили в ход тонкий разум и находчивый ум, стали придумывать всякие хитрости, но это не принесло никакой пользы, и с каждым днем пламя скорби все больше охватывало шахзаде, а огонь безумия все сильнее разгорался в его сердце. Когда искусные лекари и те многоопытные мужи не нашли пути к исцелению, то другие мудрецы посоветовали днем и ночью рассказывать царевичу, избравшему своим уделом трон безумия, удивительные истории о неверности и непостоянстве женщин, этих слабых умом существ, надеясь, что, быть может, так удастся исцелить его.

И вот один из мудрых и проницательных надимов стал наряжать невесту-слово в брачной комнате красноречия.

— Жил на свете юный ремесленник, — начал он. — Он нажил огромное состояние, накопил большие богатства. Мощью тела и силой духа он не знал равных себе среди сверстников, храбростью и доблестью он превосходил всех, в щедрости и великодушии он обыграл всех, словно в чоуган, красотой и привлекательностью был выше всех других юношей. Он женился на красивой дочери своего дяди и полюбил ее всем сердцем, так что не мог провести в разлуке с ней и одного дня. Непрестанно он старался угодить всем ее прихотям и ставил ее волю превыше всего. Жена также была закована в цепи любви к мужу и опутана сетями страсти к нему, она и днем и ночью, словно невольница, угождала ему во всем. Если муж отлучался из дому ради приобретения хлеба насущного — это ведь неизбежно для каждого в этом мире, — то жена, словно испив вино безумия, проливала из глаз потоки слез. В городе на всех перекрестках и улицах только и говорили, что об их любви и привязанности, об этой счастливой паре.

Муж очень любил охоту и частенько выезжал в степь за добычей. Как-то случилось, что этот юноша подружился с братом правителя той области, и дружба их стала крепнуть. Брат правителя стал захаживать в дом своего нового друга и пить вместе с ним вино.

И вот однажды взор брата правителя упал на жену друга. Неблагодарный, влекомый бесовским искусом, он тотчас забыл об оказанном ему гостеприимстве и доверии, и, одолеваемый похотью, возмечтал овладеть женщиной.

Он обратился за помощью к одной хитрой сводне, промышлявшей совращением добродетельных женщин, и послал ее к жене друга. Старуха стала склонять красавицу на свидание с братом правителя, а та сначала отказывалась, но, поскольку в природе женщин нет и следа верности и правдивости, она потопила любовь к мужу в пучине забвения, стерла со скрижали сердца письмена любви и верности, поддалась соблазну, разорвала ворот своей добродетели и одежду чести мужа и ударила на перекрестке дорог в барабан позора [24].

Прошло немного времени, и соседи догадались о проделках той скверной жены, Она устрашилась меча гнева мужа, сердце ее обуял смертельный ужас, и она по своему злосчастию и мерзкой натуре не придумала ничего лучше, как бежать с любовником, и сообщила ему об этом. Этот нечестивец счел такой оборот дела большой удачей, решился предать своего друга и поджидал только удобного случая.

И вот однажды муж по своему обыкновению отправился на охоту. В степи ему попалась газель, он погнался за ней и прискакал в погоне к той деревне, где жили родители жены. Как раз у самой деревни он поймал наконец свою добычу.

К этому времени газель с лужайки семи зеленых степей [25] направилась к пещере на западе [26], и охотник так устал, что не мог вернуться к себе домой. Он въехал в деревню и остановился переночевать в доме родителей жены. Он отрезал от газели небольшой кусок мяса, все остальное отдал хозяевам дома, сам же есть не стал. А он был для них дорогой и желанный гость, поэтому они огорчились, когда он отказался от еды, и спросили его о причине.

— Знайте, — отвечал зять, — что любовь моя к вашей дочери беспредельна и мы еще ни разу, пока живем вместе, не ели друг без друга: душа моя не лежит к тому, чтобы наслаждаться вдали от любимой. Поэтому простите меня и не огорчайтесь. Вот этот кусок мяса я приберегу для жены. Если судьба не воспротивится — завтра я вернусь к той, что дарует мне жизнь, и мы сядем за трапезу вместе, и я подниму кубок за арку ее бровей.

Мать и отец той мерзавки порадовались его словам, а простодушный муж провел у них ночь в тревоге и беспокойстве за свою жену.

А его подлая и жестокосердная жена известила негодяя-любовника об отсутствии мужа и ночью подожгла дом. А сама уже заготовила быстрых как ветер коней у ворот. Через час, когда огонь стал разгораться, так что людям уже было не справиться с ним, она, притворившись испуганной, вошла в дом и разбудила свекровь и служанок. Те стали скорей вытаскивать из дому вещи, а женщина, улучив момент, выскользнула из ворот дома, села на коня и вместе со своим милым ускакала в другой город, где они и поселились. Они зажили там, утоляя свою похоть и посыпая голову своей судьбы прахом позора, — иными словами, они пили напиток разврата.