Но на этот раз успокоение не наступало. Из головы не шли тревожные мысли. Что означало назначение Ермакова? Какие неприятности сулит предстоящий бракоразводный процесс Белоусов? Как расценить сегодняшнее поведение Авдеева?

Владимир Харитонович в разговорах касался только служебных дел и не пролил даже толику света на положение Измайлова. Это Авдеев, который был всегда с ним откровенен, даже тогда, когда правда была не очень приятной! "Неважно" - вот и все.

"Неужели так плохо? - думал Захар Петрович. - Но почему руководство областной прокуратуры медлит? По существу, все подробности и факты, касающиеся моего злополучного пребывания в доме Белоусов, наверняка известны Зарубину... Может, остановка лишь за преемником?"

Но это были лишь догадки. Возможно, начальство считало иначе. О суде думать было и вовсе муторно. Пришлют повестку. Не явиться - нельзя. К тому же это значило бы признаться в том, что испугался правды. Поехать - как вести себя ему, прокурору, в качестве свидетеля, то есть "соблазнителя"?

Короче, выходило по пословице: куда ни кинь - везде клин.

Испортив несколько заготовок, Захар Петрович собрал инструмент и лег спать. В окне занимался рассвет.

На работу он пошел совершенно разбитый. И это не осталось незамеченным. Зашедшая к нему Гранская не удержалась и сказала, что у него нездоровый вид.

- Заботы, - буркнул Захар Петрович.

- Будьте настоящим начальником, - пошутила Инга Казимировна. Перекладывайте заботы на подчиненных.

Он не нашелся, что ответить на шутку, и сказал:

- Вижу, вы с новостями...

- По-моему, дело Зубцова приобретает совсем иной оборот, - сообщила Инга Казимировна и, спохватившись, спросила: - Не заняты?

- Давайте выкладывайте, - поспешно сказал прокурор. Пожалуй, даже слишком поспешно: не догадалась бы Гранская, как худо ему на самом деле.

- Провели две экспертизы. - Инга Казимировна открыла "дело". Судебно-медицинскую...

- Повторную? - уточнил Измайлов.

- Да. Эксгумировали труп Зубцова... Понимаете, Хлюстова в своем заключении делает категорический вывод: во время аварии Зубцов находился рядом с шофером, а не за рулем.

Гранская передала прокурору "дело". Он внимательно прочел заключение.

- Вторая экспертиза - химическая, - продолжила Гранская. Исследовали микрочастицы краски на одежде погибшего. Тоже с целью узнать, где сидел Зубцов.

- Ну и?.. - оторвался от чтения Измайлов.

- Следующий лист.

Заключение эксперта-химика не было столь категоричным, как судебно-медицинское. На одежде Зубцова обнаружили микрочастицы краски как с баранки, так и с панели перед правым сиденьем.

- Ну, это понятно, - объяснила Гранская. - Машина же его. Сколько раз Зубцов касался этого руля одеждой...

- Выходит, показания того шофера с автобазы подтвердились?

- Считаю, на сто процентов...

- И какие после всего этого выводы?

- Я почти уверена - это преднамеренное убийство.

- Все-таки "почти?" - улыбнулся Захар Петрович.

- Сами знаете, какие сюрпризы иногда может преподнести жизнь.

- Верно, - согласился Захар Петрович. И подавил вздох: он сам получил "сюрпризец". Еще неизвестно, чем все кончится в Рдянске. - Допустим, убийство. С какой целью?

- Как говорят в плохих фильмах: он слишком много знал... Я имею в виду тот злополучный чемодан.

- Вы связываете?

- А как же!

- Но это уж слишком на поверхности.

- Иной раз мудрствовать тоже вредно. Я считаю, что основной упор надо делать на эту версию.

- И все-таки не забывайте о других, - посоветовал прокурор. - Что можете сказать о предполагаемом убийце?

- Пока ничего.

- А внешние приметы?

- Откуда? Зеньковецкий, ну, шофер, который видел их у переезда, шофера не разглядел. Шляпа и темные очки - не примета.

- Это не мог быть человек, принесший чемодан в радиомастерскую?

- Тот человек - миф!

- Почему? - спросил Измайлов.

- Да вы только посмотрите, какие противоречивые показания у Зубцова. - Гранская взяла "дело", нашла протоколы допросов погибшего. Глаза то серые, то голубые, то коричневые. А цвет костюма? Сплошные противоречия.

- Да, Глаголев в свое время тоже обратил внимание на это.

- Между прочим, показания Зубцова, его поведение лишний раз доказывают, что чемодан с дефицитом оказался в мастерской не случайно...

- Думаете, радиомастер замешан в спекуляции?

- Подтверждений этому пока нет. Но и убрали его не просто так... Короче, Захар Петрович, сказать, какую он играл роль, сейчас трудно. Будем работать...

Гранская ушла. Измайлов вызвал Ракитову.

- Подготовили справку? - спросил он. - По результатам проверки завода?

- Сегодня закончу.

- Хорошо. - Измайлов посмотрел на календарь: пятница. - Можем пригласить Самсонова на понедельник?

- Лучше на вторник, - сказала Ольга Павловна.

- Договорились. Позвоните, пожалуйста, Глебу Артемьевичу. Скажите, что необходимо также присутствие председателя профкома и главного бухгалтера...

* * *

Вечером Захар Петрович со всей семьей отправился в Матрешки. Поехали рейсовым автобусом, затем шли пешком через лес. По дороге Галина все пыталась выяснить у мужа, как они распорядятся отпуском.

Обычно уезжали втроем - всем семейством. То на теплоходе по Волге, то в Карпаты, то в Прибалтику. В этом году хотели побывать на Валдае, поселиться где-нибудь на берегу Селигера, но Захар Петрович ничего определенного сказать не мог, что удивляло жену.

- Понимаешь, не на кого оставить прокуратуру, - оправдывался Измайлов.

- Ты же говоришь, Ермакова пришлют.

- Как я буду выглядеть, подумай! - упорствовал Захар Петрович. Человек еще ничего не знает, надо вводить его в курс дела... Так что скорей всего, Галя, придется тебе в этом году отдыхать с Володей без меня. Поезжайте на море.

- Не хочу. С тобой - еще куда ни шло...

- А к твоим? Ведь пишут, зовут.

Галина задумалась.

- Надо спросить Володю. Я, честно говоря, с удовольствием. Соскучилась. Но хотелось бы, чтобы ты тоже с нами...

- Вот и отлично, а смогу вырваться - приеду к вам, - обрадовался Захар Петрович и окликнул идущего впереди с рюкзаком сына.

Тот остановился, поджидая родителей.

- В Хановей хочешь? - спросила мать.

- Когда?

- В конце июля - начале августа. Там в это время хорошо...

- Градусов пять тепла будет? - пошутил Володя.

- Гарантирую десять, - засмеялась мать. - А рыбалка знаешь какая!

- Сходишь с дедом на охоту, - уговаривал отец. - Надо же тебе, в конце концов, побывать на родине матери...

- Узреть истоки, приобщиться... - продолжал балагурить сын.

- Хоть увидишь, что такое полярный день, - сказала Галина. - Солнце не заходит круглые сутки...

- Уговорили, - кивнул Володя и снова зашагал по лесной тропинке.

- Я бы тоже с удовольствием, - искренне признался Захар Петрович, а сам подумал: "Хоть на край света, лишь бы подальше от всех неприятностей".

- Ну и выкроил бы дней десять.

- Не могу, - вздохнул Захар Петрович.

Сказать правду жене он не мог: никто на самом деле не пустит его в отпуск, пока не разрешится эта история с Белоусами. А после проверки, может, отпустят навсегда.

Они вышли из леса. На большой площади раскинулись участки садового товарищества. Слышался перестук молотков, повизгивали пилы - строились.

- Привет коллегам-мичуринцам! - радостно встретил их Межерицкий. Он был в своем необъятном комбинезоне.

Из-за времянки вышла Лиля, жена Бориса Матвеевича, а затем выскочили и сыновья - долговязый близорукий Мишка и Матвейка, мальчик лет десяти, светловолосый, как отец, полный и розовый: загар к нему не приставал.

В их сопровождении Измайловы пошли к своей палатке, где и оставили поклажу. Галина начала готовить ужин, болтая с Лилей. Дети тут же исчезли, у них были свои дела. А Захар Петрович с Борисом Матвеевичем принялись осматривать участок.