По дороге я составляла примирительный диалог, я скажу "тетя Таня, спасибо, что приютила нас, я всегда с благодарностью буду помнить твое добро" Мне казалось, что тетя улыбнется и все будет как прежде.

 Подъехав к дому и предвкушая отличную горячую ванную, после слабенького гостиничного душа я в отличном настроении поднялась к квартире. Ключ не провернулся в двери, я толкнула и  открыла незапертую дверь. В нос ударил неприятный запах.

  Я не верила своим глазам, передо мной был просто  жуткий бардак, высыпанная мука и сахар из банок, брошенные  везде съестные припасы, вываленные продукты из холодильника, груды вещей из шкафов, исчез мой лаптоп, Юлькин планшет, даже Юлькина копилка разбита на мелкие осколки.

 Сердце стукнуло, сжалось и опустилось вниз.

Я  осторожно открыла дверь в спальню тети.

На розовых атласных простынях  лежала тетя Таня  в  сексуальном красном корсете  с черной оборкой и в одном черном чулке на сухой ноге, другой был затянут вокруг шеи. Мертвое синее лицо с глазами вылезшими  из орбиты и широко разинутым ртом было обращено ко мне.

 -Нееееет!

Я согнулась и  гостиничный завтрак вылетел из моего желудка

 Я не помнила, как  оказалась на кухне и переступая через кучи продуктов, позвонила в полицию.

 Квартира наполнилась людьми в форме и гражданском, говорили по рации, замеряли, фотографировали, рассуждали, а я сидела в оцепенении.

 Мне задавали вопросы, уточняли, что пропало и другие, а я не помнила даже ответов.

Потом тело увезли, а я  пошла в Юлькину комнату, почему то залезла под ее кровать  и там уснула.

Утром я сидела на допросах, где меня доводили до слез, пытаясь повесить на меня мотив убийства за квартиру. Смерть произошла два дня назад, в тот день когда я уехала.

Мое алиби к счастью подтвердили родители, сопровождающие детскую труппу и соседи подтвердили, что видели, как Тетя Таня  вечером поднималась с  молодым  брюнетом в квартиру.

Следователь задавал вопросы про тетины контакты, я ему рассказала про Селима. Открыли ВКонтакте, но страница Селима бесследно исчезла.

–Ну и где его искать этого Селима Алимова?  Да и не факт что это его настоящая фамилия. рассуждал следователь. -Оттуда,  как с Дону выдачи не дождешься формально, не отказывают, но и не рвутся помогать.

И неожиданно ткнул  шариковой ручкой в мою сторону.

 -Вы почему родственнице не запретили с ним общаться?

–Как я могла, это же  личная жизнь, она взрослый человек с характером  и не мое это дело. Да и обиделась она на меня,-оправдывалась я.

 Следователь встал со стула и заходил по комнате. Сел, сцепил руки замком:

–Проблема нынешнего общества, Алена Николаевна,  в том что,  оно натягивает старые правила  порядочности на новые реалии.

 Личная жизнь могла быть у  барышни  или  у одинокой женщины в прошлом, когда все женихи  известны в лицо и наперечет. Все знали, с кем у барышни личная жизнь происходит и чего примерно можно ожидать. А сейчас, на одну такую одинокую гражданку  находится стая  волков. Убийцы, маньяки, аферисты, они все рыщут  в Интернете в поисках наивных  овец, отрабатывают психотехники и преследуют собственные цели.

–Зачем волки ищут овец? вперился в меня следователь.

–Чтобы съесть.

– Совершенно верно– согласился мой собеседник– Поэтому если считаете,  что что то подозрительно, оно подозрительно. Проверять. Всех  одиноких членов семьи, особенно у кого много свободного времени. Куда ходят, да с кем говорит, если есть сомнения, имеет смысл и  шпионскую программу поставить,– рубил следователь.

 Я с крайним изумлением смотрела на него, не зная что сказать.

 Он замялся, но добавил

 -Это мое личное мнение, Алена Николаевна, я сейчас говорю  не официально. И со вздохом:

 у знакомых мальчик с блестящими способностями в математике, с крыши шагнул под воздействием  какой то группы из интернета. А в советское время ему эта дурь бы в голову не пришла, потому  что не было таких друзей рядом.

Следователь замолчал,  посмотрел на часы и произнес:

 -До свидания Алена Николаевна, извините что наговорил лишнего.

Я  чистила квартиру. Нацепив респиратор, надев  резиновые перчатки,  сгребала все в полиэтиленовые мешки и выносила. Вынесла постель, на которой  была задушена  несчастная тетя Таня. На свое смертное ложе она постелила дорогие атласные простыни. Эх тетя, тетя.

  Завещания о способе похорон тетя не оставила и я выбрала кремацию. Я считала, что кремация самый чистый способ утилизации останков. Похоронных обрядов проводить все равно было не для кого, у тети Тани кроме нас родственников не осталось. Юльке я не стала сообщать, решила пусть дочь узнает, когда все  будет кончено.

 После похорон я почувствовала, что мне надо сбежать куда нибудь на природу, залечить сердце и я решила навестить свой дом в деревне.

 В моем кирпичном доме было холодно, по стенам  красивыми кристаллами висела изморозь. Строители  прошлым летом построило печь, но батареи не были проведены. Зато можно ночевать прямо там где печка. Я поздравила себя, что летом по дешевке  купила две тонны угля, принесла уголь в пластмассовом ведре, щепки и развела огонь. Я глядела  на  пляшущее  пламя в топке и ни о чем не думала, странным образом оно меня успокаивало.

В комнате заметно  потеплело. Я поставила чайник на плиту, скинула пуховик,  оставшись в свитере, достала альбом и стала рисовать усевшись на табурет. Я воспроизводила по памяти  увиденную мной живописную композицию из молодых елок на пригорке.

 В обед съездила на заправку, которая стояла как раз у  поворота к нашей деревне.

У продавщицы Тони я столкнулась с фермерской парой Артемьичом и его женой Таисией Петровной.

–Алена!– обрадовалась  добродушная Таисия. Она обхватила меня руками.– Я прям соскучилась по тебе, ты заходи к нам в гости, мы  сейчас в Тамбов, а вечером дома будем.

–Здравствуйте Таисия Петровна, здравствуйте Артемьич, рада вас видеть, сегодня не могу, но  завтра зайду обязательно,– отозвалась я воодушевленно.

Я любила бывать в гостях у этой пожилой пары. Они мне напоминали старосветских помещиков своим нежным отношением друг к другу и  истинно русским гостеприимством.  Я всегда уходила от них с набитым как барабан животом, а Таисия Петровна вручала мне на дорожку  и сверток с горячими пирожками из опарного теста.

  У Тони я  купила  две бутылки лимонада, полбулки серого хлеба и плавленый сыр, похвалила ее прическу и вернулась обратно. Дело шло, мой пейзаж становился все глубже и объемней, и я была довольна результатами, хотя пару раз пришлось переделывать собственные огрехи.

Незаметно сгустились ранние синие сумерки и я решила поужинать. Я сделала бутерброды из сыра и хлеба, и в это время раздался звонок:

–Мама, это я! У меня все хорошо! Мам, мы уже успели выступить в другом месте, ели сосиски с пюре, пили компот и теперь отдыхаем в местной гостинице. Мам, нам так хлопали!–  возбужденно  делилась впечатлениями дочь.

 Мы поболтали с полчаса и когда попрощались, я решила что пора и отдохнуть. Подкинула в печь больше угля, расстелила мой походный спальный мешок и с нежностью осмотрела собственное творение.

 На  пригорке расчерченном тенями группа елей  склоненные под снегом  друг к другу, образовывала арку как сказочный  портал в другой мир. в портале  угадывался одинокий кустик. "Молодец" похвалила я себя.

  Раздался новый звонок, я в уверенности, что это  опять Юлька поднесла телефон к уху, но услышала хриплый голос  Артемьича:

  -Дочка, беда у меня, приезжай скорей!

Я выскочила, завела Волгу, подъехала к  фермерской усадьбе, ворота стояли открытыми настежь. Во дворе стояла хозяйская Лада

Артемьич  обхватив голову руками плакал, сидя на крыльце.

–Ты посмотри Алена,  что эти нелюди сделали.

  По всей ограде усадьбы  бесформенными комкам  цветных перьев валялись убитые куры. Четверо взрослых свиней и штук шесть поросят  окоченели с поджатыми ногами  в бурых  уже замерзших лужах.