— Я иду. Что надо делать?

— Идите домой. Отдохните два часа. За вами придут. Установка должна накопить в конденсаторах огромный заряд. Успокойтесь, соберитесь с силами, сосредоточьтесь… Итак, не забывайте моих инструкций. Запомните, если это возможно, место вхождения в антимир. Не спешите двигаться с места. Отметьте координаты. Они могут быть необычны, не в земном аспекте. Если вам удастся найти Люси, мы восстановим вас через… полтора часа. Повторяю — полтора часа. У вас есть хронометр?.. Отлично! Сверим… Так, все в порядке. Если опыт пройдет успешно — ведомство вас озолотит.

— Я не думаю об этом, — сухо сказал я. — Лучше побеспокойтесь о сыне, если я не вернусь.

— Хорошо. Итак, идите и ожидайте…

Я вспоминал теплые руки мамы, возможно, игры с отцом. А проснется — мир будет пуст для него. Кто утешит его, кто заменит родителей, кто поддержит в час тяжкий? Не повторит ли он мой жуткий, противоречивый, нечеловечески трудный путь? Не дай бог…

Кто прочтет мои записи, исповедь моей души? Враг или друг? А быть может, эта тетрадь попадет в руки моему сыну Георгу… Если это случится, если произойдет чудо, пусть трагедия отца не затмит твоего пути, твоих исканий, сын мой! Прочти, вдумайся, примерь к себе. Мне уже ничего не нужно для себя. Пусть наши жизни станут ступенями для вас — молодых, новых, чистых…

Найду ли я в безднах иного мира Люси? Не знаю. Вам суждено открыть тайны множественности миров, раздвинуть мироздание. И тогда сгорит тесный мир насилия и рабства, обмана и мрака, иллюзий наживы и эгоизма.

Наступает эра свободы земного человечества. Это будет!..

За окном бледнеют звезды. Скоро рассвет. Слышны шаги. Это за мной. Я иду. Прощай, сын мой…

А вдруг я останусь жив? А вдруг соседние миры сумеют помочь нам? И я найду Люси и когда-нибудь вернусь на Землю…

И вот я в комнате. В кроватке спит Георг. Он сладко посапывает, улыбается. Что ему снится? Может быть, мама?..

Корабль направляется в Сатланд. Я плыву в страну моего отца. Дух мой в смятении. На сердце тревожно. Окончились радостные, простые, ясные дни детства и юношества. Внезапно появилась передо мной тайна, будоража разум, требуя действия, воли, умения, мужества…

Что я могу? Ничего!

Но уже нет силы в мире, которая остановит меня в поиске. Записи отца — а теперь у меня уже нет сомнения, что тетрадь, найденная в разрушенном доме на острове, принадлежала именно ему — перевернули всю мою жизнь. Рассудок иронически шепчет: «Бред, галлюцинация, нереальность. Утверждайся в очевидном, в явном, слушай голос жизни». Но я не слушаю голоса рассудка. Я иду за голосом возмущенного духа, требующего невозможного. И пусть погибну на этом пути…

Всегда манила исследователей тайна, далекие берега, неизвестные земли, новые племена, знания, обычаи, жизнь. Раньше искали за горизонтом. Потом — среди звезд. И теперь раскрывается перед разумом человека новый, необъятный простор, перед которым ужасается и радуется сердце.

Но возможно ли? Чем подтвердить записки моего первого отца? Как найти Мориса Потра? Только он прояснит прошлое.

Печать мира почти ничего не сообщает об идеях Тенка. Только иногда прозвучит слабое эхо гипотез, высказанных смелыми учеными. Но я посвящу всю жизнь великой идее. Впереди многие годы учебы и труда. Верю и надеюсь.

В иллюминаторе колышутся седые волны. За ними в тумане встает Филтон — многоликое чудовище. Он узурпировал знание, силу, возможности, творчество. Кто хочет добыть заветное сокровище, должен окунуться в этот мир преступлений и ужаса, рискуя стать жертвой ненасытного молоха.

Я не боюсь твоих волшебных приманок, змей многоцветный! Все время я буду помнить о мечте странной, невероятной, но прекрасной. Пусть она будет моей нитью Ариадны, выводящей из грозного лабиринта…

Год позади.

Год напряженной работы. Год унижений. Год непрерывных поисков. Не сдался. Выдержал. Пусть презрительно зовут меня нищим выкормыши богатых семей. Пусть чуждаются. Мне они тоже не нужны. Живу в крохотной каморке, питаюсь впроголодь. Отец Себастьян четыре раза в год присылает деньги. Их почти хватает. Почти… Там, где не хватает, я обхожусь терпением. Хочется есть — терплю. Хочется купить новый пиджак — терплю. Хочется пойти в кино — иду на окраины Филтона, под звездное небо. Быть может, так даже лучше.

Жадно поглощаю книги, журналы, газеты. Ищу заветного, сокровенного. Ищу подтверждений записей отца. Выбираю крупицы из потока информации, сопоставляю. Кое-что уже есть…

Первое. Квантовый барьер.

Скорость света предельна. Мир беспределен. Как это возможно? Как может существовать беспредельное целое с предельной скоростью причинности?

Парадокс. Его можно разрешить только двумя допущениями. Или мир ограничен, или скорость света можно превзойти. Но ограниченный мир не может существовать в необъятности, как метафизическая случайность, а существует как часть неведомого целого. Итак, вне очевидности есть качественно иные неведомые миры. Допущение скорости выше скорости света тоже приводит нас к возможности объективной реальности, пока что недоступной нашим чувствам.

Второе. Расширение мира.

Общеизвестное явление разбегания галактик. Чем дальше от нас объекты — туманности, звезды, тем с большей скоростью они убегают от наблюдателя. Известны радиогалактики, квазизвезды, приближающиеся к скорости света.

На квантовом пределе наш, физический мир исчезнет, перейдем в качественно новое состояние. Снова допущение иного состояния. Безусловно, там меняется все — пространство, время, причинность, сознание мыслящих существ, которые обитают там.

И вот простая мысль: а что, если наша метагалактика только один из узлов единого поля беспредельности? И каждая из таких метагалактик пульсирует, создавая эффекты разбегания и сжатия. Разбегаясь, каждая такая мегасистема проникает в недра соседних миров, оставаясь невидимой, неощутимой для миров трехмерности.

Возможно, сквозь нас проносятся в страшном вихре звезды, планеты и туманности, люди, звери и растения иного мира. Мы не видим их, не знаем о них, лишь психика наша, быть может, иногда смутно улавливает странные образы, удивительные мысли, неземные формы, чуждые нашему мышлению.

И, наконец третье. Вечность мира.

Вечность мира — философская аксиома. Необратимое рассеяние энергии тоже факт. В физическом мире энергия непрерывно растрачивается, не восполняясь. Термоядерные процессы звезд, гравитационное сжатие. обычное горение, жизненные процессы — всюду течет лавина энергии, двигая мощное колесо мироздания от букашки до метагалактики. Итак, растрата налицо. Прибыли же не видно. Но она должна быть. Здесь я вспоминаю гипотезу Тенка. Только допущение параллельного мира, где происходят процессы антиэнтропии, может спасти положение. Иначе, мир давно бы угас, исчез, превратился в безмолвие.

Я люблю смотреть на звезды. Сияющие руны неба загадочно мерцают. Они неравнодушны к человеку. Они обращены к нему, как знаки великой книги. Сумей прочитать.

Наука уже начинает понимать странные иероглифы. Углубляясь в поражающие дали, познавая тайны галактик, мы снова и снова возвращаемся ня землю, примеряем добытые сокровища к себе и видим, что нам не чужды небесные сферы.

Мечта без напряженного труда эфемерна. Буду снова искать, собирать осколки. Если бы встретить Потра… Жив ли он? Быть может, у него уже другое имя. Ведь он ушел в подполье. Но необходимы спокойствие, дисциплина, осторожность. Ведь одна попытка уже окончилась взрывом. Кто знает, какие энергии вступают в действие на грани миров? Кто сможет предугадать последствия?

Позади четыре года.

Я бакалавр. Диплом в руках. Свободен. Снова милый остров. Снова безбрежная даль океана.

Отец Себастьян сияет. Рад, что я стал ученым. Рад, что не забыл его, простого рыбака. Смешной, родной старик! Как я могу забыть его, если это он фактически создал меня. Да, да — он! Вытащил малышом из огня, выпестовал, вырастил, выучил. День за днем, год за годом добывал пищу, одевал, выхаживал во время болезни. И для себя — ничего. Поразительно! Только здесь, сейчас я осознал все величие жертвы простых людей, отдающих себя, всю свою жизнь, чтобы поднять детей своих к высотам знания и возможностей. Возможно ли оценить эту жертву? Нет, она бесценна!