– Мне пора возвращаться на работу, Фрэнки. Спросите вашу маму, что она думает относительно тех изменений, которые мы внесли в меню, и дайте мне знать, хорошо?

– Обязательно. И передайте вашему повару, что присланный им завтрак доставил мне огромное удовольствие.

Она небрежно помахала рукой в ответ Эрику, попрощавшемуся с ними обеими, и, когда дверь за ним закрылась, а рот Розины открылся, быстро сказала:

– Эрику принадлежит ресторан «Овальный мяч», который будет обслуживать свадьбу Ника. Позавчера мама целый день переделывала меню, и сегодня Эрик принес показать мне новый проект.

Как она и надеялась, упоминание о свадьбе Ника на продолжительное время отвлекло внимание Розины. Ник женился на девушке из высшего общества Сент-Луиса, и это обстоятельство было постоянной темой разговоров в семье.

– Сколько будет подружек невесты? В какие цвета они будут одеты на церемонии? Ты видела платье невесты? Тереза говорит, она такая красавица. Ты будешь на приеме, который устраивает для нее Бьянка?

Привыкшая к тому, что Розина выстреливает свои вопросы очередями, Фрэнки начала отвечать на них по порядку:

– Подружек будет шесть, включая меня. Цвета будут тускло-розовый, персиковый и серый. Нет, платье я пока не видела. Расспроси о нем Дайану на приеме. Прием будет в конце следующей недели, верно?

– В субботу, в половине восьмого. Хочешь, я заеду за тобой?

– Нет, Розина, спасибо. Возможно, я чуточку опоздаю. В конце недели в магазине всегда много заказчиц и покупательниц.

Фрэнки совершенно забыла об этом приеме – скорее всего, потому, что он уже третий по счету, куда ее пригласили. И это еще только со стороны семейства Гранателли. От матери она узнала, что еще по крайней мере четыре организуют друзья и родственники Бауэров, не считая многочисленных завтраков и нескольких вечеринок.

Бедной Дайане предстоит пережить весь этот ливень светских раутов. Просто удивительно, как ее еще не замучили ими до смерти, но каждый раз, когда Фрэнки встречалась с ней, она убеждалась, что будущая жена Ника только хорошеет.

Лучше она, чем я, мрачно подумала Фрэнки.

– Эта Дайана… она работает в Нью-Йорке?

Розина определенно собиралась вытянуть из нее всю информацию до последнего фактика.

– Да, у нее там свое дело. Она организует пешие экскурсии по городу для туристов, Розина.

– Значит, она прилетит, побудет на приеме и улетит обратно в Нью-Йорк? Эти прилеты-улеты, Фрэнки, не дают семье возможности как следует с ней познакомиться.

Бесконечно измученная этим инквизиторским допросом, Фрэнки собрала последние силы, чтобы не сорваться на грубость.

– Дайана – деловая женщина, так же, как и я. А для знакомства с семьей будут годы и годы. Она абсолютно идеально подходит Нику, а ведь только это и имеет какое-то значение, не правда ли?

– О, разумеется, – согласилась Розина и тут же переключилась на другое: – А в чем будет мать невесты?

На этот и еще четыре подобных вопроса Фрэнки ответила, что не знает, и под конец Розина временно исчерпала свой интерес к невесте и ее семье. По всей видимости, она была готова вернуться к теме Эрика, так что Фрэнки прищурилась, пристально посмотрела на тетку и нахмурилась.

– Что такое? Что случилось, Франческа?

– Ты знаешь, тетя, этой шляпе все же чего-то не хватает. Мне кажется, что поля должны быть чуточку более изогнутыми. Иди-ка в мастерскую и выпей кофе, пока я тут кое-что исправлю, хорошо?

После четырех чашек кофе Розина расплатилась наконец за шляпу и ушла. Пришла хозяйка второго заказа, оплатила его и сразу удалилась, за что Фрэнки была ей бесконечно признательна. Еще две покупательницы зашли в магазин, и после нескончаемых раздумий одна из них купила шляпку из индийской набивной ткани.

Когда и они тоже ушли, Фрэнки отправилась в туалет, где ополоснула лицо холодной водой, основательно расчесала щеткой спутанные волосы и заново наложила макияж. Будто сейчас не все равно, как она выглядит, раз Эрик уже ушел!

Она вернулась в мастерскую, начала обрабатывать паром неподдающуюся тулью одной шляпы и только тут заметила сложенный листок бумаги. Развернула и с волнением прочла две короткие фразы, написанные крупным четким почерком:

Предъявитель сего имеет право на прогулку вдоль реки при луне и на гамбургер в одном укромном местечке. Можно заехать за вами сегодня в семь? Э.

– Проклятье! – Фрэнки скомкала записку и изо всей силы запустила ею в стену, а потом разразилась сочной бранью.

И надо же ему быть таким привлекательным, таким неотразимым, таким внимательным, таким настойчивым… таким кладезем мужских добродетелей, которые ей сейчас-то и ни к чему! Вот если бы он явился, когда ей будет… ну, скажем, сорок один. Когда ее дело наберет полную силу, когда у нее будет свободное время.

И потом, стоит ли так расстраиваться из-за этого? Эмансипированная женщина, живущая в девяностые годы, определенно в состоянии справиться с небольшим романом в своей жизни. Да и вообще с этим справится сильная и самостоятельная женщина любой эпохи.

Что бы сказала в этом случае милая старушка Мигз? Как бы она поступила? Разве она не говорила, что вполне можно совместить карьеру и любовную связь? И что несовместимо с этим лишь замужество?

Можно не сомневаться: Мигз сказала бы, чтобы Фрэнки обязательно завела роман. Когда она умерла – а ей тогда было далеко за семьдесят, – у нее самой еще бывали неафишируемые любовные связи. Мигз верила, что мужчинам и женщинам дано жить на этой земле для того, чтобы доставлять наслаждение друг другу, и часто говорила, что не видит причины, почему нужно все осложнять юридическими бумажками.

Спасибо тебе, Мигз! Фрэнки послала ей воздушный поцелуй, потом подобрала записку Эрика и горячим утюгом разгладила ее.

Нет ничего дурного в том, чтобы завести непродолжительный роман с Эриком. Чем больше она об этом думала, тем больше ее привлекала такая перспектива. Она даже сама найдет способ предложить ему это. И чем скорее, тем лучше.

Может быть, сегодня вечером?

Да, сегодня вечером.

– Ну, и где же это укромное местечко с гамбургерами, куда вы собираетесь повести меня ужинать, сэр?

Они прогуливались по берегу Миссисипи недалеко от Лаклидовой пристани, и Фрэнки подумала, что он, возможно, собирается пригласить ее в один из старомодных ресторанчиков, которыми славился район. Прогулка продолжалась уже час, и он своими рассказами из футбольной жизни заставил ее так хохотать, что у нее заболели мышцы живота.

– Если я скажу вам, куда мы идем, то сюрприза не получится, верно?

Дождь, не прекращавшийся последние несколько дней, внезапно перестал, и сумерки спускались так медленно, словно на дворе стояло лето, а не ранняя весна. По воде клубился легкий туман, и колесные пароходы, пришвартованные поблизости, поднимались из него наподобие каких-то странных доисторических монолитов. Фрэнки было слышно, как на одном из пароходов настраивают инструменты музыканты диксиленд-оркестра, готовясь к вечернему круизу с ужином. Посадка должна была вот-вот начаться.

– Проголодались? – Эрик крепко сжал ее руку. Фрэнки кивнула.

– Как волк. – Она совсем по-детски подпрыгнула и засмеялась, подняв к нему лицо с блестящими глазами.

– Тогда давайте вернемся к машине. Ехать совсем недалеко.

Весь день сегодня, как только она решила завести роман с Эриком, у нее было приподнятое настроение. Она продала еще две шляпы и приняла заказы на три, и это значило, что день с коммерческой точки зрения прошел весьма успешно. Закрыв магазин, она сразу заторопилась домой, чтобы успеть принять горячую ванну и как следует подготовиться к встрече с Эриком.

Упоминание о гамбургерах означало неофициальный характер ужина, поэтому она натянула свои любимые выцветшие джинсы поверх облегающей пикантной кружевной камизоли кофейного цвета. Сверху облачилась в старинную шелковую пиратскую рубашку, которую нашла в магазине театральных костюмов, на оттенок темнее камизоли. Верхние пуговицы она оставила расстегнутыми, чтобы из-под рубашки виднелось кружево, и надела гобеленовый жилет. На ноги натянула коричневые кожаные сапоги. И завершила наряд парой серег в виде большущих золотых колец. Затем щеткой она до блеска расчесала волосы, забрала их наверх и стянула коричневым шотландским шарфом так, чтобы они волной спадали ей на спину.