– У-у-у-ф, – простонал Линк.

Кевин нехотя поднялся и направился к двери.

– Иди домой и хорошенько выспись. Терять тебе все равно нечего.

– Спасибо за поддержку. Ты что, чокнулся? Думаешь, я засну теперь?

Тем не менее Линк заснул и тотчас увидел свою таинственную незнакомку. Легкий шелк облегал ее тело, ласкал груди, струился вдоль стройных ног. Потом его подхватил ветер, обнажив ее молочно-белое бедро, и Линк протянул руку погладить его, но она опять осталась для него недосягаемой. Он застонал и проснулся, желая любить ту, которой вновь, уже в который раз не оказалось в его постели. Он еще раз громко застонал и отправился принимать холодный душ.

Через два часа Линк был в суде. Он надел свой самый строгий костюм и повязал самый строгий галстук, вполне соответствовавший его расстроенным чувствам. Через силу он занялся бумагами. Сердце у него колотилось, как, наверно, еще никогда в жизни.

Зал суда понемногу заполнялся. Многие пришли послушать бывшего футболиста. С порога ему улыбался Кевин Ландри, подняв вверх большие пальцы на обеих руках, и Линк улыбнулся ему в ответ, но легче ему не стало. Да и адвокат со своим помощником держались увереннее, чем команда, лидирующая с разрывом в тридцать мячей.

– Встать. Суд идет, – объявил бейлиф, беспокойно оглядываясь на дверь, из которой должна была появиться судья Дэвис. – Объявляю начало судебного заседания. Председательствует Кристина Дэвис.

Судья вошла, и Линк сразу обратил внимание на прелестные туфельки на высоком каблуке и на тонкие лодыжки. Неплохо. Потом взгляд его скользнул выше по черной мантии, скрывавшей фигуру судьи, и наконец остановился на ее лице. Не веря самому себе, он мигнул и замер с открытым ртом.

– Господи Иисусе! – прошептал он. – Не может быть.

Увы, могло. Придирой-судьей оказалась его таинственная и соблазнительная незнакомка.

Убедившись, что предмет его ночных мечтаний – судья округа Кристина Дэвис, Линк несколько секунд не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Только когда все уже расселись и замерли в ожидании, он спохватился и плюхнулся в кресло.

Ну, и что ему теперь делать? Прежние страхи не шли ни в какое сравнение с охватившим его ужасом, тем более что Кристина, узнала она его или нет, ничем не выразила ни своего удивления, ни недовольства.

«Ну и правильно», – уговаривал он себя. Так и должно быть. Она-то ведь знала, что я помощник прокурора и мое появление в зале суда не было для нее неожиданностью. Она-то успела подготовиться. Это мне, дураку, в голову не пришло, что она тоже умеет книжки читать, а ведь встретил-то я ее где?..

И он принялся мысленно ругать себя за то, что сразу не спросил хотя бы ее фамилию. Тед Ривертон наверняка ее знает. Надо же быть таким тупицей. Игра в команде явно не пошла ему на пользу. Линк тяжело вздохнул, но отступать было некуда. Он в зале суда, и всем не терпится посмотреть, как он себя поведет и не провалит ли дебют. «Провалю», – с отчаянием подумал Линк.

– Мистер Тейлор, – грудной голос Кристины вернул его к действительности. Слишком большие очки придавали ей чрезмерно строгий вид и пугали Линка. В конце концов она закончила читать бумаги, разложенные перед ней на столе, и посмотрела на него. – Вы готовы?

Больше всего на свете ему хотелось сказать «нет» и бежать куда глаза глядят, но он только глубоко вздохнул и встал.

– Да, ваша честь, – отчеканил он.

Процедура отбора присяжных не заняла много времени. Дело, в сущности, было проще простого. Вор унес из частного дома драгоценностей и аппаратуры на несколько тысяч долларов, и случилось это в богатом районе. Такое тут происходило далеко не в первый раз, и богатые хозяева потихоньку продавали дома и переезжали в другие места, спасаясь бегством от отчаянных соседей. Линку по-человечески понравились пожилые супруги Стюарты, ставшие постоянными жертвами грабежей и уже почти разочаровавшиеся в правосудии, потому что ни один вор еще не был арестован и наказан по закону. «Сегодня им тоже ждать нечего», – с сожалением подумал Линк.

Он поглядел на вора Винсента Томаса и усмехнулся. Даже он не мог не признать, что лучшего подзащитного придумать трудно. Вид у него, как у невинного четырнадцатилетнего подростка, хотя на самом деле ему девятнадцать. Светлые волосы коротко пострижены и наверняка по совету адвоката. Рубашка с потертыми коротковатыми рукавами над наручниками выстирана и выглажена. Лицо бледное, в глазах застыл страх – ну, просто жертва, а не преступник.

Линк посмотрел на Кристину, потом на присяжных и заговорил. Его обвинительная речь, написанная заранее, была короткой и впечатляющей. Не забыв опереться на закон, он нарисовал привлекательный портрет Стюартов, не в первый раз ставших жертвами ограбления, которые ничего больше не желали, как тихо и мирно прожить оставшиеся им годы в том самом доме, где пятьдесят лет назад они начинали свою семейную жизнь.

Хотя все его внимание было сосредоточено на присяжных, Линк не упускал из виду ни одного движения Кристины. Кажется, ей понравилась ненавязчивая защита законных прав Стюартов. А может быть, ему просто хотелось, чтобы его речь произвела на нее впечатление. Ему действительно хотелось понравиться этой женщине, ведь другой возможности у него не будет.

По мере того как шло заседание суда, становилось яснее ясного, что положение прокурора – хуже не придумаешь. Не смотря на то, что у Винсента в квартире нашли телевизор и видеомагнитофон Стюартов, доказать, что он сам взял их у них в доме, оказалось невозможно. Линк попытался, по возможности, больше извлечь из косвенных улик, но адвокат все время был наготове.

Отчаявшись чего-нибудь добиться, Линк потерял терпение и, недовольный собой и своей некомпетентностью, допустил резкий выпад.

– Мистер Тейлор, вынуждена сделать вам замечание, – холодно произнесла Кристина. – Еще одно такое нарушение, и мне придется вас наказать.

Линка трясло от бессильной ярости, но он не позволил себе больше ни одного не осторожного слова, хотя на мгновение ему пришло голову, будто она мстит ему за его дурацкую выходку на обеде. Правда, он тотчас отмахнулся от этой мысли. Он наблюдал за ней все утро и понял, что она слишком дорожит своей репутацией, чтобы пренебречь правилами. Как бы она к нему ни относилась, это никак не влияло на ее отношение к делу.

Рано или поздно всему приходит конец. Кристина взглянула на свои записки и обратилась к присяжным, сначала бросив виноватый, как ему показалось, взгляд на прокурора:

– Дамы и господа, настал ваш черед принять решение, но перед этим я должна сказать вам несколько слов, чтобы вы могли свободно и без давления вынести вердикт. Опираясь на закон, я считаю своим долгом все-таки повлиять на ваше решение. Суд находит Винсента Томаса невиновным.

Линк уставился на нее, не веря своим ушам. Влияние на вердикт присяжных, естественно, допускалось, но только в тех случаях, когда доводы за и против были совершенно не равны. Кристина, по-видимому, сочла дело именно таким, и, Бог свидетель, Линк был с ней согласен. Тем не менее он знал, как трудно принять решение в подобном случае. Обычно судьи предоставляли это делать присяжным, но Кристина не пошла на такой компромисс с совестью, и для Линка ее выбор стал подтверждением подлинного профессионализма, ведь мало ли что ей придется теперь выслушать.

И он еще больше любил ее.

Глядя на нее, он поражался легкости, с какой она разговаривала с присяжными, и искренности, с какой благодарила их за внимание. Она сняла очки и смотрела на них тем проникновенным взглядом, которым одарила и его в их первый вечер и который привлек его к ней. Только теперь он сообразил, что она не зазывала его, а просто была близорука. Без очков прелестные голубые глаза Кристины мало что ясно различали в зале суда и еще меньше тогда, в огромном холле отеля. Этот маленький недостаток объяснял ее странное поведение при их первой встрече.