— Прошел ли разведчик с человеком? — спросил он часового у висячего моста.
— Только что, сэр, — послышался ответ.
— Что значит, "только что"? — загремел Шют. — Я хочу знать, сколько времени прошло с тех пор, как они миновали пост.
— Одна минута, сэр.
— Хорошо, — буркнул Шют.
Эта война в джунглях грозила свести постепенно на нет и без того слабую выучку сайгонских солдат. Рапорт — дело сугубо точное. Ну да ничего, придет время, мы этим еще займемся. Он одернул на себе маскировочную куртку, надел шляпу и тщательно расправил ее поля. Затем принялся нетерпеливо прохаживаться взад и вперед по тесной землянке, пока не явился дежурный и не доложил о прибытии разведчика.
У Лао Иона отлегло от сердца, когда разведчик снова появился на висячем мосту. Он кивнул ему и пошел навстречу.
Разведчик был один. Это означало, что полковник согласен, чтобы его доставили в лагерь.
— У него прекрасное настроение, — сказал разведчик. — Только вот…
Разведчик скорчил жалобную мину и замолчал. Лао Ион потребовал, чтобы тот сказал, что его тревожит.
— Я буду опозорен, если полковник узнает, что я пришел сюда со связанными руками.
— Я никому не скажу об этом, — успокоил Лао ион. — Все останется между нами. Ты меня увидел, узнал и предложил пойти с тобой. Как мы условились, так и будет.
Он почувствовал, как полегчало на душе у разведчика.
"Может статься, — сказал себе Лао Ион, — в один прекрасный день здесь очень пригодится человек, который мне обязан".
На приветствия часовых у моста и у самого входа в долину он отвечал небрежным поднятием руки. Когда долина открылась перед ним во всю ширь, он подумал: "Этот полковник умело выбрал место. Так просто, без определенной цели, сюда не забредет никто. Кроме того, здесь ничто не говорит о военном лагере. Ни костров, ни дыма, ни тропинок. Шанти прав, Шюта нельзя недооценивать". Лао Ион кивнул, когда разведчик попросил его ступать только по скалистому грунту.
Здесь и в самом деле не была смята ни одна травинка. Лагерь трудно было обнаружить даже с воздуха.
Часовой пригласил его в землянку полковника, и он вошел туда чуть пригнувшись. Внутри было достаточно светло, и он сразу же узнал Шюта. Полковник стоял у столика и приветливо смотрел на пришельца.
"Это его лицо! — подумал Лао Ион. — То самое, что я видел в Бангкоке, в этом нет ни малейших сомнений. Я — у цели.
Вот этот человек с продолговатой физиономией и квадратным подбородком, в пятнистом маскировочном костюме и есть Шют. В том самом костюме, что был на нем, наверное, и тогда, когда он убивал моего отца. А там, у него за спиной, стоит короткая автоматическая винтовка, из которой он стрелял".
— Лейтенант Сухат, — медленно произнес он и отдал честь. — Одиннадцатая рота тридцать третьего королевского батальона. Благодарю за приглашение, полковник.
Он сказал все это на хорошем английском языке с легким американским акцентом.
Шют улыбнулся. Этот человек достаточно интеллигентен, к тому же не лишен чувства собственного достоинства.
— Добро пожаловать в Шангри-Ла! — громко сказал Шют и пожал Лао иону руку. — Рад видеть вас у себя. Когда я впервые услышал о вашем побеге из тюрьмы, то сразу же подумал: вот человек, который нам нужен.
— Спасибо, — ответил Лао Ион.
Он осмотрелся. От его внимания не ускользнул приготовленный на столе завтрак. Заметил он и лежавшие рядом цветок и белый шнур. Полковник Шют был в Лаосе не первый день и хорошо знал местные обычаи. Ну да ладно, пусть разыгрывает спектакль.
— Дорогой друг, — снова начал Шют. — В знак того, что ваш приход доставил мне радость, разрешите приветствовать вас.
Он взял кусок парашютной стропы и завязал его на правом запястье Лао Иона. Затем, когда тот с улыбкой повернул руку ладонью вверх, Шют торжественно опустил на нее открытую банку персиковых консервов и цветок.
Баси, традиционная форма приветствия жителей Лаоса, предусматривала, чтобы хорошего друга встречали именно так. Ему завязывают на запястье белый шнур и кладут на повернутую кверху ладонь плод и цветок. Этот старинный обычай полковник исполнил на собственный лад.
— Прошу простить, что несколько американизировал приветствие, — сказал он, обращаясь к Лао Иону. — У нас нет свежих фруктов, пришлось заменить консервами. А теперь позвольте предложить вам разделить со мной завтрак.
— Я очень тронут, — сказал Лао ион. — Быть так тепло принятым в собственной стране иностранцем, после того, как мои земляки обошлись со мной как с преступником… Это для меня нежданная радость. Спасибо, полковник.
Лао Ион последовал приглашению и опустился на бамбуковую табуретку у стола. Свою автоматическую винтовку он прислонил к стене.
Шют снял панаму. "Та же самая коротко стриженная прическа, — подумал Лао Ион. — Он принимает меня с почетом, видимо, я ему нужен. Посмотрим, что у него на уме".
Они принялись за еду. Шют налил кофе, и Лао Ион стал с аппетитом есть поджаренный хлеб, яичницу с ветчиной, джем и, наконец, спокойно опустошил банку персиков, ту самую, что полковник поставил ему на ладонь. Лишь после этого он заговорил., - У вас здесь база, полковник?
— Да, — ответил Шют. — Временная. Для-проведения определенной операции.
— Противник не досаждает?
Шют ухмыльнулся:
— Он о нас ничего не знает. Об этом мы позаботились.
— Место здесь довольно пустынное, — заметил Лао Ион. — По пути сюда я не встретил ни одного человека. Вероятно, Патет Лао всех эвакуировал.
— Почти всех. Об остальных позаботились мы сами.
— Не знал я, что в этом районе есть союзные войска. Наш батальон был последним, сражавшимся так далеко на юге. Под конец осталась только одна моя рота в Фалане. Мы больше не получали ни боеприпасов, ни продовольствия. Видимо, о нас просто забыли. Говорят, королевские войска есть еще и в Аттопы?
— Верно, — сказал Шют. — В Аттопы. Однако вокруг войска Патет Лао. С тех пор, как вы воевали, лейтенант, положение ухудшилось. Коммунисты продвигаются все ближе к долине Меконга.
— Это невероятно, — сокрушенно воскликнул Лао Ион. — Как же можно изменить ход событий, полковник?
Увидев, что гость роется в кармане своей куртки в поисках табака, Шют любезно протянул портсигар. Лао Ион взял одну из протянутых ему американских сигарет, закурил ее от зажигалки полковника и медленно выдохнул струю дыма.
— Возможности для этого существуют, — сказал Шют. — Но положение в Лаосе изменится лишь тогда, когда оно изменится во Вьетнаме. Если мы добьемся успеха, то сможем провести чистку и здесь.
— Насколько силен еще Вьетконг?
— Силен, — ответил Шют. — Известны ли вам последние сводки?
— Да, но не очень точно. В тюрьме я лишь изредка мог узнавать новости от часовых. А на свободе я не читал газет.
— Я дам вам газеты, — сказал Шют. — У вас будет время наверстать упущенное, лейтенант. При условии, если вы согласитесь побыть пока у нас.
Это было то самое предложение, которого он так ждал. Но Лао Ион не спешил с ответом.
— Вам будет здесь удобно, оставайтесь, — посоветовал ему Шют.
— Я хочу воевать, полковник. Можете вы это понять?
— Могу. И возможность воевать вы получите. Задача у нас здесь нелегкая. Вы, конечно, вольны сами решать, идти ли с нами или нет. Но, заметьте, в одиночку вы много не сделаете. В один далеко не прекрасный для вас день вас поймают или убьют. В долину Меконга один вы тоже не пройдете. В западном направлении охранение Патет Лао становится все более плотным. Мне кажется, что пешком да еще по проселочным дорогам вам не добраться до Вьентьяна.
Оставайтесь у нас. Позже я позабочусь о том, чтобы вы снова смогли вернуться во Вьентьян. По воздуху. Ну что вы на это скажете?
— Я подумаю, — сказал Лао ион. — Мое решение будет зависеть от того, что вы намерены здесь делать.
Шют кивнул.
— У нас вам найдется достаточно дела, лейтенант.
Он достал бутылку виски и разлил по стаканам. Лао Ион сделал лишь крошечный глоток. Полковник стал расспрашивать его о Сепоне.