В автомате что-то заверещало, забурлило, затрещало, а потом из-под крышки как выскочат два рычага на шарнирах с захватами на конце! А дальше случилось такое, о чем ни наши шутники, ни стоявшие поодаль зрители и подумать не могли. Эти рычаги с пальцами-захватами протянулись вовсе даже не к Пинну, а к дядюшке Крилло, беспечно стоявшему рядом, и вцепились ему… нет, не в волосы — ведь голова его была покрыта шляпой. Вот эта шляпа и стала жертвой. Они крутили ее и вертели, мяли и выворачивали, так что прежде чем тетя Цирпа успела выключить автомат, черный дядюшкин цилиндр превратился в жалкий блин, как сказал бы Тирр.

Все так и застыли, выжидательно поглядывая на дядюшку Крилло. А он, придя в себя, восхищенно воскликнул:

— Ну и машина! Умна так умна. Такую не проведешь — сразу догадалась, кто виноват. Пустяки, — добавил он, расправил цилиндр, и дядюшка водрузил его на голову, не смущаясь многочисленными вмятинами и складками. — Умница-машина, наказала кого надо, — заключил он напоследок.

— Наказала, кого надо: за фуражку вам награда, — согласился сержант Тирр. — Чтоб руками не махали, вашу шляпу и помяли.

Однако сейчас тетя Цирпа была сердита на дядюшку Крилло за его выходку и потому пропустила замечание Тирра мимо ушей.

Как только тетя Цирпа закончила работу, все отправились в Луллуметса. Пинн предложил ехать на его машине, которая была теперь в полном порядке — с бамперами, фарами и стоп-сигналами. Но сержант Тирр и дядюшка Крилло рассудили, что лучше поехать на автобусе — отдыхать, так всем.

Автобусная остановка находилась возле самого большого дома в Кукарекии, на котором был нарисован знаменитый петух с пестрым пышным хвостом. День был праздничный, народу собралось много, и кто знает, сколько пришлось бы друзьям стоять в очереди, если бы не шофер автобуса — это он мигом доставил к завалу Желтика, который моментально нарисовал подъемный кран. Шофер узнал Пинна и пригласил таких знаменитых людей войти через переднюю дверь.

Автобус курсировал между городом и Луллуметса каждый день, поэтому водитель рассказал, что теперь там все прекрасно благоустроено и везде таблички, на которых написано, где можно купаться, а где нет. Настоящая девчонка Керсти когда-то неравномерно раскрасила речку Луллу, получилось где-то мелко, а где-то слишком глубоко, да и берега вышли неровные. Шофер подробно рассказал сержанту Тирру и дядюшке Крилло в каких местах лучше всего загорать и купаться.

Вскоре наша веселая компания прибыла на уютный бережок, где были нарисованы мягкая зеленая травка и белые головки клевера, мелкий песочек у воды и узенький мостик с двумя лодками на привязи. В одной из них Пинн обнаружил удочку. В холмике, который сделал крот, набрал червей, позвал Сири, и они уплыли на лодке удить рыбу за камышами.

Дядюшка Крилло и сержант Тирр облачились в плавки и вошли в густо-синюю воду (Керсти считала синий цвет самым подходящим для реки). В юности дядюшка Крилло был отменным пловцом и с годами не утратил мастерства.

— Может, попробуем наперегонки? — предложил он сержанту Тирру. — Интересно, способен ли я еще на что-нибудь, — скромно заметил он, а про себя решил выиграть заплыв во что бы то ни стало.

Сержант Тирр, понятно, не мог сплоховать. Он принял вызов со словами:

— Никуда тот не годится, кто к победе не стремится.

Поскольку оба были отличными пловцами, речка Луллу оказалась узковата для серьезного заплыва. Решили соревноваться вдоль по течению.

Тетя Цирпа проследила с берега, чтобы пловцы были на одной линии, потом скомандовала «раз-два-три», и дядюшка Крилло стартовал кролем, а сержант Тирр — стилем баттерфляй. До поворота они доплыли почти одновременно, а потом пропали с глаз тети Цирпы, Сири и Пинна.

И сержант Тирр, и дядюшка Крилло были до того возбуждены предстоящим заплывом, что забыли договориться о финише. И теперь стоило одному вырваться хоть чуточку вперед, другой прилагал все усилия, чтобы непременно обогнать его. Так они плыли, обгоняя друг друга и не замечая, что удаляются от старта все больше и больше.

Между тем река стала уже: по обеим сторонам были нарисованы густые заросли кувшинок. Сержант Тирр к этому времени на метр-другой обогнал дядюшку Крилло, но тут длинный стебель водяной лилии обвился вокруг его ноги. Для такого сильного пловца, как сержант Тирр, опасности это не представляло. Но ему стало щекотно, он задергал ногой, сбился с ритма, а в это время дядюшка Крилло вырвался вперед. Борьба обострилась, оба так мощно работали руками и ногами, что синева речной воды сбивалась в пену.

Но наши пловцы забыли еще об одном немаловажном обстоятельстве. Если в настоящей жизни расстояния измеряются в метрах и километрах, то в Рисовании — величиной альбомного листа. Кончался лист — обрывалось все нарисованное, в том числе и речка Луллу.

Наши спортсмены так раззадорились, что конца страницы не заметили. Речка кончилась, и пловцы попросту вылетели за пределы страницы… прямо в сугроб.

— Наяву или во сне вижу этот белый снег? — закричал от неожиданности сержант Тирр.

— Мне все-таки кажется, что наяву, — ответил никогда не терявший присутствия духа дядюшка Крилло. — Наверно, мы свалились в Снежногорье. — Он как цапля, попеременно вскидывал то одну, то другую ногу. — Люди добрые, помогите!

Спасибо Керсти, она нарисовала и в Кукарекии, и во всей Стране Рисовании немало добрых, отзывчивых людей. Нашлись хорошие люди и в Снежногорье. Тепло одетые лыжники, конькобежцы и ребята с санками несказанно удивились, увидев двух мужчин в плавках, но не растерялись. Остроносик Зеленец как раз стоял на трамплине и готовился к прыжку, когда увидел горе-пловцов.

— За мной! — скомандовал он пристегивавшей крепления стирательной резинке. — Мы должны им помочь, иначе они замерзнут. Вперед!

Он ринулся вниз с трамплина, за ним резинка, оба очень удачно приземлились, подкатили прямо к попавшим в беду и затормозили так лихо, что сержанта Тирра и дядюшку Крилло обдало снежной пылью.

— Благодарю вас, — нашелся всегда неизменно вежливый дядюшка Крилло, — но нам вовсе не жарко…

Сержанта хватило только на «бр-р-р» — и оба в момент покрылись гусиной кожей.

— Эх, был бы на мне хотя бы любимый черный цилиндр!.. — промолвил дядюшка Крилло.

— А мне не помешала бы моя фуражка, — согласился сержант Тирр. — Макушка бы не так мерзла.

— Терпение, сейчас поможем, — одобрил их Зеленец.

Он попросил резинку расчистить место вокруг пострадавших и нарисовал там шелковистую зеленую травку. Сразу стало теплее. Потом он несколькими штрихами набросал шалаш из веток, а подоспевший с катка остороносик Краснец, занимавшийся фигурным катанием, развел у входа в шалаш костерок. Теперь пловцы-марафонцы не замерзнут.

Но как попасть обратно в Луллуметса? Через глубокие сугробы и без одежды? Нарисовать одежду — это вам не пара пустяков, тут не каждый остроносик справится, а все, кто умеет, работают в ателье мод Кукарекии.

Ни сержант Тирр, ни всегда находчивый дядюшка Крилло никак не могли придумать, как вернуться обратно, ведь край альбомного листа с Луллуметса так загнулся над Снежногорьем, что за здорово живешь назад не влезть.