Поставив телефон на место, я собрал свой нехитрый инструмент, состоявший из перочинного ножа и мотка ленты, ощупал — все с теми же предосторожностями — поверхность стола, чтобы не забыть на нем какую-нибудь «лишнюю» деталь или винтик, и облегченно вздохнул. Дело, ради которого я сюда пришел, было сделано, и можно отправляться домой…

Ларри прыгнул мне на спину в тот момент, когда я уже коснулся ногами песчаной дорожки под окном спальни. Он бросился на меня бесшумно, как леопард, и успел накинуть мне на голову свою любимую петлю из стальной проволоки. Но на этот раз ему не повезло — петля попала мне не на шею, а в рот, и я изо всех сил зажал ее челюстями. Хотя проволока отчаянно скрипела, сдирая эмаль с моих бедных зубов, а из уголков рта у меня потекли струйки крови, это дало мне несколько мгновений, чтобы прийти в себя от неожиданности, а потом я завел руки за голову и вырвал у моего противника его коварное оружие.

Я повернулся к нему лицом, готовый к схватке, но он не принял настоящего мужского боя и отпрянул за угол. В следующую секунду он появился снова, в руках у него была винтовка, та самая, со снайперским прицелом. Очевидно, услыхав что-то, заметив, что в дом проник посторонний, он сразу же взял ее, но потом передумал и прислонил винтовку к стене, решив воспользоваться менее шумным инструментом.

У меня не было выбора. Как ни хотелось мне покинуть гостеприимный дом мистера Адамса без шума и скандала, я вынужден был защищать свою шкуру.

Я выхватил из-за пояса свой «питон», направил его на Ларри и нажал спуск. Яркий луч высветил искаженное яростью лицо. В следующее мгновение оглушительно грохнул выстрел, и голова моего противника исчезла, буквально разлетелась на куски, как спелый арбуз под ударом кулака. Мощный патрон «магнум» сорок четвертого калибра сделал свое дело. Его обезглавленное тело отбросило назад, винтовка с лязгом упала на землю.

Скорость, которую я развил, мчась по дорожкам парка к калитке, за которой стоял мой «плимут», наверняка превысила все мои прежние достижения в спринте. Три минуты спустя моя машина бешено летела по тихим улочкам Гренвилла. Чтобы запутать след, я сделал большой крюк через Блэктаун и Болкен-Хиллс, проехал парки Карлингфорд и Пенант-Хиллс и добрался до своего дома через Хорнсби, по извилистым дорогам заповедника Куринг-Гай-Чейз.

Однако, предосторожность была излишней. Погони за собой я не заметил.

На этот раз пресса оказалась на высоте. Уже в утренних газетах появились сообщения о "кошмарном преступлении в Гренвилле". Репортеры красочно живописали испуг супругов Мэллоунов, то, как они проснулись среди ночи от выстрелов (хотя выстрел был всего один, правда, довольно громкий) и шума драки, а на рассвете, когда решились выйти из дома, обнаружили "обезглавленный труп мистера Лоренса Беллингема, друга владельца усадьбы". В одной из заметок как бы между прочим упоминалось, что некоторое время назад особняк мистера Адамса был разрушен до основания и сожжен дотла шайкой гангстеров, при чем погиб известный политический деятель и крупный предприниматель сэр Робинс. Газета связывала эти два события, выдвигая предположение, что мистера Беллингема убили люди Костлявого Мака.

Итак, запрет на информацию был снят. Это свидетельствовало о том, что полиция, отчаявшись найти преступников путем скрытого расследования, решила привлечь к делу внимание общественности. С другой стороны, такой ход вполне мог быть попыткой скрыть истинную причину и подоплеку событий, представив все как чисто уголовную акцию.

— Ларри погиб по собственной глупости. Я предупреждал его, чтобы он не ночевал в коттедже, — сказал мне мистер Адамс, когда я посетил его, чтобы поговорить о ходе нашего общего дела и заодно выразить ему свои соболезнования по случаю потери ценного помощника. Кроме того, я хотел проверить, не подозревает ли он меня в смерти Ларри, хотя и рассчитывал на свое «алиби», обеспеченное холодильником и настольной лампой, довольно-таки жалкими свидетелями. Но увы, других у меня не было.

— Вы тоже считаете, что это дело рук Костлявого Мака? — спросил я.

— Скорее всего. В прошлый раз им не удалось ничем поживиться, поэтому они решили осмотреть коттедж в надежде, что сюда перенесли самое ценное из сгоревшего особняка. К несчастью, Ларри попытался задержать кого-то из них, и вот…

— За чем же они охотятся?

— У меня есть несколько ценных картин старых итальянских мастеров, коллекция русских икон, а в сейфе могли храниться деньги и фамильные драгоценности. Но они ошиблись — все это давно спрятано в надежном месте.

— Я думал, что покушение вызвано стремлением сорвать сделку с СРС.

— Мы с Кутером тоже сперва так полагали, особенно после того, как погиб сэр Робинс. Но потом пришли к другому выводу. Смерть Ларри его подтвердила.

Он изо всех сил старался быть искренним, но развеять мои сомнения ему не удалось. Что-то странное было в стремительности, быстротечности налета. Да и зачем было гангстерам сжигать дом, если они хотели похитить из него картины? Ведь ценные произведения могли при этом пострадать. Что касается мистера Беллингема, то у меня были другие соображения о причине его гибели… Но вслух я, конечно, согласился с ним.

Мистер Адамс любезно пригласил меня остаться пообедать, на что я с еще большей готовностью согласился, так как мне начала нравиться кухня толстяка и его винный погреб, а особенно — замечательные кулинарные добавления, которые привносила в стряпню четы Мэллоунов миссис Гай.

Обед, на котором присутствовали уже знакомые мне адвокат Гиффорд, капитан Модсли и даже давно не посещавший нашу компанию доктор Ашборн, прошел в приличествующем трауру по "бедному Ларри" печальном настроении. Разговор велся вполголоса, даже стук ножей и вилок, казалось, звучал на полтона ниже обыкновенного.

Поэтому ни у кого не могло вызвать удивления то, что мы с Дженнифер обменялись несколькими тихими словами в углу у камина, куда она отвела меня после десерта.

— Мне необходимо встретиться с вами и поговорить в таком месте, где никто не сможет нас увидеть, — быстро шепнула она, воровато оглянувшись на миссис Гай, которая была занята беседой с доктором.

"Ну вот, она ищет себе нового чичисбея.[3] Бедный Ларри, как быстро ты забыт!" — подумал было я. Но тут же сообразил, что не гожусь для такой роли. Очевидно, дело было в чем-то другом.

— Позвоните мне, — ответил я так же тихо и быстро, назвав номер своего домашнего телефона. И тут же засомневался: не совершил ли ошибку.

Если она хочет узнать что-то о моем приятеле, "американском миллионере Кристофере Фэрфилде", то есть, Грише, то мне придется поддерживать его подмоченную легенду. Я не думал, что опекунша посвящала ее во все подробности, я был уверен, что если даже миссис Гай уже узнала от Адамса, кто такой на самом деле "мистер Фэрфилд", она не сообщила об этом юной «голд-диггер» — «золотоискательнице», как называют таких девушек. Но для меня это все равно будет напрасной тратой красноречия и времени, да еще с опасностью вызвать подозрения у Адамса.

Но нельзя было исключить и того, что за ее просьбой скрывается нечто более для меня важное. Поэтому, поразмыслив, я решил, что поступил правильно.

Хотя теперь усадьбу начали охранять, никто из гостей не остался в коттедже на ночь, за исключением отважного мистера Кутера, решившего составить компанию супругам Мэллоунам. Сам Адамс после первого налета предпочитал проводить темное время суток в гостиничном номере, предоставляя рисковать своим слугам и негру. Очевидно, он находил это совершенно естественным, раз они состояли у него на службе и получали за это плату.

Я предложил дамам отвезти их, но миссис Гай и Дженнифер уже договорились с капитаном Модсли. Мне это было на руку, поскольку я хотел еще кое-чем заняться в этот вечер, а возвращаться из отдаленного района Сатерленд, где они жили, мне пришлось бы слишком долго.