— Денег столько, что можно грести лопатой, — проворчал Брайт. — Крупное поместье к северу от города, все ещё действующая плантация — так, по-моему, это называют, но не в том источник его богатства. Он вложил все семейные деньги в недвижимость. Насколько нам известно, очень успешно. Эта недвижимость представляет собой сложнейшее переплетение небольших корпораций — такое часто бывает. Там по нашему поручению работает специальная группа, но понадобится немало времени, прежде чем что-то прояснится. Штаб-квартиры некоторых корпораций расположены в других странах, правда, и мы никогда не сумеем добраться до истины. Знаете, как это делается. Мы только начали копать.

— «Видный бизнесмен штата имел связи с главарями наркомафии». Боже мой, он действительно спрятал все концы в воду. Никаких сигналов раньше?

— Никаких, — признался Брайт. — Ни нам, ни Федеральному агентству, ни в адрес местной полиции. Абсолютно ничего.

Мюррей закрыл папку и уставился на проносящиеся мимо автомобили. Это всего лишь первая щель в деле, а для полного расследования, возможно, понадобится несколько лет. Черт побери, мы даже не знаем пока, что искать, напомнил себе помощник заместителя директора ФБР. Все, что нам известно, — на борту яхты «Основатель империи» находился целый миллион долларов наличными — подержанные двадцати — и пятидесятидолларовые банкноты. Такое количество денег может означать лишь одно — впрочем, нет: оно может означать массу вещей, подумал Мюррей.

— Приехали.

Проехать на территорию базы оказалось несложно, и Брайт знал путь к пирсу, «Панаш» выглядел из окна машины весьма внушительно — над головой высилась белая стена с ярко-оранжевой полосой и тёмными обгорелыми пятнами в центральной части. Мюррей знал, что фрегат — небольшой корабль, но, чтобы убедиться в этом, требовался океан. К точу моменту, когда они с Брайтом вышли из машины, кто-то, стоявший на борту у трапа, успел связаться по телефону, и через несколько секунд там появился ещё один моряк. Мюррей узнал его по фотографии из досье. Это был Уэгенер.

На голове у него были землистые остатки того, что раньше было рыжей шевелюрой, но теперь к ней добавилось столько седины, что трудно было найти чёткое описание цвета. Зато сам моряк выглядит подтянутым, подумал сотрудник ФБР, поднимаясь с причала по алюминиевому трапу на борт корабля. Едва заметный жирок у поясницы, но не более. Татуировка на кисти выдавала в нём моряка, а непроницаемое выражение лица — человека, не привыкшего к допросам.

— Добро пожаловать на борт. Я — Рэд Уэгенер, — произнёс мужчина с достаточно широкой улыбкой, чтобы выглядеть вежливым.

— Спасибо, капитан. Я — Дэн Мюррей, а это — Марк Брайт.

— Мне сообщили, что вы из ФБР, — заметил капитан.

— Да, я — помощник заместителя директора ФБР из Вашингтона, а Марк помощник специального агента, начальника отделения бюро в Мобиле.

Мюррей заметил, что выражение лица Уэгенера слегка изменилось.

— Ну что ж, я знаю причину вашего приезда. Давайте пройдём в мою каюту и все обсудим. — Почему у вас на борту пятна гари? — спросил Дэн, следуя за капитаном. В тоне Уэгенера было что-то странное, когда он сказал, что знает причину их приезда. Что-то... непонятное.

— Пожар в машинном отделении судна, занимавшегося ловлей креветок. Это произошло в пяти милях от нас, когда мы возвращались в порт. В тот самый момент, когда мы подошли к пылающему судну, взорвались топливные баки. Нам повезло — никто не погиб, только помощник капитана получил ожоги. Все рыбаки спасены.

— А рыболовное судно? — спросил Брайт.

— Его спасти не удалось. Даже команду едва спасли. — Уэгенер распахнул перед гостями дверь каюты. — Иногда не все получается, тогда стараешься, чтобы никто не погиб. Хотите кофе, джентльмены?

Мюррей отказался. Его глаза сейчас прямо-таки буравили капитана. По какой-то непонятной причине тот выглядел смущённым. Почему именно смущённым?

Уэгенер усадил гостей и сел в своё кресло за столом.

— Я знаю, почему вы здесь, — заявил Рэд. — Во всём виноват я.

— Э-э, капитан, прежде чем вы продолжите... — попытался вмешаться Брайт.

— Мне приходилось не раз совершать глупости, однако на этот раз я превзошёл себя, — продолжал Уэгенер, раскуривая трубку. — .Ничего, если я буду курить?

— Курите, — ответил Мюррей. Он не знал, что последует дальше, но догадывался, что их ждёт нечто, противоречащее ожиданиям Брайта. Помимо всего, Дэн знал ещё кое-что, чего Брайт не знал. — Тогда расскажите нам обо всём.

Уэгенер сунул руку в ящик стола, достал что-то и бросил Мюррею. Это была пачка сигарет.

— Один из наших друзей выронил её на палубу, и я разрешил боцману вернуть сигареты арестованным. Подумайте сами, пачка выглядит, как самые обыкновенные сигареты. Не так ли? Когда у нас на борту находятся арестованные, мы должны обращаться с ними как положено, верно? Так что я разрешил передать сигареты арестованным. А сигареты оказались самокрутками с марихуаной. Таким образом, когда мы принялись допрашивать их — особенно это относится к тому, который разговорился, — он так накурился марихуаны, что почувствовал себя выше облаков. Наверно, это подрывает доверие к его признанию?

— Но ведь это ещё не все, капитан, правда? — невинным тоном спросил Мюррей.

— Да, боцман Райли ударил одного из них. Признаю, это тоже моя вина. После случившегося я поговорил с боцманом. Этот — я забыл его имя, — неприятный такой, он плюнул в меня; Райли стоял рядом, рассердился и обошёлся с ним грубо.

Я знаю, ему не следовало так поступать, но у нас военный корабль, и, когда кто-то плюёт на капитана, понимаете, подчинённым это может не понравиться. Так что Райли нарушил дисциплину, но, поскольку это произошло на моём корабле, я принимаю ответственность за случившееся на себя.

Мюррей и Брайт переглянулись. Подозреваемые не сказали об этом ни слова.

— Видите ли, капитан, мы приехали не по этой причине, — произнёс Мюррей после недолгого молчания.

— Не по этой? — удивился Уэгенер. — Тогда почему?

— Они утверждают, что вы казнили одного из них, — ответил Брайт. На мгновение воцарилось молчание. Откуда-то доносились удары молотка, тишину в каюте нарушал только шум кондиционера.

— Но ведь оба живы, верно? Их было только двое, и оба живы. Когда производился досмотр яхты, мы вели съёмку на видеоплёнку, и я послал кассету на вертолёте. Я хочу сказать, оба были живы — тогда кого мы расстреляли?

— Повесили, — уточнил Мюррей. — Они говорят, что вы одного повесили.

— Одну минуту. — Уэгенер поднял трубку телефона и нажал на кнопку. — Мостик, говорит капитан. Передайте помощнику, чтобы прибыл ко мне в каюту.

Спасибо. — Уэгенер положил трубку и посмотрел на сотрудников ФБР. — Если не возражаете, я хочу, чтобы эти обвинения услышал мой помощник.

Усилием воли Мюррей заставил себя сохранить на лице бесстрастное выражение. Как ты мог упустить это из виду, Дэнни, сказал он себе. У них было достаточно времени, чтобы согласовать малейшие детали, а мистер Уэгенер совсем не дурак. Он передал нам на тарелочке двух безжалостных убийц и может обратиться за помощью к сенатору Соединённых Штатов. Даже без этого признания у нас достаточно доказательств для обвинения в убийстве, причём самый вероятный исход суда — смертная казнь. А вот если ты докажешь, что Уэгенер нарушил их права, рискуешь проиграть дело совсем. Видное положение владельца яхты, убитого с такой жестокостью, — никакой федеральной прокурор не захочет проиграть подобный процесс, ни в каком случае... Во всей Америке не найдётся прокурора без политических амбиций, а в случае, если эти двое окажутся на электрическом стуле, прокурор, выигравший дело, получит полмиллиона дополнительных голосов избирателей. Мюррей не мог так рисковать. Директор ФБР Джейкобс был раньше федеральным прокурором, и он поймёт. Мюррей пришёл к выводу, что это значительно упростит ситуацию.

Через несколько секунд в каюту вошёл помощник, его представили сотрудникам ФБР, после чего Брайт изложил версию того, что рассказали подозреваемые в местном отделении ФБР На это ему потребовалось пять минут. В течение этого времени Уэгенер курил трубку... и глаза его все больше округлялись.