– Это серьезные обвинения. Что стало причиной вашей ссоры?

– Мой отказ отдать Говейну малпасскую крепость. – Ранульф поднял руку, предвосхищая вопрос. – Позвольте мне объяснить. Говейн покинул дом шесть лет назад, поругавшись с моим отцом из-за прав на собственность. Спустя год он написал письмо своей матери, в котором сообщил, что служит у сэра Фолсграффа в гарнизоне, защищающем Бордо.

– Вы говорите о вашем отце и матери Говейна?

– Говейн – незаконнорожденный сын моего отца от валлийки, которую он ввел в дом через год после смерти моей матери, – натянуто пояснил Ранульф. – Ходили слухи, что он даже не сын моего отца, но старый Уоррен был добрым человеком и воспитал Говейна как собственного сына.

– Ваш отец умер?

– Увы! Полтора года назад.

– А его… а мать Говейна?

– Она исчезла, прихватив сундук с драгоценностями моей матери. Полагаю, что она ушла в Уэльс. Говейн вернулся в апреле. Судя по его виду, – Ранульф смахнул пылинку со своей дорогой одежды, – ему пришлось туго, и он явился просить милостыни. Когда я известил его о смерти отца, он даже не расстроился, лишь потребовал малпасскую крепость, считая, что она принадлежит его матери.

– А это так?

– Хотя Элен иногда и вела себя как жена Уоррена и хозяйка Истэма, мой отец и она не были женаты. Никакая часть моей собственности не принадлежала ни ей, ни ее незаконному сыну. Иначе она не убежала бы.

– Полагаю, что да. – Гарет погладил подбородок. – Мне жаль, что у вас такие неприятности, но почему вы обратились ко мне?

– Вы – член Королевского суда, и решение этого дела в вашей власти. Я хочу, чтобы Говейна и его банду признали разбойниками.

– Это серьезное обвинение, а ваше дело носит личный характер. Разве вы сами не можете поймать его и привести в суд?

У Ранульфа напряглись скулы.

– Это не личное дело. Он действует вместе с бандой грабителей, которые прячутся в горах. Они – убежавшие крестьяне и солдаты. Им известны все потаенные места и убежища. Говейн приобрел военный опыт во Франции, а теперь грабит своих же соотечественников. Так, Клайв? – обратился он к огромному детине.

– Да! – Клайв сжал свои кулачищи. – Он дикий и кровожадный, этот сэр Говейн, как все шотландские разбойники, и хитрый к тому же. Он предпочитает внезапно нападать на мирных торговцев, убивает конвой, а затем заставляет остальных сдаться. Мы устроили ему ловушку, переодев наших людей торговцами. Тогда Говейн прислал нам тело лавочника, разрубленное на куски.

В зале наступила мертвая тишина.

– Если вы объявите его разбойником и издадите приказ, то его сообщники разбегутся, так как не захотят тоже оказаться вне закона, – добавил Ранульф. – Говейн заслужил наказание за убийство невинных людей, женщин и даже детей.

– Детей… – прошептала Элис в ужасе от услышанного.

– У вас есть доказательства? – спросил лорд Гарет.

– Доказательства? – Ранульф нахмурился. – Мои склады пусты – он украл все запасы. Помощники убиты, несколько ферм сожжены дотла.

– Кто-нибудь видел, как Говейн совершал эти преступления?

– Я просто знаю, что это он, – сердито ответил Ранульф.

– Хмм… – Гарет снова потер подбородок. – И, тем не менее, я бы не стал спешить. Поужинайте с нами, пока я обдумаю это дело.

– Конечно, – спокойно согласился Ранульф, но при этом сжал кулаки и прищурил глаза, стараясь справиться с гневом.

– Папа, прошу тебя, удовлетвори его просьбу, – неожиданно вмешалась Элис. – Этого Говейна необходимо казнить.

Ранульф обернулся и внимательно посмотрел на нее. Элис покраснела.

– Кто эта очаровательная дама, которая просит за меня?

– Моя дочь леди Элис, – с гордостью произнес Гарет. – Позвольте также представить вам мою жену леди Арианну.

Ранульф низко поклонился – сначала матери, затем дочери.

– Вам, кажется, не хватает кавалера, – сказал он Элис и, поднявшись на возвышение, сел слева от нее.

Планы Ранульфа мгновенно переменились. Он по-прежнему жаждал смерти Говейна, но почему бы не поухаживать и за знатной леди?

Ранульф окинул взглядом богатую залу с красивой резной мебелью, многочисленными гобеленами, белоснежными скатертями и серебряными блюдами на столах. Подсвечники, украшавшие главный стол, были сделаны из чистого золота, а их замысловатый узор соответствовал рисункам на кубках для вина. Ранульф в уме прикинул их стоимость.

– То, что сделал ваш брат, – кошмар! Как ужасно, когда на тебя поднимает руку родич, – посочувствовала леди Элис.

Ранульф одарил ее самой обворожительной улыбкой, на какую только был способен. А она очень хорошенькая, эта миниатюрная девушка! Правда, платье синего бархата такое свободное, что совершенно скрывает фигуру. Хотя какое это имеет значение для богатой наследницы!

До своего прихода Ранульф как можно больше выведал о Соммервилях. Он узнал о сломанной ноге лорда Гарета и о том, что оба его сына в отъезде, выполняют отцовские поручения. Из этого следовало, что граф не сможет предложить помощь в поимке Говейна. А ведь с каждым днем силы Говейна росли, и он представлял все большую опасность. Того и гляди двинется на Истэм или Малпас. Малпас особенно беспокоил Ранульфа. До сих пор ему удавалось уберечь эти земли от чьих-либо вторжений, и никто не знал, что там на самом деле происходит. Но если просочатся слухи…

– Не беспокойтесь, лорд Ранульф, – мягко сказала леди Элис. – Я обещаю убедить отца, чтобы он помог вам.

– Благодарю вас, леди Элис! – Ранульф разузнал также, что девушка славится своими способностями исцелять, и ни с кем не помолвлена, так как родители оставили за ней право выбора мужа. Ну что же! – Не положить ли вам кусочек жареной курицы? – Ранульф принялся ухаживать за Элис.

Судя по всему, ей не нравилось, когда до нее дотрагивались. Леди Элис каждый раз избегала его как бы нечаянных прикосновений. Но больше всего Ранульфа удивило то, что она носила перчатки. Они были сшиты из тончайшей светлой кожи. Может быть, у нее ожоги или сыпь? Но ему на это наплевать: пусть будет хоть с двумя головами и без ног, он все равно возьмет ее в жены!

– Гарет, тебе надо полежать и дать отдохнуть ноге, – заявила леди Арианна, когда слуги начали убирать со столов.

– Но я должен поговорить с лордом Ранульфом, – не согласился граф.

– Почему бы нам вчетвером не удалиться в солярий? Ты бы смог удобно там расположиться и побеседовать с нашим гостем.

Ранульф едва верил такой удаче. Мало того, что он отобедал с графом, так теперь его приглашают во внутренние покои, словно он уже член семьи! Судьба, несомненно, благосклонна к нему. Уже мерещилось кровное родство со знатной семьей, солидное приданое и приятная особа в постели. А до всего этого он большой охотник!

Но когда они пришли в богато украшенный солярий, восторги его поубавились.

– Сожалею, что не смогу написать приказ о задержании сэра Говейна, поскольку нет свидетелей, которые под присягой подтвердили бы его злодеяния, – заявил граф. – Ведь может случиться так, что все это – дело рук вовсе не Говейна!

Ранульф заскрежетал зубами. Будь проклят ты со своей честностью! Но вслух произнес:

– Ваша искренность и чувство долга делают вам честь, граф!

Тут вмешалась леди Элис:

– Неужели недостаточно слова лорда Ранульфа?

– Дело не в словах, Элис, – нахмурился ее отец. – Ты забыла, что случилось с нами? – И, повернувшись к Ранульфу, объяснил: – Много лет назад мою семью несправедливо обвинили в предательстве исключительно из-за слухов и ложных показаний негодяев. Нам удалось тогда выявить подлинных преступников, но мы чуть не пострадали. Я уверен в ваших словах, но не объявлю вне закона человека, пока не удостоверюсь, что он виновен.

– Но, папа… – не унималась леди Элис.

– Не беспокойтесь, – сказал Ранульф, не желая возбуждать подозрений графа своими жалобами. – Я все вам представлю.

Пока лорд Гарет перечислял необходимые ему доказательства, Ранульф с наслаждением потягивал дорогое вкусное бордо. Это не то кислое пойло, которое осталось в Истэме. Когда они с Элис поженятся, то будут пить только самые лучшие вина. Он перестроит Истэм сверху донизу, хотя, конечно, его никогда не удастся сделать таким пышным, как Рэнсфорд. Но… если что-нибудь случится с ее братьями, то Рэнсфорд и богатство Соммервилей перейдут к Элис, а значит – к нему.