— По инерции можно и удариться, но чем же вам мешает моя фуражка?

— Она… Она слишком большая и слишком круглая. Можно бы и поскромнее. Да и вообще в машине можно обойтись и без этой коробки от торта, — парировала тетя Цирпа.

Раз на дорогу неожиданно выскочила маленькая деревянная свинка, потом — из-за коробки с акварелью — резиновый негритенок, черный как смоль. Ночью он наверняка попал бы под колеса, ведь в темноте его почти не видно.

И только Пеналию они пока не повстречали.

А потом случилось вот что. Наши путешественники вдруг услышали чьи-то шаги и увидели, что к столу идет Керсти, настоящая девочка с косичками.

Пинн затормозил так резко, что завизжали колеса, а фуражка бедного сержанта опять свалилась на пол. На глазах у настоящих людей нарисованные человечки не имели права двигаться.

— Слушайте команду такую: все из машины врассыпную! — скомандовал сержант Тирр. Да, ситуация сложилась нешуточная. Машину было не спрятать, а оставаться в ней — еще опаснее. Бывали случаи, когда настоящие люди, заметив на Столе рисованных человечков или предметы, покинувшие пределы Страны Рисовании, считали, что стол чем-то испачкан, и тут же чем попало, хоть мокрым пальцем, стирали изображение. Даже если обитателям Рисовании удавалось перебраться на ближайший листок бумаги, они рисковали быть выброшенными вместе с листком в мусорную корзину, а иногда и прямо в печку…

Пинн схватил Сири за руку, и они со всех ног помчались к лежавшему поодаль листку бумаги.

Сержанту Тирру и дядюшке Крилло понадобилось больше времени, потому что тетя Цирпа, как на грех, застряла в дверях автомобиля.

— Эх, и почему только вас такую… объемистую нарисовали, — сокрушался дядюшка Крилло, пытаясь с помощью Тирра пропихнуть ее в дверной проем.

— Если б вы сделали хороший выдох, вы бы сразу истончились, — предположил сержант.

— Умишко у вас истончился, — обиделась тетя Цирпа, но на всякий случай выдохнула и с трудом, но все же протиснулась на волю.

— Теперь давай бог ноги, — приказал сержант. — Вон, горы у дороги, — и он показал в сторону сваленных на краю стола книг, вперемешку с газетами и даже чистыми листами бумаги, где легко можно было притаиться. — А я останусь здесь и попытаюсь спасти машину.

Это было решение, на которое способен лишь мужественный человек: позаботиться о других, а самому выбрать самое опасное место. Он распластался на столе неподалеку от машины и был, к сожалению, слишком заметен.

Неудивительно, что Керсти его увидела.

— Ну и дела! — воскликнула она. — Кто это нарисовал человечка прямо на столе? Да еще в милицейской форме. — Она уже послюнила палец, чтобы стереть сержанта со стола.

— Это, наверно, проделки Каарела, — догадалась она. Каарел, как известно, был ее братом.

Пинн внимательно наблюдал за происходящим из своего укрытия. Когда он увидел, какая опасность грозит отважному сержанту, он решил спасти его во что бы то ни стало.

Неподалеку стояла зеленая фишка от игры «Путешествие вокруг света». Пинн достиг ее в два прыжка и выдохнул:

— Спрыгни! Прошу тебя — спрыгни вниз! Поверь, это очень важно!

Увидев его взволнованное лицо, фишка без долгих слов приготовилась:

— Толкай! — скомандовала она Пинну. Тот напряг все свои силы и столкнул фишку на пол.

Услышав стук, Керсти отвлеклась, чтобы посмотреть, что упало, а в это время сержант вскочил за руль и через секунду вместе с машиной уже был за баночкой с клеем, где Керсти не могла его так быстро обнаружить.

Все произошло в мгновение ока: Керсти уже наклонилась, подняла с пола фишку, положила ее на стол и очень удивилась, не обнаружив человечка.

— Наверно, уже стерла, — решила она и хотела бежать дальше, но заметила газеты между книгами.

— Опять этот Каарел, будто не знает, куда складывать старые газеты. — Она собрала их в стопочку и отнесла на нижнюю полку шкафа, а потом вприпрыжку вернулась за своим Мишкой, которому собиралась поставить градусник, — он понарошке заболел.

Пинн и Сири выждали немного, а когда увидели, что Керсти не собирается возвращаться, побежали к машине, где их нетерпеливо поджидал сержант Тирр.

Стали держать втроем совет: что делать дальше? Вернуться в Кукарекию ни с чем? Но там страшилище. Ехать прямиком на поиски генерала Стирайло? Опасно. Да еще тетя Цирпа с дядюшкой Крилло как сквозь землю провалились.

— Но мы не можем бросить их, каково им пешком добираться, да еще столько опасностей может встретиться на пути, — сказал Пинн.

— Да они и не найдут дорогу домой, — расстроилась Сири. Неизменная улыбка сошла с ее лица, и набежавшая туча грозилась пролиться дождем слез. У этой рисованной девочки было нежное, доброе сердце.

— Может, они уже успели заблудиться, — предположил сержант Тирр, но тут же возразил себе: — Не может быть, среди бела-то дня!

— И все же он решил отправиться на их поиски. Уж он разыщет их, и втроем они вернутся в Кукарекию. А Пинн и Сири пусть несутся в Пеналию, чтобы не теряя времени отыскать генерала Стирайло. Как знать, теперь, может быть, каждая минута дорога. Да и в машину все уже не поместились бы — Стирайло был внушительных размеров, об этом они сразу как-то не подумали.

Тяжело было Пинну и Сири расстаться с другом, но интересы всех жителей Кукарекии требовали незамедлительных действий. Ребята простились с сержантом и по ножке стола спустились на пол, потому что на столе пенала не было.

На скользком линолеуме вести машину было гораздо труднее, но и здесь ловкость не изменила Пинну.

Вскоре за другой ножкой стола показался знакомый силуэт Пеналии. Радости Пинна и Сири не было предела: помощь совсем близко!

Пинн остановил машину у самого пенала с той стороны, где была наклеена пестрая бабочка, и оба влезли на край. Открывшийся сверху вид заставил их застыть в отчаянии: Пеналия была абсолютно пуста.

— Где мы теперь отыщем генерала Стирайло? — Сири так расстроилась, что даже ее косички, обычно задорно торчащие в разные стороны, бессильно поникли.

— Нельзя отчаиваться, — попробовал приободрить ее Пинн. — В любой ситуации нужно сохранять присутствие духа. Найдем!

Вдруг оба услышали непонятные звуки. Кто-то вначале тихонько сипел, кряхтел, потом прокашлялся и заговорил:

— Тут, кроме меня, кхе-кхе-кхе, никого нет, кхе, кхе, кхе, — слова раздавались, будто с заигранной пластинки. — Да и меня, кха-кха-кха, надолго ли…

Теперь рисованные человечки разглядели на дне пенала застрявшую в щели тронутую ржавчиной скрепку по имени Скрепп. Он и рассказал им печальную историю Пеналии.

Мальчику Каарелу взбрело в голову поиграть в подводную лодку, для чего он напустил полную ванну воды, вытряхнул содержимое пенала и погрузил его в пучину. Хитрец! Обитателей Пеналии он не рискнул оставить на столе — мама ругается, когда на столе беспорядок, — а засунул в шкаф на самое дно. Только Скрепп разделил участь пенала, потому что Каарелу было его не выковырять из щели.

— Никогда не видел столько сырости сразу! — сипел несчастный.

— Кажется, я заразился ржавчиной. Вся надежда на доктора Меэрике.

Так звали куклу девочки Керсти. Кукла носила белый халат с красным крестиком на кармашке и белую с крестиком шапочку. Она славилась своими знаниями и добротой.

Сири подергала Пинна за рукав:

— Мне этого Скреппа так жалко! — зашептала она. — Отвезем его к доктору, чтоб поскорее выздоровел.

И опять перед Пинном встала трудная задача. Везти Скреппа — терять драгоценное время. Не везти — значит, оставить на съедение ржавчине в насквозь отсыревшей Пеналии…