– Замуж?! – это известие странно удивило Дэниела. Может ли это быть – та девушка, которую он встретил на постоялом дворе, которая спасла его от садовника своего отца? Разве это она?

– А как ее зовут, эту девушку? Ты знаешь? – спросил Дэниел.

– Нет, откуда? – удивилась Кейт. – Я знаю, что у него две дочери. Думаю, мы сможем сходить посмотреть на венчание, если ты, конечно, этого хочешь.

– Не стоит, – быстро ответил Дэниел. – Тем более, что это не имеет к нам никакого отношения.

– Имеет в какой-то степени. Во-первых, я хочу посмотреть, какой он, этот Эверард Уориндер, и на его дочь тоже. Там соберется весь лондонский свет, великолепные, роскошные платья… Давай сходим, Дэн, не противься же! Мы можем подойти и плюнуть ему в лицо.

Дэниел пожалел, что не может относиться к прошлому так же легко, как Кейт. К сожалению, она всего не знает, пока не знает.

– Хорошо, – неохотно согласился он. – Пойдем.

– Вот теперь ты больше похож на моего брата Дэна!

Кейт, понятно, хотелось увидеть человека, чье блестящее обвинение привело их отца на виселицу, но она не знала Джона Хантера, она не сидела у постели умирающей матери и не слышала ее последних слов, она не обладала непоколебимой верой брата в то, что, если на свете существует справедливость, то такие негодяи, как Уориндер, должны быть стерты с лица земли. Кейт относилась к жизни проще. Полная решимости, она всей душой стремилась к лучшему и хотела показать всем, что она не хуже многих, а то и лучше их. Она хотела убедить всех в том, что сама добьется хорошего места в жизни и без чьей-либо помощи удержит его.

В ресторанном зале «Петуха и Филина» была установлена небольшая круглая сцена, неподалеку стояли ряды столиков. Дэниел заплатил за вход шесть пенсов. Кейт, быстро чмокнув его в щеку, исчезла где-то за занавеской с обратной стороны сцены. Дэниел обратил внимание, что за столиками сидели рабочие и лавочники с семьями. И все выглядели такими представительными. Правила поведения в ресторане были достаточно строгими: сюда нельзя было проводить детей младше пяти лет, нельзя было приносить спиртные напитки из соседнего бара, хотя выходить туда в перерывах не запрещалось, как и то, что никто не мог запретить большинству из присутствующих доставать из своих сумочек и сумок пирожки и булочки, фрукты и полные пригоршни орехов.

Для Дэниела посещение ресторана было в новинку, и он не знал еще, нравится ему это или нет. Кейт уже успела стать для этой публики любимицей – в этом не было сомнения. Когда она вышла на сцену в блузке с глубоким вырезом, открывающей ее прекрасные плечи, и в юбке из накрахмаленного кринолина – в наряде, который он не мог видеть на ней раньше, – зрители разразились громкими аплодисментами. Кейт исполнила несколько баллад о страдающих от безнадежной любви девушках. Она пела проникновенным, мягким голосом с легкой хрипотцой, голосом, слушая который, некоторые дамы, расчувствовавшись, едва сдерживая слезы, доставали из сумочек платочки.

Когда Кейт покинула сцену, криками и аплодисментами ее снова и снова вызывали назад. На этот раз она стала петь шекспировский сонет, который Дэниел слышал во время прогулки, но теперь она пела в полную силу, выражая голосом горько-сладкую меланхолию души. Публика замерла в молчании, никто не смел шелохнуться, будто все были завороженные, и когда Кейт закончила петь, застыв с протянутыми к слушателям руками, они наградили ее минутной паузой, а потом громом аплодисментов.

Потом лирическое настроение сменилось веселым. Вместо Кейт на сцену вышел мужчина и густым басом с большим апломбом исполнил какую-то арию. За ним выступила пара комедиантов, чей диалог на наречии кокни заставил публику чуть не плакать от смеха, но Дэниел не понял ни единого слова.

В перерыве большинство мужчин пошли в бар охладиться. В зале было очень жарко, и Дэн вышел немного пройтись по улице, подышать свежим воздухом. Возвращаясь обратно, он увидел, как к трактиру подъехала роскошная коляска, из нее вышел мужчина, который направился к входу. Одежда и манеры этого господина разительно отличались от поведения людей, которые отдыхали в ресторане, и Дэн сразу же заинтересовался им. Было уже достаточно темно, но когда мужчина проходил мимо, Дэниел отчетливо разглядел его лицо. Это был молодой человек, поразительно красивый, если не обращать внимания на неприятный рот и несколько высокомерный вид, будто говорящий, что каждый должен уступать ему дорогу. Дэниел вошел в ресторан вслед за незнакомцем. Что же заставило птицу такого полета прилететь в подобное место, подумал Дэниел. Мужчина тем временем сел за столик в самом конце зала. Когда на сцену снова вышла его Кейт, Дэниел обернулся на незнакомца и увидел, как тот, слегка наклонившись вперед, жадно следил за каждым движением его сестры. На этот раз Кейт была одета еще более изящно, скорее, как профессиональная актриса, чем как молоденькая неопытная певичка. Она исполняла популярные песенки, публика хором подпевала ей, и многие даже встали со своих мест, хлопая и пританцовывая в такт. Девушка казалась такой молоденькой и в то же время своим искусством властвующей над всеми этими людьми. Дэниелу было интересно, где она выучилась такому мастерству, а, может, это было у нее с рождения?

Когда представление закончилось, Дэниел подождал Кейт перед входом в ресторан. Фонарь отбрасывал на дорогу тускло-белый свет. Улица казалась пустынной, когда Дэниел увидел выходящую из дверей ресторана сестру. Он хотел пойти ей навстречу, как вдруг откуда-то из темноты вышел тот самый молодой человек, на которого он раньше обратил внимание. Незнакомец собственническим жестом схватил Кейт за руку. Она вырвалась, и в тот момент, когда Дэниел был уже в нескольких шагах от сестры, он услышал, как она пренебрежительно сказала:

– Я не буду ужинать с вами ни сегодня, ни когда-либо еще. Мне казалось, что я ясно дала вам это понять в прошлый раз.

– Э-э, нет, ты не права, маленький мучитель-чертенок. «Я подумаю», – вот как ты сказала, – «возможно, в другой раз», разве ты уже не помнишь?

Дэниел подошел к ним:

– Пусти-ка ее, – жестко сказал он. – Леди не пойдет с вами. Разве не понятно?

– А ты кто такой, черт побери? – высокомерно спросил незнакомец.

– Если вам необходимо знать это, то я ее брат.

– Брат, да? – он неприятно засмеялся. – Видели мы таких братьев…

– К счастью, это правда! – уверенно сказала Кейт. – Пожалуйста, пропустите нас. Я не нуждаюсь в вашем сопровождении. Я иду домой с братом.

– Ну, нет, ты так просто не уйдешь! – громко сказал незнакомец.

Дэниел шагнул ему навстречу, у него было такое сильное желание сбить с лица этого человека мерзкую улыбку, но Кейт быстро встала между ними.

– Нет, Дэниел, не стоит, оставь его.

Девушка решительно взяла брата под руку, и они пошли вниз по улице, оставив позади самоуверенного парня, который был просто в ярости и не собирался соглашаться с таким исходом событий.

Когда брат с сестрой свернули на другую улицу, Дэниел не без тени недовольства спросил:

– И много у тебя таких поклонников?

– Слава Богу, нет. Но этот парень не первый раз пристает ко мне.

– А кто он?

– Это виконт Раймонд Дориан, считающий себя великой персоной, потому что его отец – сам лорд Мак, очень богатый человек.

– И ты не захотела поужинать с таким человеком? – саркастически поинтересовался Дэниел.

– Боже праведный, конечно, нет. За кого ты меня принимаешь? Ведь каждому понятно, что у него на уме, но он меня не за ту принимает, – в голосе Кейт прозвучала обида.

– Мне кажется, тебе было бы неплохо переехать ко мне, – сказал Дэниел, когда они остановились у дома, где Кейт снимала комнату, тогда я мог бы защищать тебя и во всем помогать. Уверен, что миссис Тэйлор с удовольствием приняла бы тебя. По-моему, ты ей понравилась.

– И, точно сокол, следила бы за моими появлениями и отлучками? Нет уж, Дэниел, спасибо. Мы будем только ссориться. Мы слишком разные, и я ценю свою независимость. С двенадцати лет я заботилась о себе сама. Мне кажется, что я знаю об этом испорченном мире гораздо больше, чем ты, – с любовью в голосе произнесла Кейт и, приподнявшись на носочки, поцеловала брата в щеку.