В опубликованных в последние годы документах начала войны невозможно найти ничего более внятного, чем тексты таких вот приказов, которые летели из штаба Западного фронта: "...почему мехкорпус (имеется в виду 6 МК) не наступает, кто виноват? Немедля активизируйте действия, не паникуйте, а управляйте. Надо бить врага организованно, а не бежать без управления... Почему вы не даете задачу на атаку мехкорпусов..." .

В широко известных, ставших уже классикой, военно-исторических трудах немецких генералов (Типпельскирх, Бутлар, Блюментрит) о контрударе советских войск в районе Гродно - ни слова.

В мемуарах Г. Гота [ "Танковые операции"] мы не находим никаких упоминаний о наступлении Красной Армии в районе Гродно. Похоже, командующий 3-й танковой группы вермахта так никогда и не узнал о том, что во фланг и тыл его войск нацеливалась огромная танковая группировка противника.

В хрестоматийно известном "Военном дневнике" Ф. Гальдера некое упоминание о действиях группы Болдина появляется только в записях от 25 июня 1941 г.: "...русские, окруженные в районе Белостока, ведут атаки, пытаясь прорваться из окружения на север в направлении Гродно..., довольно серьезные осложнения на фронте 8-го армейского корпуса, где крупные массы русской кавалерии атакуют западный фланг корпуса..." Но уже вечером того же дня (запись от 18-00) Гальдер с удовлетворением констатирует: "...Положение южнее Гродно стабилизировалось. Атаки противника отбиты..." В дальнейшем к описанию этих событий Гальдер нигде не возвращается, да и описание это выглядит достаточно странно - все же главной ударной силой КМГ были отнюдь не "крупные массы кавалерии", а два мехкорпуса. А вот о "серьезных осложнениях" на фронте 20-го армейского корпуса, который должен был первым встретиться с наступающими советскими танками, Гальдер вообще ничего не говорит...

Если бы мы писали фантастический роман, то сейчас самое время было бы рассказать о том, как из мрачной бездны белорусских болот поднялось НЕЧТО и поглотило без следа огромную бронированную армаду. Но жанр этой книги документальное историческое расследование, и списать разгром на "нечистую силу" нам никак не удастся.

Да и пропала КМГ Болдина отнюдь не бесследно.

По рассказам местных жителей, собранным энтузиастами из Минского поискового объединения "Бацькаўшчына", "в конце июня 1941 район шоссе Волковыск-Слоним было завалено брошенными танками, сгоревшими автомашинами, разбитыми пушками так, что прямое и объездное движение на транспорте было невозможно... Колонны пленных достигали 10 км в длину..." .

Фраза о многокилометровых колоннах пленных может показаться кому-то обычным преувеличением людей, ставших очевидцами гигантской катастрофы. Увы. Даже по данным вполне консервативного (в хорошем смысле этого слова) исследования современных российских военных историков "Гриф секретности снят", безвозвратные потери Западного фронта за первые 17 дней войны составили 341 тысячу человек, из которых не менее 60%, т. е. порядка 200 тысяч человек, оказалось в плену. Стоит отметить, что эти цифры вполне совпадают с давно известными немецкими сводками, в соответствии с которыми в ходе сражения в районе Минск-Белосток вермахт захватил 288 тысяч пленных [ВИЖ. - 1989. - No 9].

Пролить свет на причины разгрома КМГ могли бы мемуары советских генералов - да только мало кому удалось их написать.

Командир 6-го кавкорпуса генерал-майор И. С. Никитин попал в плен и был расстрелян немцами в концлагере в апреле 1942 года [20, 124].

Командир 36-й кавдивизии 6-го кавкорпуса генерал-майор Е. С. Зыбин попал в плен, где активно сотрудничал с фашистами. По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР расстрелян 25 августа 1946 года. Он не реабилитирован и по сей день [20, 124].

Командир 6-го мехкорпуса Хацкилевич погиб 25 июня. Обстоятельства его гибели по сей день неизвестны. Несколько дней спустя у местечка Клепачи Слонимского района была подбита бронемашина, на которой офицеры штаба 6-го мехкорпуса пытались вывезти тело погибшего командира. При этом был смертельно ранен начальник артиллерии корпуса генерал-майор А. С. Митрофанов .

Командир 4-й танковой дивизии 6-го мехкорпуса генерал-майор А. Г. Потатурчев попал в плен, после освобождения из концлагеря в Дахау был арестован органами НКВД и умер в тюрьме в июле 1947 года. Посмертно реабилитирован в 1953 году [20, 124].

Командир 29-й моторизованной дивизии 6-го мехкорпуса генерал-майор И. П. Бикжанов попал в плен, после освобождения до декабря 1945 г. "проходил спецпроверку в органах НКВД". В апреле 1950 года уволен в отставку "по болезни". Дожил до 93 лет, но мемуаров не печатал [20, 124].

Смогли выйти из окружения после разгрома КМГ, но вскоре погибли в боях командир 7-й танковой дивизии 6-го мехкорпуса генерал-майор С. В. Борзилов и командир 29-й танковой дивизии 11-го мехкорпуса полковник Н. П. Студнев .

Попали в плен и погибли в гитлеровских концлагерях заместитель командира 11-го мехкорпуса и начальник артиллерии 11-го мехкорпуса генерал-майоры П. Г. Макаров и Н. М. Старостин [20, 124].

Командир 204 моторизованной дивизии 11-го мехкорпуса, полковник А. М. Пиров пропал без вести .

Ну а судьба высшего командования Западного фронта была еще более трагична.

Командующий Западным фронтом, герой обороны Мадрида и прорыва "линии Маннергейма" генерал армии Павлов 4 июля был арестован и 22 июля 41 г., ровно через месяц после начала войны (любил, любил товарищ Сталин театральные эффекты) приговорен к расстрелу.

По тому же "делу", за "трусость, бездействие и паникерство, создавшие возможность прорыва фронта противником" [67, 81] были расстреляны:

- начальник штаба фронта В. Е. Климовских; - начальник связи фронта А. Т. Григорьев; - начальник артиллерии фронта Н. А. Клич; - командующий 4-й армией Западного фронта А. А. Коробков; - заместитель командующего ВВС фронта Таюрский.

Командующий ВВС Западного фронта, Герой Советского Союза, ветеран боев в Испании генерал-майор И. И. Копец застрелился сам в первый день войны, 22 июня 1941 г.

Внимательный читатель, наверняка, уже заметил отсутствие в этом скорбном списке расстрелянных генералов одной фамилии.