Странный шум, похожий на сдавленное бормотанье, раздался в углу, дверь распахнулась... на пороге стояла мама.

- Ксаночка, детка, беда у нас - бабушка Дина попала в больницу. Только что вернулся отец - он весь день был у нее. Баба Инна с дедушкой тоже там. Так что, похоже, праздничного ужина сегодня не будет...

- Ой , мамочка, что случилось? Что с бабушкой?

- Милая, пока не знаю. Врачи говорят - инсульт!

- Ох! - Сеня кинулась к маме, прижалась к ней...

Они дождались Костю, мама наскоро накормила детей и умчалась в больницу. Папа закрылся в комнате - он был мрачнее тучи. Бабушка Дина папина мама, как уже было сказано, жила вдвоем с дочерью Маргаритой, по-родственному Маргошей - папиной сестрой. Дедушка Геня, папин отец, умер три года назад от тяжелой болезни сердца. Баба Дина очень переживала смерть мужа, долго болела и вот теперь... нет, даже представить себе нельзя, что и она... нет, Сеня об этом и думать не будет, этого просто не может быть! Ведь всего какой-нибудь месяц тому назад баба Дина с Маргошей приезжали на дачу, которую их семья сняла в Подмосковье на лето. Как они радовались тогда все вместе, как веселились...

Тогда Сеня впервые поняла, какая хорошая у неё семья.

Уходящее лето очень сблизило всех, особенно брата с сестрой. Прежде они... не сказать, чтобы совсем не ладили, - просто каждый жил своей жизнью и каждому дела не было до другого. Костик с утра до вечера просиживал за экраном компьютера, играя в разные игры, Сеня - за книжками... И нужно было случиться просто невероятным событиям, чтобы брат с сестрой поняли как любят друг друга. Костик тогда всех спас: он почуял неладное и помчался ночью на станцию, чтобы вызвать милицию - Сеня с папой оказались заложниками в руках бандитов и, если бы не брат, неизвестно, чем бы все кончилось... И теперь он так переменился к ней, что и сказать нельзя: позволял кататься на своем новеньком велосипеде, а иногда баловал чтением вслух, когда долгими вечерами они просиживали вдвоем в её комнате, а Костик, все более увлекаясь, читал трилогию Толкиена "Властелин колец", которую его сестра готова была слушать бессчетное число раз.

Бабушка Инна тоже изменилась - она теперь не так часто впадала в уныние и старалась радоваться каждому дню - после того как с нею случился сильнейший приступ и она оказалась в больнице, бабушка стала как-то мягче, добрее и не так ополчалась на внуков, как раньше. Все бы хорошо, если б не Проша... И за что она впала в такую немилость?

Ох, кажется голова разбаливается! Боль сдавила виски и пульсировала волнами. Вдруг повезет, и она заболеет? И тогда хоть на неделю-другую продлится желанная свобода!

Сеня маялась, не знала чем бы заняться, и очевидным было только одно: какое-то дурное предчувствие томило душу. Что-то очень плохое надвигалось на их семью - надвигалось из влажного сумрака подступающей ночи.

Дверь в комнату приоткрылось - заглянул Костя.

- Чего поделываешь? Э, Сенька, чего ты такая? Ну-ну, не рохлись!

Это было излюбленное выражение братца, которое он перенял у своего дружка Слона: "Не надо рохлиться!", - то есть падать духом и раскисать.

- Да нет, ничего. Просто в школу не хочется.

- Ага, это точно! О школе просто подумать противно! Ты рюкзак свой уже собрала?

- Вон он, собранный лежит. Глаза бы мои на него не глядели!

- А ты и не гляди. Хочешь, я тебе почитаю?

- Давай! - оживилась Сеня и забралась на кровать с ногами, накинув на себя плед и закутавшись в него так, что только нос, да глаза выглядывали наружу.

- Ну вот, где мы тут остановились? Ага, книга четвертая, глава первая: "Укрощение Смеагорла". "Вот мы и в ловушке, - горестно вздохнул Сэм. Понурив голову, он стоял рядом с Фродо..."

Брат читал с выражением - похоже, ему самому чтение доставляло огромное удовольствие. Благодаря сестре и её увлечению он буквально влюбился в Толкиена и открыл для себя мир, о котором прежде не подозревал. Его ровный спокойный голос подействовал на Сеню успокаивающе, она перестала терзаться всяческими подозрениями и вся обратилась в слух. Хлопнула входная дверь, и брат на секунду прервался, чтобы выяснить, кто пришел. Оказалось, это папа ушел в больницу к бабушке и останется там на всю ночь - удалось договориться с врачами, чтобы ему разрешили побыть с ней в палате реанимации.

Эта новость вновь усилила тревогу, и Сеня не сразу смогла сосредоточиться на чтении. Костик видел, что сестра очень напряжена и не выдержал.

- Слушай, да не переживай ты так, бабушка наша поправится! Вот ведь и баба Инна болела, а ничего - выздоровела.

- Да, я понимаю... Я знаю, что нельзя думать о плохом, потому что мысль воплощается.

- Хм. Какая крутейшая мысль! И кто это тебе сказал?

- Да так... приятель один.

- Уж не Мамука ли?

- Нет, не Мамука.

В этот миг послышался какой-то резкий хлопок, точно шарик лопнул, потом свист, вернее даже не свист, а какой-то тоненький вой! Форточка распахнулась и со стуком захлопнулась, точно выпуская кого-то невидимого наружу.

Брат с сестрой в тревоге переглянулись. Костик встал и выглянул за окно. На дворе было темно - на Москву опустилась ночь.

- Ну и дела! Ты слышала?

- Еще бы не слышать!

- И что по твоему это было? - спросил брат, помрачнев.

- Не знаю... Может, сквозняк? Сегодня весь день сквозняк по квартире гуляет...

- А по-моему... Может, это и глупо так думать, но вдруг это лето в ночь улетело? Попрощалось с нами и вылетело в окно? Ох, чего только в голову не придет после твоего Толкиена?!

- Ладно, давай дальше! - пискнула Сеня и широко, во весь рот зевнула.

Голова у неё кружилась, и мысль о Проше вновь ожила. А вдруг это знак от него?

Костик вновь принялся за чтение, но спустя минут десять заметил, что сестренка спит крепким сном. Он отложил книгу, поправил подушку, подоткнул одеяло - она продолжала спать, и только еле слышно простонала во сне.

Костя поцеловал сестру и на цыпочках вышел из комнаты.

Не было случая, чтобы Сеня засыпала так рано, - было только начало одиннадцатого, да ещё во время любимого чтения! Лето на даче здорово подействовало и на Костю: он теперь с трудом разбирался в собственных чувствах - так их вдруг оказалось много! А хваленая бабушкина интуиция, похоже, и у него прорезалась! Костя прямо-таки нутром чуял, что семью их ожидает что-то дурное... Неладно что-то у них, ох, как неладно! Нужно быть ко всему готовым.

Глава 2

КОСТЯ ВЫРЫВАЕТСЯ НА СВОБОДУ

Сенины надежды на лучшее оправдались, - если только простуду можно назвать чем-то лучшим, - на следующий день она свалилась с высокой температурой, с кашлем, насморком и наивной верой в то, что её болезнь может что-то в жизни переменить. Например, отменить вовсе занятия в школе или помочь скорому выздоровлению бабушки... Сиденье на лестнице в промокшей до нитки одежде не прошло даром: в школу первого сентября она не пошла. Вместо этого пришлось полоскать горло, пить чай с медом и дожидаться визита врача, который поставил диагноз: острый бронхит и прописал постельный режим и антибиотики.

Так началась осень. Не слишком-то весело, однако, по-своему, не так уж плохо - дома все-таки лучше, чем в школе... Первые дни Сеня пребывала в сладостной полудреме, мысли её разбегались, да она не слишком старалась их удержать. Было сонно, знобко и муторно: день качался между явью и полусном, словно жизнь её медлила расставаться с радостью лета и шагнуть в пору осенних печалей - жизнь словно вынашивала что-то там, в самой своей сердцевине: весть ли какую-то, важную перемену... Или просто Сене предстояло разом и здорово повзрослеть - совершить один из тех резких рывков, которыми полнится, пульсирует детство, и её организм готовился к нему, собираясь с силами, а болезнь была просто неким рубежом, остановкой перед этим рывком? Она не знала - лежала, дремала и ждала.

А Костик... он окунулся в жизнь с головой! И этому захватывающему процессу в немалой степени способствовал его новый приятель Слон.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: