- То есть вообще все в порядке? - поинтересовалась я.

- Не совсем, - отозвался Андрей. - Кое-какая мелочь исчезла.

- Бутылка с водкой, - напомнила Елена. - И ещё не могу найти мамин любимый шарф. Она всегда покрывала им голову, когда выходила вечером в сад. Или вообще при плохой погоде.

- Одно непонятно, - серьезно сказал Андрей, - водку ведь стали бы искать в буфете, а его даже не открывали, судя по всему. Шарф... Кому он вообще мог понадобиться, кроме самой Татьяны Георгиевны?

- Надо идти в милицию, - подвел итог Павел. - Мы тут можем ломать голову до бесконечности, а она...

Елена побелела и покачнулась. Мы с Галкой бросились к ней.

- Ничего, ничего, - прошептала Елена, - это нервы и бессонная ночь.

Она отпила воды из чашки, поднесенной Галкой, и, похоже, взяла себя в руки. Впрочем, обе мои подруги отличались завидной выдержкой - в отличие от меня, кстати. Я бы на месте Ленки уже восемь раз свалилась в обморок и двенадцать раз закатила роскошную истерику.

К сожалению, это не проливало ни малейшего света на то, что же произошло с тетей Таней. И когда. В четверг она была жива и здорова, а в субботу дача уже была пуста. Значит, время исчезновения - если, конечно, это было исчезновение - ограничивалось примерно двумя сутками, точнее, полутора: со второй половины дня четверга до утра субботы.

Приличные детективы стали бы проверять алиби у всех подозреваемых, но грустная объективность заключалась в том, что подозреваемых-то не было. Впрочем, не было и твердой уверенности в том, что тетя Таня исчезла. Она вполне могла находиться в какой-то районной больнице, если вдруг потеряла память.

Увы, с пожилыми людьми это сплошь и рядом случается.

Глава седьмая.

В местное отделение милиции мы поехали вчетвером на машине Павла. Галку с Милой оставили на всякий случай караулить дом. Сказать, что в милиции нам обрадовались, я бы не рискнула. Понадобилось приложить массу усилий, чтобы заявление о пропаже все-таки приняли, потому что заветных трех дней, которые отводятся на добровольное возвращение домой исчезнувших людей, ещё не истекло. После обсуждения нескольких остроумных версий, выдвинутых замотанным дежурным - загостилась у приятельницы в другом подмосковном поселке, поехала отдохнуть на какой-нибудь курорт, застряла у любовника, - Павел все-таки оставил заявление. Главным аргументом при этом было его удостоверение сотрудника ФСБ.

- Разве при увольнении у вас не отбирают документы? - тихонько поинтересовалась я у Андрея, пока Елена под диктовку Павла писала бумагу для милиции. - С этим удостоверением можно неплохо жить...

Андрей посмотрел на меня с веселой иронией:

- Если не забывают, то, конечно, отбирают. Но на сей раз все были озабочены тем, чтобы у нас с Павлушей на руках не осталось оружия. Ну а главное, конечно, то, что сейчас эти удостоверения меняют на новые, так что для профессионалов эти книжки уже филькина грамота.

Я лишний раз подивилась порядкам, царящим в родной стране. Профессионалов у нас раз-два, да и обчелся, а на нормального человека любая книжечка с гербом и соответствующей надписью производит просто-таки магическое впечатление. Генетическая память, юридическая безграмотность букет моей бабушки. Потом страшно удивляемся, что преступность все растет и растет. А с чего бы ей падать?

Дежурный зарегистрировал заявление и тяжело вздохнул:

- Будем искать, господин подполковник. Но гарантии, сами понимаете...

- Понимаю, господин капитан, - кивнул Павел. - Люди пропадают каждый день, у милиции других забот полон рот. Но все-таки постарайтесь. И не впадайте в уныние: самое интересное у нас ещё впереди.

- У кого - у нас? - не понял дежурный.

- У "дорогих россиян", - пояснил Павел.

- Мне тут недавно анекдот рассказали, - продолжил тему Андрей. Парень устроился работать в милицию, а за зарплатой три месяца не приходит. Его в конце концов спрашивают:" Тебе что - деньги не нужны?". А он отвечает: "Еще и зарплату дают? Я-то думал - получил пистолет и крутись, как можешь."

Дежурному до того понравился анекдот, что его смех мы слышали даже со двора, когда садились в машину.

- Не будут они ничего делать, - удрученно вздохнула Елена. - Придется брать на работе дни за свой счет...

- Глупости, - отмахнулся Павел. - Раз мы взялись за это дело, то и доведем его до конца, пока ещё за свою работу не взялись. В крайнем случае, совместим.

- Я вам так благодарна... - начала Елена.

- Пока не за что, - перебил её Андрей. - Сделаем, что сможем. Лично мне не нравятся упоминания о каком-то типе с фотоаппаратом, который тут на днях крутился. Но я пока не понимаю, каким боком это может относиться к нашему делу. Наташа, есть версии?

Я ошарашено уставилась на своего друга. С каких это пор его стало интересовать мое мнение по таким серьезным проблемам? Обычно меня поднимают на смех за слишком буйную фантазию и сумасшедшие предположения. А тут - на тебе!

Андрей расценил мое молчание совершенно правильно:

- Меня интересуют самые невероятные предположения. Обычные версии мы и без тебя выдвинем и проверим.

- Благодарю за доверие, - обрела я дар речи, - но мне ничего пока в голову не приходит. Во всяком случае, невероятного.

Мы уже подъезжали к дому тети Тани по той самой улице, по которой возвращались с Галкой пару часов тому назад. Из машины запущенный участок просматривался лучше и я буквально подскочила на сидение, когда увидела то, что насторожило меня пару часов назад. Солнце теперь освещало пространство за забором и на кусте что-то поблескивало.

- Павлуша, притормози, - попросила я. - Там что-то странное.

Павел притормозил. Какое-то время он разглядывал запущенный участок, потом пожал плечами:

- Какая-то тряпка на кусте!

- Подождите, - вдруг вскрикнула Елена, тоже разглядывавшая забор и калитку. - Там что-то странное... На участке, на кусте.

Ткань была зеленой и не слишком отличалась по цвету от листьев, потому в глаза не бросалась. Но вплетенные в неё золотые нитки, сверкавшие на солнце, уничтожили маскировку и лоскут или что там было выглядел абсолютно инородным телом.

Мы, не сговариваясь, дружно выскочили из машины и направились к калитке. При ближайшем рассмотрении замок на ней оказался чистой бутафорией: калитка была просто захлопнута и открылась от одного прикосновения. Павел вошел первым, за ним Андрей, а мы с Еленой чуть замешкались, пытаясь пройти в калитку одновременно. С третьей попытки нам это почти удалось, но в этот момент Павел резко остановился и обернулся к нам:

- Подождите!

Холодная властность его голоса оказала на нас парализующее действие. Мы замерли на месте, а Павел с Андреем подошли к большому кусту черноплодной рябины, притулившемуся к внутренней стороне забора и наклонились к земле. Меня осенила жуткая догадка...

- Мама, - чуть слышно прошептала Елена, которая, кажется, тоже все поняла.

Как сомнамбула она двинулась в сторону мужчин, но Павел снова повернулся к нам:

- Вам лучше не смотреть, - уже мягко сказал он. - К сожалению... Я сейчас вызову милицию, тут самодеятельность не пройдет.

Пока он связывался с только что оставленным нами отделением по мобильному телефону, Андрей вернулся к калитке и остановился рядом с тем кустом, на котором мы заметили кусок ткани. При ближайшем рассмотрении это оказался шелковый шарф, порядком измятый и запачканный. Елена хотела взять его в руки, но Андрей покачал головой:

- До приезда милиции лучше здесь ничего не трогать. Хватит того, что мы на даче порядком наследили. Профессионалы...

И добавил такое затейливое выражение из разряда нецензурных, что я только рот раскрыла. Впервые слышала из уст своего друга нечто подобное и даже не подозревала в нем подобной виртуозности.

- Лена, - сказал Андрей, обращаясь к моей подруге, - тебе надо собраться с силами... Черт, банальности говорю, но в таких ситуациях всегда себя ощущаю бесчувственным чурбаком... В общем, Татьяна Георгиевна...