Мистер Скал распорядился доставить всех нас к нему целыми и невредимыми, я понял это, когда Билл вытащил пару наручников и направился ко мне, щелкая на ходу их браслетами. Видимо, случай с "беспомощным калекой", вырвавшим горло у его напарника и чуть не прикончившего его самого, пошел ему на пользу и сделал осторожным.

Краем глаза я видел, что два других гангстера держат под прицелом Джин и Гришу, который, подняв руки, медленно отступал назад, пока не наткнулся на распахнутую дверцу «порше».

Когда Билл очутился прямо передо мной и уже протягивал раскрытые наручники, как бы предлагая мне самому вложить в них запястья, я сделал небольшой шаг вперед, расстояние между нами сократилось до полуметра.

В такой позиции ему было неудобно надевать на меня браслеты, и он, недовольно буркнув что-то неразборчивое, — кажется, удар Адамса повредил ему голосовые связки, — уперся левой рукой в мою грудь, чтобы оттолкнуть меня.

Какое-то мгновение я сопротивлялся нарастающему нажиму, а потом резко откинулся назад. Одновременно с этим я сжал рукой его пальцы, вцепившиеся в отворот моей куртки так, что даже при всем желании он уже не мог выпустить его, а правым предплечьем согнутой под прямым углом руки изо всех сил ударил по его локтевому суставу в направлении, противоположном естественному сгибу — вверх и немного влево.

Он не успел среагировать и продолжал толкать меня от себя, в результате мой удар пришелся по локтю почти выпрямленной руки и вышиб ее из сустава. Все еще сжимая его кисть, теперь уже двумя руками, я нырнул всем корпусом вниз и влево, скручивая болтавшуюся на связках и околосуставной сумке руку бедняги, как отжимаемую после стирки тряпку.

Билл заорал от боли с такой силой, что заглушил бы визг Дженнифер, если бы не разные диапазоны их голосов. Но едва начавшийся дуэт прервался, хлопнул негромкий выстрел, и бас умолк, повалившись на меня.

В следующее мгновение я услыхал на фоне пронзительного крика Джин какой-то новый звук, похожий на удар по футбольному мячу, потом второй, сопровождаемый металлическим лязгом. Крутясь по бетону, к самому моему носу подлетел предмет, в котором я узнал автомат «мини-узи».

Выбравшись из-под тела Билла, я окинул взглядом поле сражения.

Один из соратников моего противника, бывшего, очевидно, главным в команде захвата, лежал навзничь, крестом раскинув руки. Голова второго была зажата между корпусом «порше-каррера» и краем его длинной дверцы, не могу себе представить, зачем он туда ее засунул. Гриша прижимал дверцу коленом, рискуя повредить петли и испортить свой дорогой автомобиль, в руке у него был плоский метательный нож.

— Ты цел? — голос моего друга выражал тревогу. — Он все-таки сумел выстрелить!

— И попал в своего шефа.

На спине куртки Билла четко вырисовывалось маленькое входное отверстие от пули.

Я перевернул его. На лице убитого было написано неподдельное выражение изумления. Он так и не научился быть по-настоящему осторожным и уже не научится никогда. Что ж, в любой среде происходит естественный отбор, Билл оказался в числе отбракованных.

Похоже, что оба его подручных тоже были мертвы. Когда Гриша отпустил дверцу, тело бандита глухо шмякнулось о бетон, задев по пути подбородком порог машины. Потом мой приятель шагнул к распластанному на дороге второму, склонился над ним, вытащил из его горла клинок еще одного метательного ножа, вытер блеснувшую сталь о куртку убитого и спрятал в прикрепленный к внутренней стороне своего предплечья чехол. Гриша всегда содержал свое оружие в чистоте и порядке.

Когда он выпрямился и повернулся ко мне, собираясь что-то сказать, в окружающем мире вдруг произошла некая неожиданная перемена, настолько внезапная и резкая, что Гриша так и застыл с полуоткрытым ртом.

Я тоже был ошеломлен и сперва не сообразил, в чем дело. Мне показалось, будто я внезапно оглох. Но секунду спустя я услыхал тихий шелест ветра в придорожном кустарнике и понял, что со слухом у меня все в порядке. Это перестала визжать Дженнифер, и наступившая тишина подействовала, как удар грома.

Она сидела, скорчившись у левого заднего колеса, пробитого шипом ловушки. Когда мы с Гришей подошли к ней, я увидел ее бледное как мел лицо, остановившиеся глаза и трясущийся подбородок.

Нам пришлось долго отпаивать ее водой из термоса, наконец, она немного успокоилась и пошатываясь встала.

— Они… Все?

Одно дело подсыпать снотворное в стакан ничего не подозревающей жертве, другое — взглянуть в глаза смерти, затаившейся в черной глубине направленного на тебя ствола. Все ее существо, страстно жаждавшее жить, возмутилось, вылилось в этом пронзительном визге. Выработанная тысячелетиями реакция, цель которой — предупредить других соплеменников об опасности. Куда девалась вся ее культура, великосветский лоск, который она демонстрировала за столом Адамса!

Мы усадили Джин в «порше» и отправились на поиски машины бандитов, держа на всякий случай наготове их же автоматы. В магазине моего не доставало одного патрона.

Черный «форд-эскорт» стоял в какой-нибудь сотне метров, за невысоким холмом, незаметный со стороны шоссе. Он был пуст.

Однако, подойдя вплотную, я услыхал доносившийся из-за полуопущенного стекла левой дверцы нетерпеливый голос:

— Билл! Билл! Почему ты не отвечаешь?

Потом, после небольшой паузы, снова:

— Билл! Какого черта, откликнись!

Мы переглянулись.

— Это не наш приятель, Костлявый Мак? — спросил Гриша. Он еще ни разу не слыхал голоса "мистера Скала".

— Нет, у того приятный баритон, а этот визжит чуть ли не фистулой. Наверно, какой-то связной, наблюдавший за шоссе.

— Ответим ему?

После пережитой опасности меня вдруг охватило дурашливое настроение. Опасный симптом расшатавшихся нервов, но я решил немного порезвиться.

— Чего разорался? — Я прикрыл микрофон, свисавший на черном шнуре с приборной доски рукой, чтобы на другом конце не сразу распознали мой голос.

— Билл, слава Богу! Ну как, все в порядке?

Очевидно, голос Билла после удара в горло не отличался особой частотой тембра, и связной принял меня за своего приятеля.

Я откашлялся.

— Ага. У нас раненый, немного задержимся.

— Понял, Билл. Но они… Ты их взял? Что сказать боссу?

— Взял, не морочь голову. Мне некогда.

— О'кей, Билл. До встречи.

Раздался щелчок, и динамик умолк.

Мы вернулись к своей машине, из которой расширенными глазами смотрела на нас бледная как полотно Джин.

— Он… Он шевелится, Дэн!

Она указала пальцем на бандита, которому прищемило голову дверцей. Сейчас он лежал на обочине, рядом с Биллом и вторым безымянным гангстером, куда мы оттащили их перед тем, как идти искать привезшую команду захвата машину.

Гриша подошел к бандиту и толкнул его ногой. Голова гангстера безвольно перекатилась на другую сторону, у него явно была сломана шея.

— Успокойся, Джин, тебе показалось.

Она вцепилась в край дверцы так, что побелели суставы пальцев.

— Говорю тебе, там что-то шевелилось!

"Не хватало нам еще возиться со спятившей от страха девицей!" подумал я. Но тут же увидел, как куртка на груди Билла вздыбилась каким-то горбом, она не могла бы так подняться, если бы даже он сделал глубокий вздох…

Присмотревшись, я все понял.

— Это всего лишь тафа — сумчатая крыса. Вон кучка земли у входа в ее нору. Мы вторглись в чужие владения. Осторожнее, Гриша, она кусается, и ее укусы, как говорят, очень болезненны.

— Она питается падалью? — Гриша всегда был слаб в зоологии.

— Нет, это настоящая хищница, она ловит мышей и даже домашних птиц, поэтому любит селиться рядом с человеком. Наверно, почуяла запах свежей крови.

Гриша топнул ногой, и зверек размером с крупную нашу крысу, но отличавшийся от нее более заостренной мордочкой, красивой голубовато-серой шкуркой и хвостом с кисточкой, проворно юркнул в черное отверстие своего жилища.

— Ладно, хватит наблюдать за природой. Нужно убираться отсюда. Гриша шагнул к спущенному колесу и сокрушенно покачал головой.