x x x

Все, что мы видим вокруг,

пожрет ненасытное время;

Все низвергает во прах;

краток предел бытия.

Сохнут потоки, мелеют

моря, от брегов отступая,

Рухнут утесы, падет

горных хребтов крутизна.

Что говорю я о малом?

Прекрасную сень небосвода,

Вспыхнув внезапно, сожжет

свой же небесный огонь.

Все пожирается смертью;

ведь гибель - закон, а не кара.

Сроки наступят - и мир

этот погибнет навек.

К ЛУЧШЕМУ ДРУГУ

Крисп, ты - сила моя

и спасенье скользящего в бездну,

Крисп, украшение ты

форума древнего; власть,

Крисп, ты являл, лишь желая

скорее помочь человеку,

Берегом был и землей

ты в катастрофе моей.

Мне ты - единая честь

и оплот в опасностях верный,

Ныне для скорбной души

ты - утешенье одно.

Крисп, ты прекрасная вера

и милая пылкая доблесть;

Сердце всегда у тебя

медом Кекропа полно.

Красноречивому деду,

отцу ты великая слава,

Кто б ни лишился тебя,

станет изгнанником он:

В неумолимой земле я распластан

, придавленный к скалам,

Сердце ж с тобой, и его

не оторвать от тебя.

О ПРОСТОЙ ЖИЗНИ

"Дружбы царей избегай", -

поучал ты в речении кратком:

Это большая беда

все же была не одной.

Дружбы еще избегай,

что блистает чрезмерным величьем,

И сторонись от всего,

что восхваляют за блеск!

Так, и могучих владык,

прославляемых громкой молвою,

Знатных домов, что тяжки

происхожденьем своим,

Ты избегай; безопасный,

их чти издалека, и парус

Свой убери: к берегам

пусть тебя лодка несет.

Пусть на равнине фортуна

твоя пребывает и с равным

Знайся всегда: с высоты

грозный несется обвал!

Нехорошо, если с малым

великое рядом: в покое

Давит оно, а упав,

в пропасть влечет за собой.

РОДИНЕ О СЕБЕ

Кордуба, ныне власы

распусти и оденься печалью,

Плача, над прахом моим

должный исполни обряд.

Дальняя Кордуба, ныне

оплачь твоего песнопевца,

Тяжко горюя теперь,

а не иною порой.

И не тогда, когда в мире

столкнулись враждебные силы

И налегла на тебя

злая громада войны.

Ты, пораженная горем

двойным, от обоих страдала,

Были врагами тебе

Цезарь тогда и Помпей;

И не тогда, когда триста смертей

тебе причинила Ночь лишь одна,

что была ночью последней твоей;

Не лузитанский когда твои стены

рушил наемник, Прямо в ворота твои

вражеский меч ударял.

Доблестный твой гражданин

и слава твоя очутился

В сонмище бед: распусти,

Кордуба, ныне власы!

Но благодарен тебе я: природа

тебя поместила Вдаль, к Океану, - и ты

меньше страдаешь вдали.

О БЛАГЕ ПРОСТОЙ ЖИЗНИ

Малым я полем владею,

доходом и скромным и честным,

Но доставляют они

мне беспредельный покой.

Дух мой, не ведая страха,

с одним лишь спокойствием дружен

И не страшится злодейств,

что за бездельем идут.

Пусть привлекают других

и война, и курульные кресла,

Все, что лелеет в себе

тщетную радость свою.

Почестей я не ищу;

быть бы частью народа простого

И до последнего дня

днями своими владеть.

О БОГАТСТВЕ И БЕСЧЕСТИИ

Нет, несчастье одно в подобной жизни,

Что счастливой считаете вы ложно:

На руках созерцать камней сверканье,

Или ложе отделать черепахой,

Или нежить свой бок мягчайшим пухом,

Пить из кубков златых, на алом лежа,

 Царской трапезой тяжко стол уставив,

Все, что было с полей ливийских снято,

Положив, не вместить в одной кладовой.

Но не быть у толпы в фаворе - счастье,

Не бояться, дрожа, любой невзгоды,

Не пылать, обнажив оружье яро;

Кто сумеет таким пребыть, сумеет

Самую подчинить себе Фортуну.

О НАЧАЛЕ И КОНЦЕ ЛЮБВИ

Злом подстрекаемы чьим

рвутся нежные узы - не знаю:

Этой великой вины

взять на себя не могу.

Зло навалилось, и силы

сгубило сжигающим жалом,

Рок ли виною тому

или виной божество?

Что понапрасну богов обвинять?

Хочешь, Делия, правды?

Дан я любовью тебе,

отнят любовью одной.

О СМЕРТИ ДРУГА

Отнят Крисп у меня, мой друг, навеки;

Если б выкуп за друга дать я мог бы,

Я свои разделил бы тотчас годы,

Лучшей частью моей теперь оставлен;

Крисп, опора моя, моя отрада,

Гавань, высшее счастье: мне отныне

Уж не будет ничто отрадой в жизни.

Буду дни я влачить опустошенный:

Половина меня навеки сгибла!

О РАЗВАЛИНАХ ГРЕЦИИ

Греция, скошена ты

многолетней военной бедою,

Ныне в упадок пришла,

силы свои подорвав.

Слава осталась, но Счастье

погибло, и пепел повсюду,

Но и могилы твои

так же священны для нас.

Мало осталось теперь

от великой когда-то державы;

Бедная, имя твое

только и есть у тебя!

О ЗВОНЕ В УШАХ

Звонкое ухо, зачем

ты все ночи звенишь непрестанно,

Молвишь не знаю о ком,

вспомнившем ныне меня?

"Ты вопрошаешь, кто это?

Звучат тебе уши ночами,

Всем возвещая: с тобой

Делия так говорит".

Делия правда со мной

говорит: дуновенье приходит

Нежное тихо ко мне

в шепоте милом ее,

Делия именно так

молчаливые таинства ночи

Голосом тихим своим

любит порой нарушать:

Да, не иначе, сплетением рук

обняв мою шею,

Тайные речи вверять

близким привыкла ушам.

Я не узнал: до меня

ее голоса образ доходит,

В звоне тончайшем ушей

сладостный слышится звук.

Не прекращайте, молю,

непрерывным струиться звучаньем!

Молвил, - а вы между тем

смолкли, увы, навсегда.