Нежданно проснувшаяся снежная буря, хотела раздавить, поглотить неизвестно как оказавшегося в ней человека. Андрей, почти лишившись сил, заставлял себя бежать. Упал, поднялся и дальше бежать. Не видя ничего, не разбирая пути, не осознавая, что делает, он продолжал цепляться за оставшуюся мысль – 'Не упасть, идти вперед, двигаться'. Но парень не сдавался и упрямо шел вперед, переставляя плохо слушающиеся ноги. Начавшейся безумный бред, поглощал его. То ему казалось, что он сейчас находится с друзьями в давно оконченном университете, то он сидит с одноклассниками и пьет пиво, то он целует свою девушку.

Внезапно начавшийся бред, так же резко и закончился, как показалось Андрею. Он обнаружил, что находится внутри какой-то норы, и было не понятно, как он в ней оказался. Он не мог вспомнить, сколько времени продолжался его путь сквозь лютую бурю. Да ему и не хотелось вспоминать, как ему удалось преодолеть этот кошмар, из которого он считал, что ему никогда не удаться выбраться. Но чувство облегчения, пришедшее оттого, что он смог это преодолеть, что он не сдался и что его не поглотил кошмарный ураган, давало надежду. Надежду на то, что он сможет выжить.

Спасаясь от обжигающего холода, на онемевших, обмороженных руках и уже практически отказывающих, бесчувственных ногах, Андрей начал двигаться по узкому лазу, который вел вглубь скалы. Ее поверхность была неровной и постоянно выступающие камни мешали двигаться. Ему удалось пролезть на расстояние несколько локтей, а сил уже не было. Каждое движение давалось с трудом, каждое завывание ветра, доносившееся из-за спины, лишало всех сил, чтобы ползти вперед. Но желание жить, заставляло продолжать движение и спасаться от бушующей снежной бури и холода. Обдирая в кровь локти и колени, в обжимающемся, сужающемся проходе, он полз дальше. С трудом, протиснувшись на встреченном спасительном повороте, который стал защищать его от постоянно дующего сзади ветра, он с облегчением перевел дух. После нескольких минут отдыха, он стал двигаться дальше. После небольшого отдыха, ему стало гораздо легче дышать, но ноги отказывались слушаться его. Поэтому ему пришлось надеяться только на свои руки. Отбирая у скалы сантиметр за сантиметр, он продолжал пробираться в вглубь скалы. Он как червь, точащий земную кору, лез по искривленному проходу. Обмерзшие руки, уже потерявшие чувствительность, плохо слушались. И стоило невероятного труда, чтобы их передвинуть вперед и потом на них подтянуться. Веки слипались от усталости, струившийся пот заливал глаза, и не было сил, что бы его смахнуть. Начавшаяся боль в груди, во время бури, никак не отставала, а наоборот, постоянно накатывала, как поглощающая волна. Преодолевая ее, а также всеобщую слабость, теряя сознания, то вновь его, обретая, минуя повороты, продолжая ползти по уводящему все глубже тоннелю, человек продолжал сражаться за свою жизнь. Он как крот, уже не видящими глазами и лишь полагаясь только на ощупь рук, продолжал двигаться вперед. После очередного, схватившего его приступа, который словно тисками сдавил его грудь, он потерял сознание.

'И снова этот нескончаемый бег по снегу, кругом завывает метель. Сквозь блики снега, кажутся контуры затаившихся чудовищ, которые только и ждут момента, когда бы наброситься на одинокую жертву. Андрея охватывает всепоглощающая паника и ужасающий страх. За спиной он чувствует приближение чудовищных монстров. На пределе своих сил, он заставляет себя ускорить свой и так уже быстрый бег. Он спотыкается о не видимый выступ, в падении режет руку об острый камень, но, преодолевая боль, встает и движется дальше. Поднимая тяжелую голову, сквозь плотную пелену снега, он видит возвышающиеся контуры скал. В этот момент сзади раздается нарастающий ужасный вой, от которого по телу пробегает дрожь крупных мурашек…'

Открыв глаза Андрей обнаружил себя лежащим в той же темной норе, через которую он пробирался последний час, а может и два. Постаравшись отвлечься от нахлынувших воспоминаний, и не думать сейчас ни о чем, он стал продвигаться дальше. Неожиданно лишившиеся опоры руки, соскользнули в пустоту, увлекая за собой все остальное тело. Падение слилось в одно мгновение, и тело оказалось припечатанным к плоской поверхности камня. Падая, Андрей умудрился перевернуться в воздухе, в результате чего отбил спину. 'Хорошо хоть не головой о камни, а то бы точно конец пришел', – скрипя зубами, подумал он, пытаясь перевернуться. Но после очередной попытке помочь себе дрожащими руками повернуться на бок, он вновь потерял сознание.

'… По телу пробегает дрожь, тело охватывает всепоглощающий ужас, лишающий способности двигаться. Снова за спиной раздается громоподобный рев, на этот раз уже ближе. Преодолевая слабость ног, неизвестно откуда берущимися силами, ему удается подняться. 'Только бы успеть…, скалы уже близко…, идти…, бежать…', – преодолевая бред, человек продолжал цепляться за постоянно ускользающую мысль. И, несмотря на страшный вой, постоянно доносившейся из-за спина, который все время приближается, преодолевая раздирающий снежный вихрь, Андрей, упрямо идет вперед.

Уже стали попадаться небольшие выступы, пришлось карабкаться и перебираться через завалы камней. Андрей добрался до скалы и стал забираться выше. Сзади, уже совсем близко, раздается новый вопль. Очередная дрожь, пробегающая по телу, заставляет все выше и выше забираться на скалы. Как загнанный зверь, помогая себе руками, человек скользя по склону, сквозь постоянно бьющий ветер в лицо, упрямо лез к вершинам гор. Под разодранными в кровь ногами, разбитыми об острые выступы скальных пород, постоянно вырываются осколки камней и комья снега, что еще больше затрудняет его продвижение. Преодолевая очередной уступ, нога Андрея проваливается глубоко в снег. Доставая ногу из впадины, он обнаруживает, что провал напоминает широкую нору. Не раздумывая ни секунды, он начинает залазить в нее. Протиснувшись сквозь узкий проход, и преодолев несколько метров, сзади в проход врезается что-то огромное и после раздается разочарованный вой. Не имея возможности повернуться и посмотреть, что творится сзади, Андрей, спасаясь от ужасной твари, продолжает ползти вперед, пока еще слушается тело…'

Очнулся Андрей от очередных кошмарных воспоминаний, нахлынувших во время сна. Оказалось, что он лежит лицом к полу и его тело охватывает не понятный жар. В левую скулу больно врезался какой-то камешек. Выступивший пот за это время облепил все лицо. Приподняв лицо и попытавшись рукой протереть глаза, что бы лучше рассмотреть окружающую обстановку, он с удивлением обнаружил, что он не может пошевелить конечностями. Все усилия, потраченные на то, что бы перевернуться и пошевелить рукой или ногой не принесли никакого успеха. Только утомление и боль в онемевших суставах. Успокоив дыхание и путем напряжения и расслабления своих мышц, он попытался вернуть контроль над своим неподвижным телом. Через минут пять, напряженных упражнений, чувствительность начала постепенно возвращаться. Застоявшаяся кровь заструилось по онемевшим сосудам. Но от того, что к конечностям вернулась чувствительность, стало еще хуже, чем после пробуждения. Тело оказалось связанным по рукам и ногам, до самой шеи. Хоть оно сейчас и готово было слушаться, но неизвестный кокон, охвативший его, позволял только двигаться одной голове.

'Главное не поддаваться панике. Ну да, легко сказать, да трудно сделать. Я с каждым мигам, словно все глубже и глубже, погружусь в чью-то задницу. Даже не понятно как еще держусь, энтузиазма и того уже не осталась. Твою епархию! А это что еще за шорохи и непонятное шипение сзади'? – В приступе нового страха, расползающегося по телу, подумал Андрей.

Оттолкнувшись носками ног, с третей попытки удалось переместить вес тела набок, а затем и перевернуться на спину. Но лучше бы он этого не делал. Крик готовый сорваться от пронзившей боли в боку, умер так и не родившись, прямо на раскрытых губах. Под спиной во время поворота, что-то не раз хрустнуло, и что-то острое, довольно глубоко впилась в правый бок. А перед глазами предстала картинка, словно из фильма ужасов.