Его рот снова приник к ее губам, на этот раз в длинном, затянувшемся поцелуе. Она обняла его и почувствовала его руки на своих бедрах, они приподняли ее. На минуту она зависла в воздухе, но потом его теплая мужская сила проникла в ее женскую сердцевину. Стон удовольствия и удивления сорвался с ее уст.

Ее ноги инстинктивно обхватили его, спиной она слегка касалась прохладной гладкой стены для равновесия.

— Ты не должен…

— Ты моя. Клер. Попробуй докажи мне, что не этого хочешь.

Она не могла. Она ничего не могла ему сказать. Этот момент был полон игры, приключения и любви, но неожиданно прибавилось и что-то еще. Их губы так слились, как будто надвигался конец света. Она дрожала всем телом.

Держа ее руками за бедра, он двигал ее в этом вечном ритме любви. Ничего подобного она еще не испытывала. Их глаза были в миллиметре друг от друга. Она видела капли пота на его лбу, усилие, с которым он держал ее, пронизывающую синеву его глаз. Она приникла щекой к его плечу и почувствовала, как его губы зашептали в ее волосы на висках.

— Как сладко, — бормотал он. — Как много огня. Давай, Клер. Пусть это произойдет. Дай мне любить тебя…

Ее пальцы запутались в его волосах, она никогда не ощущала себя более уязвимой. Она почувствовала, как напряглось ее тело и взлетело чайкой, ее спина изогнулась, ее ноги еще крепче обхватили Джоэла. Всплеск синевы, а потом страстный поцелуй Джоэла.

Он медленно приподнял ее и затем поставил на ноги.

— Слез нет? — тихо спросил он.

— Я не плакала, — соврала она. Он пальцем смахнул слезинку сначала с правого, а затем с левого глаза и просто прижал ее к себе.

Она скоро поняла, что обнимает его слишком крепко.

— Бранниган?

— Что?

— Нам пора сматываться, пока нас кто-нибудь не застукал.

— Вам следовало подумать об этом раньше, доктор.

— Это было сумасшествие. — Клер протянула руку за джинсами. Ее голос все еще дрожал. — Ты оказываешь дурное влияние. Собственно говоря, я это знала уже в первую минуту, ко да тебя увидела…

Он отвел ее руку с джинсами и последний раз поцеловал. Когда он поднял голову, она увидела загадочную темноту в его глазах и напряженное спокойствие на лице.

— Я люблю тебя всей душой. Клер, — уверенно сказал он. — И хочу, чтобы ты ответила мне тем же. Пожалуйста, не притворяйся, что ты можешь иначе.

«Я люблю тебя всей душой». Эти слова не выходили у нее из головы весь рабочий день в приемной «Скорой помощи». Дежурство выдалось спокойным. Две дорожные аварии. Старая женщина с артритом.

Между ними большой перерыв и тишина, когда она не могла думать ни о чем другом, кроме Джоэла. Все казалось очень просто. Она не любила так сильно никого. Он полностью завладел ее сердцем. Она видела его злым, уставшим и напряженным. Она видела его любящим и нежным. Она видела, как он спит, и точно знала, что этот мужчина обладал большой сексуальной энергией в бодрствующем состоянии.

Она любила в нем все, и хорошее и плохое, и не пропустила мимо ушей его предупреждение. Он хотел связать ее обязательствами, ни больше ни меньше.

Четыре долгих года она убеждала себя, что не верит в такую любовь. В любовь с ароматом первых весенних цветов, в страсть, признающую все или ничего, в это всепоглощающее желание всегда быть рядом, в любовь во всем ее радужном великолепии.

Джоэл ждал ее после работы. Она не могла не улыбнуться ему. Он выглядел страшно уставшим, с огромными кругами под глазами. Она знала, что сама выглядит не лучше. Он вел машину в молчании, пока они не доехали до ее дома.

Когда он остановил машину, она потянулась к нему, нежно посмотрела на него и поцеловала в губы.

— Если у тебя возник вопрос… то я тоже люблю тебя, — прошептала она. — И я попытаюсь избавиться от своих призраков. Только потерпи еще немного.

Его рука протянулась и сжала ее руку. Через минуту она вышла из машины, зашла в свой притихший дом, сбросила туфли и растянулась на кровати на ближайшие двенадцать часов.

Клер проводила все свое свободное время с Джоэлом. Как-то в субботу утром она с удивлением обнаружила себя в собственной кровати и с не меньшим удивлением услышала тоненький пищащий голосок:

— Тетя Клер, тетя Клер. Нам нужен доктор.

Глаза Клер никак не хотели открываться.

— Солнышко, мы уже это обсуждали с тобой. Ты не умрешь от царапины на коленке.

— Это не коленка, а мама. — Дог со взрослым выражением покачала в отчаянии головой. — Нет даже крови, а она так сильно плачет. Я сказала ей, что ничего страшного, и целую коробку бинтов притащила. А она закрыла дверь и велела никому не говорить.

Клер сразу же села, как только услышала слово «плачет», и потянулась за халатом.

— Хорошо, крошка. Я позабочусь о ней, — пообещала она спокойно.

— Ты ей не говори, что я тебе сказала.

— Ты же знаешь, я не скажу. — Я могу принести тебе бинтов. — Дот топала по холлу за Клер к дальней спальне.

Клер тихонько постучала один раз и открыла дверь. В комнате было темно, а на кровати, съежившись, сидела Сэнди. Клер взглянула на нее, сердце у нее сжалось, но она успокаивающе улыбнулась племяннице.

— Я приведу ее в порядок через секунду, но это один из тех редких случаев, когда мне придется обойтись без тебя, моя сладкая. Ты не знаешь, где бабушка?

— Знаю. Она стирает в подвале, — доверительно сообщила Дог. — Я ей помогла разобрать белье.

— Она не обошлась бы без тебя, — согласилась Клер. — Ты не сделаешь мне одолжение, дорогая?

— Конечно.

— Я хочу, чтобы ты пошла к бабушке и целый час помогала ей во всем. Не уходи от нее ни на минуту, хорошо?

— А почему? — Дот широко открыла глаза.

— Это секрет, — шепотом сказала Клер. — За это ты получишь шоколадное мороженое.

— Ладно.

Дот упорхнула, а Клер тихо вошла в спальню Сэнди, закрыв за собой дверь. Ее сестра уткнулась головой в подушку, но ничто не могло приглушить звук рыданий. Простыни и одеяла были разбросаны в разные стороны, на полу валялась одежда. Клер склонилась над сжавшейся фигурой и положила руку на плечо сестры.

— Не надо… уйди, пожалуйста.

— Нет, — спокойно ответила Клер и обеими руками обняла сестру, заставляя ее поднять заплаканное лицо.

Раздалось приглушенное рыдание, Сэнди распрямилась и уткнулась лицом в плечо Клер.

— О Господи, какая же я была дура. Все это время…

— Расскажи мне. — Клер настаивала на своем. Она гладила сестру по волосам, как маленького ребенка.

— Грег вернулся. Я никому не сказала, ни тебе, ни маме. Он позвонил мне на работу, и мы встретились вчера вечером… — Сэнди откинулась назад и потерла глаза. Ее дыхание прерывалось каждый раз, как она начинала говорить. — Все это время я не переставала любить его. Все это время я думала, что он пожалеет, вспомнит о нашем прошлом и вернется. Все это время я собиралась сказать ему в лицо и показать, что была счастлива без него… но в действительности я хотела, чтобы он вернулся. Всегда хотела этого. Никого другого у меня на самом деле не было…

— Я знаю, родная. — Клер вздохнула и оперлась на локти.

Сэнди подтянула колени и свернулась у изголовья кровати. Ее лицо было каким-то помятым, она нервно теребила пальцами одеяло.

— Я даже не могла поверить, что он в городе. Почему именно сейчас? И в начале все было так хорошо, прямо как раньше. Мы смеялись и потом пошли в ресторан, куда мы любили ходить… — Ее голос прервался, но потом снова набрал силу. — А потом все изменилось. Я сказала ему про Дот. И знаешь, как он отреагировал?

— Как?

— Он разозлился. Но не потому, что я не сказала ему в свое время, а потому, что я тогда не сделала аборт. — Голос Сэнди поднялся до истерической ноты. — Аборт? Это про мою Дог?

— Спокойней, — мягко попросила Клер.

— Это ведь и его дочь. А ему все равно. На его лице сразу появилась тревога: наверное, он подумал, что я буду просить у него денег. Деньги! — прошипела Сэнди. — Все это время, все это время я хранила любовь к этому человеку, все это время я позволяла ему влиять на мою жизнь. И ради чего? Я не хочу его. Он мне даже не нравится. Ты многое потерял, негодяй. Ты никогда не услышишь, как твоя дочь придумывает невероятные истории, никогда не увидишь ее розовые щечки во сне, ты никогда не узнаешь, как она серьезно играет с куклами и уговаривает их попробовать горох. К черту! Горох. Ты считаешь, это глупо…