В любой стране, чтобы продемонстрировать национальную гордость и единство, люди собираются под своим флагом.

Шведы обычно встречают проявление патриотических чувств по отношению к пестрому куску ткани снисходительной улыбкой. При этом они с легкостью забывают о том, что и сами, судя по всему, являются одной из самых флаголюбивых наций мира. Шведский флаг — желтый крест на небесно-голубом фоне — красуется в стране повсюду: на установленных в садах флагштоках, на домах, на почтовых открытках, на испеченных ко дню рождения пирогах, на ветках рождественских елок. Цвета флага украшают свечи и салфетки, бутылочные этикетки и жестянки с печеньем. И, разумеется, эмблемы и логотипы шведских компаний.

Шведы, однако, не являются патриотами в обычном смысле слова. Памятники в честь военных побед представлены у них не бронзовыми скульптурами, а каменными глыбами, украшенными рунами. Спросите шведов об их стране — и они охотно расскажут вам о ней, но речь пойдет совсем не о ее культуре, истории или политике. Вам предстоит услышать о ее густых лесах и чудесных островах, о раках, мясо которых хорошо запивать аквавитом ("водой жизни" — особым сортом скандинавской водки), и о прекрасных цветах, украшающих шесты, устанавливаемые в честь Майского праздника. Для шведов национальный флаг — это радующий глаз задник сцены, на которой разыгрывается спектакль их жизни. Флаг не напоминает им о прошлых ратных победах и славе, он не зовет их к подвигам, а просто приглашает их на веселый пикник на живописной лужайке.

Шведское общество — это бесклассовое образование, но, чтобы научиться перемещаться по социальной лестнице, нужно обладать хорошей сноровкой и пройти школу изнурительной тренировки.

Титулы и звания в Швеции всегда были и остаются в почете. В постоянном обиходе обращения «господин» или «госпожа», а также должностные ранги — такие, как, скажем, "генеральный директор". Но они важны для шведов в той же мере, как и просто обозначение рода профессиональных занятий, например, "фабричный рабочий". Шведские телефонные книги — главный источник информации о социальном положении людей. Наряду с именами и основными координатами абонентов, справочники указывают титулы и другие дополнительные сведения, и многие готовы заплатить весьма приличные деньги за обозначение отдельной строкой места, которое они занимают в шведском обществе.

Особым статусным символом является специальная строчка с указанием номера мобильного телефона. Мобильные телефоны в Швеции называют "плюшевыми мишками для взрослых", потому что их владельцы ведут себя с ними так же, как дети с любимыми игрушками, любовно прижимая их к своей щеке.

Еще одним признаком классовой принадлежности является фамилия. Были времена, когда чуть ли не каждый носил фамилию Свенссон (Svensson). И в какой-то момент наступил кризис — шведов нельзя было уже различать по фамилии. И тогда многие стали срочно их менять, и на свет явились такие удивительные, поистине поэтические шедевры, как Sjokvist (что в буквальном переводе значит "морская ветка") или Ljungstrom ("вересковый поток"). Те шведы, у которых на такое фантазии не хватило, ограничились простой заменой буквы в фамилии, превратившись из обычных Свенссонов в носителей новых фамилий: Svenzon или Svenz 'en.

Кое-кто предпочел сменить окончание фамилии, введя вместо прежнего «-son» другое, звучащее более благородно или слегка по-иностранному. Так, некоторая часть Свенссонов стала носить фамилию Svenborn или латинизированную Svensuvius. А один приходский священник наградил однофамильцев из своей паствы фамилиями титулованной аристократии. В результате некоторые из носителей славных дворянских имен, по праву носящие их вместе с титулами, начали обращаться в суды для восстановления своего попранного достоинства.

Некоторые из оставшихся Свенссонов включились в классово-сословную войну, создав "средний класс" носителей этой фамилии и введя в оборот соответствующую этому социальному слою фамилию — Medelsvensson (то есть "Средний Свенссон"). Шутка затянулась на целое десятилетие, подчеркивая, что и посредственность тоже кое-чего стоит, и высмеивая попытки подняться вверх по общественной лестнице. А затем некоторым из жен Свенссонов и этого показалось мало, и они решили выйти из своего усредненного положения, приняв испанскую манеру включать в фамильное имя и девичью фамилию. Так вошли в моду двойные фамилии.

Шведским эквивалентом арабского Сайд бин Хамад ибн Абд аль-Мактум был бы какой-нибудь Свен Вальде-мар-Ерик Нильс Снодас Снурре Оскарсон-Нюрген, или сокращенно — С.В.Е.Н.С.С.О.Н.

Различные классы и социальные группы в повседневной жизни демонстрируют различные привычки и образцы поведения. Например, чем выше на социальной лестнице стоит человек, тем более проявляет он склонность быть женатым.

В случае с курением зависимость обратная — только один из троих, имеющих высшее образование, оказывается курильщиком, тогда как в среде менее образованных шведов двое из трех человек являются приверженцами табакокурения.

Что касается интереса к искусству, то обращает на себя внимание страсть пожилых директоров и средних лет рабочих к шведским художникам-реалистам Андерсу Цорну и Бруно Лильефорсу, с той только разницей, что первые приобретают подлинники, видя в этом хорошее вложение денег, а вторые довольствуются репродукциями, которые призваны только радовать глаз. Склонный к спокойному изыску средний класс предпочитает изображения интерьеров в стиле модерн, выполненные Карлом Ларссоном.

Стать богатым в Швеции никогда не было легким делом. Ингмар Бергман находит, что даже миллионеру трудно свести концы с концами при ставке подоходного налога в 102 процента.

Богатые до неприличия люди, после уплаты налогов, в глазах небогатых, но весьма далеких от бедности, остаются просто неприличными. Всякое проявление личного богатства в Швеции всегда вызывало скептическую ухмылку, поскольку считается, что любой победитель в конце концов оказывается проигравшим.

Бывший лидер шведских коммунистов постоянно выступал с осуждением 20 самых богатых семейств страны за то, что те только и делают, что эксплуатируют рабочий класс. Как выяснилось впоследствии, он остановился на осуждении только 20 состоятельных семей потому, что его жена занимала двадцать первое место в иерархии шведских богачей.

Единственный из смертных грехов, более страшный, чем быть богатым, — это быть знаменитым. Допустимым является только случай, когда человек, добившийся широкого признания, тем самым прославляет всю Швецию в целом, и все прочие шведы тогда тоже могут немножко погреться в лучах его славы. Известность Йеспера Парневика и Пер-Ульрика Йоханссона терпима лишь постольку, поскольку они создали всемирную славу шведскому гольфу.

А Ингрид Бергман, знаменитая голливудская звезда, снявшаяся в классических лентах «Касабланка» и «Завороженный» не заслужила признания у своих земляков, потому что мирового успеха достигла после того, как покинула родину, а, уже пребывая в славе, о своих шведских корнях публике не напоминала.

У шведов есть пословица, в которой говорится, что шведы рождены свободными, чтобы до самой смерти платить налоги. Но до недавнего времени — до 1996 года — у них фактически не было свободы выбора религии: все шведы сразу рождались лютеранами, хотели они этого или нет. Те, кто не изменяют установленному лютеранскому ритуалу, по крайней мере четырежды в своей жизни посещают церковь: при крещении, конфирмации, венчании (или венчаниях) и прощании с этим миром.

Чтобы как-то поспевать за временем и за постепенно впадающим в язычество населением, церковь проявляет немало изобретательности. Теперь пасторское благословение можно получить не только во время свадебного обряда, но и перед предстоящим разводом. Этот ритуал принимает форму молитвы о прощении, и расстающимся супругам предоставляется возможность поблагодарить друг друга за годы, проведенные вместе.