– Скоро ты и мать родную не узнаешь, – заметил Брет.

– Мать?.. Нет, мама снимает только поляроидом, и то редко, – объявила Хилари, беря из рук вернувшегося Пола полный бокал. Сделав большой глоток, она схватила Пола за руку. – Потанцуй со мной. Я правда очень люблю танцевать. А ты пока подержи, – сунула она в руки Брету свой пунш.

Чувствуя себя невесомой и раскрепощенной, Хилари кружилась в такт музыке и недоумевала – как это она могла страдать из-за Брета Бардофа. Вместе с ней, тоже, видимо, в эйфории, кружилась и комната. Пол что-то прошептал ей на ухо, она не смогла разобрать что и только неопределенно вздохнула.

Когда музыка оборвалась, кто-то коснулся ее руки, и, оглянувшись, Хилари увидела, что рядом стоит Брет.

– Хочешь разбить нас? – спросила она, откидывая назад спутанные волосы.

– Хочу уйти отсюда, – сказал он, увлекая ее за собой, – и ты тоже.

– Но я пока никуда не собираюсь, – уперлась Хилари. – Еще совсем рано, и мне здесь весело.

– Вижу. – Он продолжал тащить ее за собой, даже не давая себе труда оглянуться. – Но мы все равно уходим.

– Мне не нужен провожатый. Я возьму такси, или, может быть, меня подвезет Пол…

– Как же, подвезет он, – пробормотал Брет, протискиваясь сквозь толпу.

– Но я еще хочу танцевать! – Она забежала вперед и уперлась ему в грудь. – Хочешь потанцевать со мной?

– Не сегодня, Хилари. – Он вздохнул. – Наверное, придется действовать иначе. – Одним быстрым движением он взвалил ее на плечо и продолжил свой путь мимо заинтригованных гостей.

Хилари, вместо того чтобы вознегодовать, захихикала.

– Вот потеха, так меня в детстве носил папа!

– Потрясающе.

– Сюда, шеф. – У двери стояла Джун с сумочкой и шарфом Хилари. – Справитесь с ситуацией?

– Все будет в порядке. – Он поудобнее перехватил свою ношу и вышел на площадку. Таким путем Хилари была вынесена из дома и погружена без излишних церемоний в автомобиль Брета. – Вот, – сунул он ей в руки шарф. – Накинь.

– Мне совсем не холодно. – Она небрежно бросила шарф на сиденье. – Мне просто чудесно.

– Не сомневаюсь. – Он окинул ее безнадежным взглядом и сел рядом на водительское сиденье. – У тебя сейчас в крови столько алкоголя, что хватит согреть двухэтажный особняк.

– Фруктового пунша, – поправила его Хилари, привалившись к спинке. – Ой, какая луна! – Она навалилась на щиток управления, глядя в окно на призрачный беловатый круг. – Как я люблю полнолуние! Давай пройдемся пешком.

Он притормозил у светофора, повернулся к ней и произнес отчетливо:

– Нет.

Хилари тряхнула головой и прищурилась, словно желая получше его рассмотреть.

– Вот не знала, что ты такой зануда!

– Да, люблю отравить другим удовольствие.

Хилари снова откинулась на спинку сиденья и затянула песню. Брет въехал на стоянку у ее дома и спросил с невольной усмешкой:

– Ну что, ты дойдешь сама или тебя снова понести?

– Разумеется, я дойду. Я уже много лет хожу самостоятельно. – Распахнув дверцу, она выбралась наружу, спеша доказать свои возможности. Как странно, раньше пол здесь не шел под уклон. – Вот видишь? – воскликнула она, угрожающе качнувшись. – Я прекрасно сохраняю равновесие.

– Ты просто прирожденный канатоходец. – Он подхватил ее под руку, чтобы предотвратить падение, потом взял на руки. Она довольно обхватила его за шею. Брет внес ее в лифт.

– Так гораздо лучше, – объявила она, когда лифт начал подъем. – Знаешь, чего мне всегда хотелось?

– Чего? – рассеянно спросил он, даже не глядя на нее.

Хилари сжала губами мочку его уха.

– Хилари… – начал он, но она перебила:

– У тебя такие красивые губы. – И сосредоточенно обвела пальцем контур его губ.

– Хилари, перестань.

Но она продолжала, словно не расслышав:

– И лицо… – Ее пальчик начал путешествие вокруг его лица. – А в твоих глазах просто тонешь. – И ее губы заскользили по его шее.

Он шумно выдохнул, когда открылась дверь лифта.

– М-м-м, как хорошо пахнет.

Не опуская ее на пол, Брет с трудом вытащил из сумочки ключи, в то время как Хилари теребила губами мочку его уха.

– Прекрати, Хилари, – приказал он. – А то я забуду все правила игры.

С трудом открыв дверь, он на мгновение прислонился к ней, чтобы перевести дыхание.

– А я думала, что мужчины любят, когда их соблазняют, – пробормотала Хилари и потерлась щекой о его щеку.

– Послушай, Хилари! – повернул он к ней голову, и тут же она завладела его губами.

– Мне просто захотелось тебя поцеловать. – Она зевнула и положила голову ему на грудь.

– Хилари… ради бога.

Пока он нес ее в спальню, она сонно что-то бормотала ему в ухо. Брет хотел положить ее на кровать, но она уцепилась за его шею, и он, потеряв равновесие, свалился на нее. Плотнее сомкнув руки, Хилари прижалась губами к его губам. Чертыхнувшись, он пытался высвободиться.

– Ты не понимаешь, что делаешь!

Сонно застонав, она закрыла глаза.

– У тебя что-нибудь есть под платьем? – спросил он, снимая с ее ног туфли.

– Да… шимми.

– Что это такое?

Хилари загадочно улыбнулась. Глубоко вдохнув, он приподнял ее, расстегнул «молнию» на облегающем платье, стянул его сначала с плеч, потом и со всех изгибов ее стройного тела. Глухо выругавшись и стараясь не смотреть на матовую кожу, едва прикрытую кусочком шелка, Брет накрыл покрывалом ее расслабленное тело. Хилари со вздохом зарылась в подушки.

Брет подошел к двери и, обернувшись, позволил себе еще раз взглянуть на забывшуюся блаженным сном Хилари.

– Просто не верится. Я, наверное, выжил из ума. – Он прислушался к ее ровному дыханию. – Утром я себя возненавижу. – Еще раз глубоко вздохнув, он отправился искать бутылочку шотландского виски.

Хилари проснулась от яркого солнца и заморгала, пытаясь разглядеть окружавшие ее предметы. Села на кровати и застонала. Голова болела, во рту словно было полно песка. Она спустила ноги на пол и попыталась встать, но только со стоном опустилась на кровать, потому что комната закружилась, словно карусель. Хилари схватилась за голову, чтобы остановить это тошнотворное кружение.

Что она пила вчера вечером? Вспоминая, она сильно зажмурилась. Что это был за пунш такой? Она едва доковыляла до шкафа, чтобы взять халат.

Смятое платье валялось на полу, и Хилари оторопело уставилась на него. Она решительно не помнила, как раздевалась. Озадаченно покачав головой, она прижала ладони к пульсирующим вискам. Теперь ей нужен аспирин, стакан сока и холодный душ. Медленно и осторожно Хилари побрела в кухню. Но резко остановилась и бессильно прислонилась к стене, увидев на стуле в гостиной мужской пиджак, а на полу пару мужских туфель.

– Господи… – прошептала она потрясенно, потому что в этот миг память отчасти вернулась к ней. Брет принес ее домой, а она… Хилари содрогнулась, вспомнив, как вела себя в лифте. Но что было дальше? Она помнила только отдельные моменты, словно кусочки рассыпанной по полу мозаики. Мысль о том, чтобы сложить их вместе, заставила ее задрожать.

– Доброе утро, моя милая.

Она медленно подняла глаза, и кровь совсем отлила от ее и без того бледного лица. Ей широко улыбался Брет. На нем были только брюки, рубашка небрежно свисала с плеч. По мокрым взъерошенным волосам можно было заключить, что он только что из душа.

Из ее душа! Хилари смотрела на него во все глаза, мысли в голове смешались.

– Я бы не отказался сейчас от кофейку. – Брет развязно чмокнул ее в щечку, от чего у нее свело желудок. Он прошел мимо нее в кухню, а она в страхе последовала за ним. Он между тем включил чайник, повернулся и положил ей руки на талию. – Ты была великолепна. – Он поцеловал ее в лоб, и Хилари почувствовала, что сейчас упадет в обморок. – Надеюсь, ты тоже получила удовольствие?

– Я… я не помню… точно.

– Не помнишь? – Он посмотрел на нее недоверчиво. – Неужели ты правда забыла? Ты была потрясающая.