– Значит, ваш настоящий дом по-прежнему Канзас? – спросил он и задумался вдруг о чем-то своем.

Хилари, уловив эту перемену в его настроении, нахмурилась и, не отвечая, принялась разглядывать окрестности.

Они мчались на север, и Хилари, опьяненная новизной и красотой пейзажа, забыла о времени. Когда вдали промелькнула деревушка Кэтскил, она вскрикнула от восторга и непроизвольно схватила Брета за руку:

– Смотрите, горы!

Оторвав взгляд от захватывающего дух зрелища, Хилари тепло улыбнулась Брету. Он улыбнулся в ответ, и ее сердце совершило серию кульбитов. Она снова отвернулась к окну.

– Наверное, я выгляжу глупо, но, когда с детства видишь исключительно холмы да пшеничные поля, такие картины… потрясают.

– Почему глупо, Хилари? – мягко проговорил он, и Хилари даже повернулась к нему, удивленная непривычным тоном. – Вы ведете себя совершенно очаровательно.

Он взял ее руку, повернул ладонью вверх и поцеловал, отчего по всей руке пробежали огненные стрелы. Кровь ударила в голову. Она словно в дурмане подумала, что он опасный человек, очень опасный. Просто необходимо выстроить против него неприступную оборону. Вот только как? Как бороться одновременно с ним и с частью самой себя, которая только и мечтает о том, чтобы капитулировать?

– Я бы выпил кофе, – внезапно сказал Брет, отвлекая Хилари от самоанализа. – А вы? – повернулся он к ней с улыбкой. – Чаю хотите?

– Не откажусь, – ответила она небрежно.

«Мерседес» въехал в Кэтскил, и Брет притормозил у кафе, открыл дверцу, вышел из машины, а Хилари быстро последовала его примеру, прежде чем он успел обойти машину кругом. Она не могла отвести глаз от горной цепи, величаво царившей над пейзажем.

– Они кажутся больше, чем на самом деле, – заметил Брет. – Их подножия только на несколько сотен футов выше уровня моря. Интересно посмотреть, какое у вас будет лицо, если вы увидите Альпы или Скалистые горы.

Решительно взяв Хилари за руку, он повел ее с холода в уютную теплоту маленького деревенского кафе. Когда они сели напротив друг друга за столик, Хилари сняла тесное пальто и уставилась в окно на пейзаж, пытаясь возвести защитный барьер между собой и Бретом.

– Мне кофе, а даме чай. А как насчет чего-то посущественней, Хилари?

– Что? А, нет… или, может быть, самую малость. – Она вспомнила, что утром практически не успела позавтракать.

– Здесь подают потрясающий кофейный торт. – И прежде чем Хилари успела возразить, он заказал две порции.

– Я обычно не ем такие вещи, – сказала она, нахмурившись, потому что на самом деле имела в виду половинку грейпфрута.

– Дорогая Хилари, – произнес Брет с выражением безграничного терпения, – один-единственный кусочек торта едва ли испортит вам фигуру. Да и в любом случае, – добавил он с бестактной прямотой, – вам не повредило бы набрать несколько фунтов.

– Вообще-то, – с возмущением вскинула она подбородок, – до сих пор никто не предъявлял претензий.

– Не сомневаюсь, и от меня вы тоже их не услышите. Я в последнее время очарован высокими, гибкими женщинами. Хотя, – он протянул руку, чтобы убрать упавшую ей на лицо прядь волос, – излишняя хрупкость порой отпугивает мужчину.

Хилари сочла правильным никак не реагировать на эти слова и жест.

– Давно у меня не было такой приятной поездки, – сказала она как можно спокойнее. – Далеко нам еще ехать?

– Сейчас мы на полпути. – Брет подлил себе в кофе сливок. – Будем на месте примерно в полдень.

– А остальные как доберутся? Я хочу сказать: они едут все вместе?

– Ларри и Джун приедут вместе. – Он с улыбкой отправил в рот кусок торта. – Они сопровождают аппаратуру, если выразиться точнее. Я просто потрясен тем, что он позволяет ей сидеть в одной машине со своей драгоценной оптикой.

– Неужели? – пряча улыбку, спросила Хилари.

– Полагаете, тут нечему удивляться? Я и сам заметил, что наш прославленный фотограф оказывает моей секретарше все больше внимания. Он просто бурно возликовал, когда узнал, что она составит ему компанию в дороге.

– Когда я звонила ему на днях, он как раз позволил ей разобрать свои фотографии, – с оттенком недоверия произнесла Хилари. – А это равносильно помолвке! Если не большему… – Она взмахнула вилкой. – Мне до сих пор не верится. Ларри – и всерьез увлекся женщиной из плоти и крови!

– Это иногда случается с лучшими из нас, – согласился Брет.

А как насчет самого Брета? Она избегала смотреть ему в глаза.

Остаток пути Хилари молча любовалась пейзажем, а Брет изредка ронял общие замечания. Тепло салона и ровная, плавная езда привели ее в состояние глубокого расслабления. Когда они переехали реку Мохаук, Хилари откинулась на сиденье и смежила отяжелевшие веки. Низкий бархатистый голос Брета действовал умиротворяюще, она что-то бормотала в ответ, пока не задремала.

Разбудила ее тряска на неровной дороге, и Хилари беспокойно шевельнулась и открыла глаза. После секундной растерянности она вернулась наконец к реальности. Ее голова покоилась на плече Брета! Она резко села и повернула к нему разрумянившееся после сна лицо.

– Извините! Неужели я заснула?

– Можно и так сказать, – ответил он, глядя, как она приглаживает растрепавшиеся волосы. – Вы отключились примерно на час.

– На целый час? – удивилась Хилари, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. – Где мы сейчас? Я много пропустила? – Она жадно выглянула в окно.

– Все после Скенектади. Мы сейчас на дороге, которая ведет прямо к моему дому.

– Ох, ну и красота. – Стоило ей увидеть окрестности, как она проснулась окончательно.

Дорогу, по которой они ехали, обступали покрытые снегом деревья и огромные валуны. Снег лежал на зелени хвои, а голые ветви искрились льдом. Могучие и крепкие, сосны величественно возвышались над нетронутым белым покровом.

– Как их тут много! – Она повернулась на сиденье, чтобы заглянуть в окно со стороны Брета, и задела коленом его бедро.

– Потому что это лес.

– Не смейтесь надо мной! – Она ткнула его кулачком в плечо. – Для меня все это так ново.

– Да я вовсе не смеюсь, – возразил он, потирая плечо с шутливой гримасой. – Ваши восторги меня умиляют.

Он затормозил, и Хилари снова повернулась вперед. И в восхищении вскрикнула! Перед ней стоял дом в форме треугольника, уютно примостившийся на маленькой поляне и так гармонично вписанный в пейзаж, словно вырос здесь, вместе с этими деревьями. Венецианские окна сверкали в лучах солнца, пробивавшихся сквозь лес.

– Выходите и осмотритесь, – позвал Брет, открывая дверцу. Он протянул ей руку, она вложила в его ладонь свою, и нетронутый снег захрустел под их подошвами.

С дальней стороны дома бежал покрытый сверху коркой льда ручей, и Хилари, увидев его, потянула к нему Брета, словно ребенок, который хочет показать взрослому новую игрушку.

– Как чудесно, как все здесь чудесно, – повторяла она, наблюдая, как вода пробивается между камнями, нарушая глубокое безмолвие своим хриплым бормотанием. – Что за сказочное место! – Хилари покружилась на месте. – Такое дикое, величественное, нетронутое, первобытное…

– Иногда я сбегаю сюда, когда дела слишком меня душат. Здесь благодать – ни важных встреч, ни спешки, ни обязательств.

Хилари взглянула на него с откровенным удивлением. Ей и в голову не приходило, что ему хочется уединиться в месте настолько удаленном от развлечений и комфорта большого города. Брет казался ей воплощением неутомимого делового человека, которому стоит только щелкнуть пальцем, и подчиненные бросаются выполнять его приказ. Сейчас ей приоткрылась иная сторона его натуры, и она почувствовала прилив радости.

Он повернулся и в упор взглянул на нее, отчего у нее вдруг перехватило дыхание.

– Дом стоит очень уединенно, – сказал он уже с абсолютно другим выражением, так что Хилари пришла в замешательство и перевела взгляд на лес и скалы. Она осознала, что находится в абсолютной глуши, и непроизвольно закусила губу. Он сказал ей, что сюда едут и все остальные, и она поверила ему на слово. Ей и в голову не пришло позвонить накануне Ларри и получить его подтверждение. А что, если Брет все это выдумал? Она окажется в изоляции, наедине с ним. Что делать, если он…