- Где дивизион?! - взволнованно спросил Колодяжный, как будто от его осведомленности могло сейчас что-нибудь зависеть.

- На огневой позиции! Где же ему быть? - Сержант не отнимал от лица панораму. - Видишь, боятся немцы лезть на дорогу, по обочинам прут... Знают, что шоссе под прицелом.

Бронированные стада окончательно разделились. Танки с десантниками, шедшие в сторону хутора, их было шестнадцать, образовали самостоятельную группу. А основная, следовавшая за мотоциклистами, растеклась по низине вдоль автомагистрали и уходила из поля видимости за холмы. Вслед за ней потянулись грузовики с пехотой и тягачи с пушками.

Иван Колодяжный не впервые видел, как развертывается в боевой порядок и как нацеливает свой ужасающей силы удар по узкому месту обороны наших войск немецкий танковый клин, чтобы, пронзив оборонительные рубежи, врубиться в глубь территории настолько, насколько подсказывал сделанный в штабах здравый расчет, а затем охватным маневром соединить фланги с группой своих войск, наносящих удар где-то в другом месте. Но наносится ли сейчас этот смежный удар? И где именно? Ведь Смоленск можно охватить и с севера и с юга... Впрочем, сии вопросы томили Колодяжного подспудно, ибо даже точные ответы на них никак не облегчали его положение: ведь от него, старшего лейтенанта, кажется, ничегошеньки не зависело. Разве что Иванюта действительно сумеет вывести колонну Кучилова за Днепр, в тылы частей генерала Чумакова... Как там нужно сейчас горючее! Пусть на несколько часов, на день, на сутки, но задержали б продвижение врага к Смоленску в своей полосе обороны. Значит, Колодяжный любой ценой должен остановить эти немецкие танки, иначе колонне с горючим не уйти за Днепр.

А сзади, на дороге за избой, все гудели тяжело груженные "зисы", взбираясь на холм, чтобы тут же нырнуть в низину, набрать скорость и, вылетев на очередной бугор, мчаться дальше по грунтовке, через всхолмленное поле, над которым гуляют маленькие вихри. Она выведет их на задымленную переправу...

Итак, от него, Колодяжного, тоже что-то зависит.

- Снаряды есть?! - торопливо спросил он у сержанта, который, не зная, что делать, ибо путь к батареям его дивизиона перехвачен немецкими танками, с тревожной вопросительностью смотрел в лицо Колодяжному.

- Есть снаряды, товарищ старший лейтенант! - Сержант указал на высившиеся в кузове "зиса" деревянные ящики. - Но мы здесь как вша на пупе! После первого выстрела засекут и сотрут снарядами в порошок. А окоп рыть некогда.

- Орудие к бою! - скомандовал вместо ответа Колодяжный, оглянувшись на танки; расстояние до них было около двух километров.

Бойцы орудийного расчета, стоявшие у станин с откинутыми правилами и у колес пушки, с готовностью повиноваться глядели на сержанта.

- Тогда укажите и огневую позицию, - с укоризной сказал старшему лейтенанту командир орудия.

- Огневая позиция здесь, под навесом! - Голос Колодяжного все больше наливался уверенностью. - Вышибить три доски в стенке, обращенной к противнику!

Бойцы, кто взяв полено с поленницы, кто выдернув из чехла саперную лопатку, начали выламывать доски из стенки, в которую почти упирался ствол орудия.

- Это дело! - воскликнул сержант, окатив Колодяжного похвальным взглядом. - Только надо подальше откатить пушку от амбразуры, а перед стволом полить землю водой, чтоб пыль не поднималась. - Он огляделся по сторонам и увидел четырех гранатометчиков, оставленных умчавшимся к переправе Иванютой: - Братва, тащите сюда воду!

Бойцы как раз совещались, где им лучше залечь, чтобы наверняка бросать гранаты и бутылки с горючей жидкостью. Получив приказ сержанта, они все вместе бросились к недалекому колодцу-журавлю...

В это время хозяйка избы с панической поспешностью выводила из хлева свою пятнистую коровенку.

- Возьмите себе мою Маньку, а то идолам достанется, - почти требовательно обратилась она к Колодяжному, протянув ему налыгач.

- Уведите корову! И сами отсюда марш! - закричал на нее старший лейтенант. - Сейчас стрелять начнут!

- А ты не шуми, - спокойно ответила ему женщина и, сняв с рогов коровы веревку, хлестнула ею животину.

Корова лениво потрусила по склону к зелени оврага, а хозяйка стала сзывать кур.

- Утикайте скорее, да подальше! - накинулся на старую женщину сержант. - И не ругайте, что стожки сена подожжем! - Он указал на аккуратно сложенные копенки сухой травы на солнцепеке. - Чтоб пламя выстрелов маскировать!

- Палите хоть хату, если надо! - Женщина безнадежно махнула рукой и вытерла пальцами скорбно глядящие глаза в окаемке бесцветных ресниц.

- Хату?.. - Сержант озадаченно оглянулся на деревянную избу. - На фоне хорошего пожара можно б все танки перещелкать, а вспышек пушки и не заметят...

- Разговорчики! - прикрикнул на сержанта Колодяжный. - Командуйте расчетом!

- Есть командовать!.. Снять с машины снаряды!.. Машину в укрытие!.. Установить прицел!.. Поджечь сено!.. - Сержант протянул панораму подбежавшему к нему наводчику, темнолицему пареньку с разорванным воротом гимнастерки.

Водитель грузовика проворно подавал из кузова ящики со снарядами, бойцы подхватывали их, тащили к навесу и складывали у стенки, предварительно срывая верхние крышки и обнажая тускло блестевшую латунь огромных гильз. Еще несколько мгновений, и грузовик умчался за бугорок, туда, куда пулеметчик еще раньше откатил мотоцикл Колодяжного, а справа и слева неогражденного подворья начали дымиться подожженные стожки сена. Потом вокруг все замерло, затаилось. Колодяжному, стоявшему за штабелем дров у орудия с раздвинутыми станинами, то ли от бессонной ночи, то ли от волнения мнилось, будто в нем до невероятности туго что-то натянулось и надо было напрягать все силы, иначе оно оборвется и располосует ему грудь, надо предусмотреть все, что может случиться. Быстрее бы начался бой... Скорее бы первый выстрел...

И вдруг... Нет, не пушка выстрелила. Донесся раскатистый грохот, будто стопудовые молоты сразу ударили по чему-то огромно-железному.

- Наш дивизион бьет! - воскликнул сержант, и в его молодом голосе послышались радость, азарт, нетерпение. - Вон, глядите!