В результате этого процесса выделяется огромное количество тепла и света. Спустя миллиарды лет, звезда начинает остывать, меняет цвет и силу излучения, и в конце концов газообразное состояние постепенно сменяется жидким и твердым. Всякая материя некогда была плазмой и при определенных условиях снова может превратиться в плазму.

— Именно так, — вставил Вега, который слушал с большим интересом. — Если наши ученые смогут превратить материю в плазму, мы будем располагать огромной энергией. Атомные и водородные бомбы будут казаться ничтожными по сравнению с новым источником энергии.

— Но зачем это нужно? — в недоумении спросил Таомей. — Ведь неконтролируемая плазма может уничтожить все!

— Важно располагать более мощной силой, чем враг! — сказал Вега. — На Мионе, наверное, уже давно поняли это, не так ли?

Таомей серьезно посмотрел на Вегу. Мелким и ничтожным показался ему этот житель Земли.

— У нас нет врагов, — холодно ответил он.

— Как? Разве у вас нет государств?

— Нет. Вся наша планета — одно государство.

— А классы? Противоречия, которые можно разрешить только силой?

Скрябин напряженно прислушивался к этому разговору, ему казалось невежливым прерывать его. Но Вега заходил слишком далеко, представляя жителя Земли, как существо алчное и злобное, которое является врагом жизни, справедливости. Право на стороне сильного — вот его волчий закон. Не выдержав, Скрибин, произнес с досадой:

— Перестаньте!

— Почему? — удивился Вега. — Это же интересно! Пусть наш друг Таомей расскажет нам, каковы общественные отношения на Мионе.

— Хорошо, расскажу! — сказал мионянин. — Вы говорите о вещах, которые существовали на нашей планете в глубокой древности, в те времена, когда наши ученые раскрыли тайну атома и сделали первые открытия, свидетельствовавшие о невообразимой силе энергии плазмы. Тогда в общественных и социальных отношениях наступил великий перелом. Все пришли к единодушному заключению, что эта сила может принести Миону гибель, но она же в состоянии решительно улучшить жизненный уровень мионян, обеспечить им неограниченные блага, счастье. Могучее движение мионян — представителей различных общественных классов, занимавших различное общественное положение — охватило планету. Необходимо было преодолеть различия, противоречия, вражду, несправедливость и создать новое общество — без классов, без противоречий. Мионяне осознали, что нельзя жить на вулкане, который каждую минуту грозит извержением. И то, к чему стремилось большинство мионян, свершилось. Мирным путем, а не в результате насилия, разрушений и смерти. Сейчас наша планета живет счастливо и благоденствует. Каждый располагает всем, что ему необходимо. Мы достигли этого благодаря совершенной технике и механизаций, которая обеспечивает нам неограниченное производство различных благ. И если у нас существуют еще неудовлетворенные стремления, то это стремления тех, кто не имеет возможности работать.

— О-о, так у вас есть безработные? И они голодают? — с сарказмом спросил Вега.

— Вы меня не поняли. На Мионе нет безработных. За нас работают машины и автоматы, и у нас никто не голодает. Каждый мионянин может получить все, что ему необходимо. Речь идет о другом. Только немногие из мионян имеют возможность и счастье работать на фабриках и заводах, где они осуществляют контроль над универсальными автоматами. Этой чести удостаиваются лишь самые способные из мионян, показавшие лучшие результаты на специальных конкурсах. Остальные мионяне свободны. Впрочем, они заняты в области культуры и искусства. А работать на заводе или на полях у нас считается большой честью, самым высоким отличием.

Очевидно Вега не уразумел всего этого. Когда Таомей умолк, он в недоумении пожал плечами. Для него идеал счастья заключался в возможности властвовать над другими.

Анна, испытывая неловкость за Вегу, сказала:

— В ряде государств на нашей планете еще существует капиталистический строй. При капитализме хорошо живется тем, кто не работает, присваивая результаты труда большинства. Они не работают, но имеют все.

— Но это же преступление! — с негодованием сказал Таомей.

— Да, преступление, — согласился Скрибин. — В Объединенных социалистических республиках установлены иные порядки. Там существуют почти такие же экономические и нравственные отношения, как и на Мионе!

— На самом деле? Но эго замечательно! — воскликнул Таомей.

— Может быть, мы еще не достигли такого уровня развития, как вы, но наш строй непрестанно совершенствуется. Эго коммунистический строй. Мистер Вега, — Скрибин кивнул в его сторону, — из капиталистического государства. У них господа платят рабочим столько, сколько пожелают.

— Нечто подобное было некогда и на Мионе. А откуда берут средства эти господа?

— Все, что производят рабочие, является собственностью господ!

— О! — воскликнул Таомей. — Но это же грабеж! Ваши социальные отношения еще очень примитивны! Жаль!

Разговор этот был неприятен Веге.

— Все обстоит не так уж страшно, — сказал он.

— Все гораздо хуже, чем можно предполагать! — заговорила Анна. — Наш друг Таомей посетит Землю и сможет сам во всем убедиться.

Вега нахмурился. Его угнетали тяжелые мысли. Мионяне намерены побывать на Земле. Вместе с ними там появятся Скрибин и Анна. Произойдет скандал! Этого нельзя было допустить. Они направлялись на Луну и должны любой ценой прибыть туда. «Проклятые мионяне! — думал он. — Взяли в плен «Космос», а теперь похваляются, что на их планете не знают насилия!»

— Итак, — заговорил Вега, лукаво посмотрев на Таомея. — Мы, земляне, жалкие, несовершенные существа. А у вас все обстоит прекрасно! В таком случае, как объяснить ваши действия?

— Какие? — спросил Таомей.

— Почему вы применяете насилие? Зачем навязываете нам свою волю?

Таомей, казалось, растерялся.

— Что вы хотите сказать? — спросил он смущенно.

— Вы силой захватили наш «Космос»!

— Да, да! У вас есть основания так думать, но вы не совсем точно выразились, — с виноватым видом заговорил Таомей. — Постарайтесь нас понять! Мы впервые встречаем летательный аппарат, построенный разумными существами с другой планеты. Эго явилось для нас необыкновенным событием! Мы тут все были очень взволнованы! Попытались установить с вами радиосвязь, но вы не отвечали. Мы предположили, что вы — жители Земли. А мы как раз направлялись на Землю! Что же нам было делать? Мы решили воспользоваться имеющимися у нас средствами, чтобы вступить с вами в контакт! Эго в какой-то мере, я считаю, оправдывает нас. Но мы сознаем, что поступили неправильно, и вы можете подать жалобу в наш Великий совет.

— Где же он находится, этот совет? — спросил Вега.

— На Мионе!

Вега только усмехнулся в ответ.

Настроение у него было подавленное. Мионяне, конечно, не станут задерживать «Космос» и его экипаж. Но как же быть с пленниками? Инженер с дочерью, несомненно, пожелают остаться на звездолете. И когда «Вестник» окажется на Земле, всему миру станет известно, что сделал он — Вега, выполнявший распоряжения Старика… Нет, этого нельзя допускать. Надо во что бы то ни стало захватить пленников с собой! Что же предпринять?. Придумать что-то и посоветоваться с экипажем. Времени остается мало, надо спешить. Через час-два, быть может, будет уже поздно…

Он встал и сказал:

— Извините меня, что-то голова разболелась, я, пожалуй, пойду отдохну.

После ухода Веги в комнате воцарилось тягостное молчание. Он ушел, но сказанное им действовало на всех угнетающе. Таомей тяжело переживал оскорбление. Выражение его лица отражало бушевавшие в нем чувства. Асур низко опустил голову и внимательно разглядывал свою мерную обувь из какого-то мягкого материала, не имевшую ни единого шва. Анна смотрела на отца, ожидая, что он заговорит первым. Она была уверена, что он скажет всю правду о Веге. Но Скрибин находил это излишним. Ему было неудобно признаться, что они с Анной летели в «Космссе» в качестве пленников. Что подумают тогда мионяне о землянах? Нет, не сейчас. Когда они приземлятся, Вега будет разоблачен.