Прошло несколько минут. Ни лисица, ни белка не подавали никаких признаков жизни. Сынишка уже начал меня за рукав дергать:

- Прогоним лисицу и пойдем грибы собирать.

Но тут бельчонок опять показался из своего прикрытия и прыгнул на одну из тонких верхних веток березы. Это балы одна из самых длинных веток дерева, и она, как вытянутая рука, указывала прямо на опушку леса - на ту, самую крайнюю сосну, с которой полчаса тому назад спустился бельчонок.

Бельчонок разбежался по ней и, сильно качнув конец ветки, прыгнул.

- Бешеный! - шепотом вскрикнул сынишка.- Он...

Сынишка хотел, конечно, сказать, что бельчонок попоадет в пасть лисице.

Но он не успел договорить: так быстро все кончилось.

бельчонок, разумеется, не рассчитал: допрыгнуть до опушки с березы он не мог.

Самой ловкой белке не перелететь с такого расстояния по воздуху, - не птица же! просто, видно, бельчонок с отчаянья прыгнул: будь что будет! И он, конечно, кувырнулся, не пролетев и половины расстояния до сосны. Надо было видеть, как он летел вниз, растопырив все четыре лапки и вытянув тонкий хвостик, - прямо в куст, где сидела лисица, прямо на нее!

Но не успел он долететь до куста, как лисица...

Думаете, подскочила и на лету схватила его в зубы?

Нет, лисица опрометью выскочила из куста и сломя голову бросилась наутек через пни и кусты.

Громкий смех сынишки - прямо мне в ухо - чуть не оглушил меня.

А бельчонок, упав на куст, не разбился: ветви спружинили, слегка подкинули его легкое тельце и, опять приняв на себя, мягко опустили его на землю.

Бельчонок скок-скок-скок! - и на сосну. С сосны на осину, с осины еще на какое-то дерево - и скрылся с глаз в лесу.

Сынишка хохотал до слез. И весь лес, казалось, хохотал с ним, все капельные глазки дождя на листьях, нга траве и кустах.

- Бешеный! - твердил сынишка сквозь смех и слезы... - Ну, прямо бешеный! Как он на лисицу-то! Как она от него!.. И хвост поджала! Вот бешеный бельчонок!

- Ну, - спросил я, когда он прохохотался, - теперь понимаешь, почему я не дал тебе бежать от Клеопарды?

- Знаю, знаю:

Вывод ясен без картин,

Часто, в битве не робея,

Побеждает трех один.

Уж не знаю, откуда он взял эти стишки! Он у меня набит стихами и выпаливает ими вдруг, как из пушки.

Веселые мы пришли в тот день из лесу.

ЧУЧЕЛА И ПУГАЛА

Весной было у нас в колхозе собрание. Деда Панфилыча поставили на птицеферму, Ванюшку - на школьный огород. Караульщиками.

- Должность самая почетная, - сказал председатель, - общественное добро охранять.

- И ружье будет? - спросил Ванюшка.

- Эва тебе чего!.. Ружье? - удивился председатель.

Огорчился Ванюшка:

- С ружьем-то бы оно способнее. С ружья ка-ак жахнешь, дак...

- Без оружия врага одолеешь, товарищ Ванюша, - утешил его дед Панфилыч, - почету того больше.

И стал Ванюшку наставлять в новой должности:

- Враг у тебя будет, что и ружья не побоится. Перво гляди, не напала бы на твой огород какая насекомая: червяк или там жучок-блошачок. Тут сейчас тревогу бей. С этим врагом схватка врукопашную всем колхозом. Тут твоя служба пока - службишка: караул кричать. Главная твоя служба будет, как ягода на грядках поспеет, за ней овощь всякая. Тут тебе другой враг станет: вор-воробей. не гляди, что маленький: вконец разорит, коли меры не принять, всю ягоду, всю овощь, которая над землей, расклюет. К тому времени он даа раза своих воробышей выведет, а то и три. Скопит силу тучей налетит. Ты за ним в один конец, а он, глядишь, в другом на грядках хозяйничает. С этим врукопашную не схватишься. Как его отвадишь?

- Что-нибудь придумаю, - сказал Ваня. - Дай срок. И верно: придумал.

Первым делом кольев нарубил. Потом пошел по всей деревне утиль собирать, ветошь всякую: кто пиджачишко дырявый даст, кто пальтишко худое, кофту, юбку, штаны старые, а то и просто тряпок.

Вбил Ванюшка по всему огороду кресты из кольев, обрядил их в ту ветошь. А чтобы головы были вроде как настоящие, сверху на колья скворешни прибил. В "День птиц" юннаты все старые, уже не нужные больше, скворешни поснимали, на их место новые повесили. Целый склад старых скворешен был на школьном дворе.

На скворешни Ваня надел: кому старый картуз, кому драную кепку или соломенную шляпу, а то и просто цветную тряпку - на манер платка. Каждому пугалу в руку - кому лысую швабру дал держать, кому косу ломаную, кому дубину. Ветер подует - начнет на тех пугалах одежда шевелиться, будто на живых. Что воробьи, - собаки и те от огорода подальше!

Устроив все ладом на огороде, пошел Ванюшка деда Панфилыча проведать, а заодно и похвастать своей выдумкой: другие одно пугало поставят - и рады, а он целое страшильное войско выставил.

Панфилыч похвалил караульщика и стал на свои дела ему жаловаться:

- Повадился, вишь, голубь на птичий двор летать. Лесной малый голубь, клинтух называется. Сила его в лесу развелась! Как привалит на двор - в минуту курячий корм склюет. Эдакая бойкая птюшка! Мне, старому, никак с ней не управиться. А и это мое горе, - продолжал дед, - еще с полгоря. За тем голубем, за клинтухом, еще и ястреб стал на птицеферму наведываться. Мало, вишь, ему своих лесных птиц, - цыплятинки захотелось. Чуть клушка зазевается, - он тут как тут. Вот где горе-то мое горькое!

- Говорил я, - напомнил Ваня, - ружье надо. С ружья бы ка-ак жахнуть!..

- Жахнешь, пожалуй, - нахмурился дед, - заместо ястреба да по колхозным курам. Мне бы только голубя одного, - я бы того ястреба и без ружья взял. Да, вишь, беда, - старость моя. Глаз уж не тот, и руки трясутся - гшде уж тут голубей ловить!

- Голубей-то? - обрадовался Ванюшка. - Да мы с ребятами осенью на гумне сколь хочешь их ловили. Обожди, дедушка, только снасть справлю, сегодня же тебе голубя представлю.

Часу не прошло, тащит большое решето и целый ммоток тонкой бечевки. Одним краем упер решето в землю, другой колышком приподнял. Сверху на решето пооложил кирпич. На землю под решето насыпал горстку зерна. К колышку привязал один конец длинной бечевки, а другой в руки взял - и в Панфилычу в караулку.

Пришел час, - зашумели, заплескались над двором голубиные крылья: налетела из лесу клинтухов стая. Голуби рассыпались по двору, принялись куриный корм клевать. Живо все подобрали.

Глядь, под приподнятым решетом уще горстка зерна осталась. Один голубь и сунься за ним под решето.

Тут Ванюшка дерг за бечевку! Колышек выскоыил, и решето с тяжелым кирпичом прихлопнуло вришку.

Восполошилась голубиная стая, заплескала крыльями и унеслась в лес.

Ванюшка принес деду голубя.

- Вот тебе спасибочко-то! - сказал Панфилыч. - Коли так, приходи утром чуть свет: ястреб рано прилетает. Пойду ему встречу устраивать.

И весь этот день хлопотал дед, то дома, то на птицеферме, то в кузницу зачем-то ходил.

Назавстра Ванюшка прикатил к деду еще затемно. Забрались они вдвоем в караулку и - стали ждать.

Наконец развиднелось. И видит Ванюшка: пусто на дворе, только на крыше сарая, на самом коньке, сидит клинтух. Голову под крыло спрятал, спит.

Водруг откуда ни возьмись - ястреб. Низом, низом так и стелет. Сарай облетел, свечкой взмыл над крышей да камнем оттуда на голубя сзади, со спины. Только пух закружился в воздухе!

- Ну, вот и готов! - сказал дед. - Идем, Ванюша.

Ванюшка выскочил из караулки; ястреб крыльями страшно бьет, а подняться почему-то с сарая не может. потом опрокинулся на спину, покатился с крыши да прямо под ноги Ванюшке и упал мертвый. А добычу свою - клинтуха - все равно в когтях держит, не выпускает и после смерти.

Поднял Ванюшка обеих птиц вместе - и тут только разглядел, что голубь-то - чучело.