Здесь его подозвал американский майор. Лао Ион подъехал к тротуару.

— Подожди! — приказал американец.

Он вошел в отель и вскоре показался в сопровождении двух других американских офицеров Лао Ион распахнул дверцу машины и склонился в низком поклоне. Американцы были самыми выгодными клиентами таксистов Бангкока. Их обхаживали, как буддийских бонз, им это нравилось, и они не скупились дать несколько долларов на чай…

Лао Ион остановил машину перед ночным баром, фасад которого был щедро расцвечен неоновыми огнями. В швейцаре он узнал знакомого студента Фан Кса Ту с медицинского факультета. Тот поприветствовал американцев и повел их в заведение. У двери он обернулся к Лао Иону, который пересчитывал деньги, полученные от майора

— Зайди выпей со мной чашку кофе, я через пять минут вернусь.

За гардеробом была каморка: диван, два кресла, низенький стол и телевизор. Лао Ион включил его. Официантка принесла кофе, который заказал Фан Кса Ту. Сам он пришел через несколько минут и бросился, отдуваясь, в кресло.

— Наконец-то передышка!

На столике лежал медицинский учебник. Фан Кса Ту отодвинул его в сторону.

На экране телевизора мелькали кадры какого-то фильма.

Затем появилось лицо Ками, узкое, улыбающееся лицо, на котором светились большие темные глаза. Она объявила о вечернем выпуске последних известий. "Еще полчаса, — подумал Лао Ион, — затем Ками встанет со своего кресла, юпитеры выключат, и она пойдет снимать грим". Он пил кофе и без особого интереса смотрел на экран. Там показывали попытку ограбления банка "Бэнк оф Таи", затем сообщили о плотине на реке Нампунг, об экспорте домашней птицы и наконец о новых операциях американцев во Вьетнаме.

— Специальные части армии Соединенных Штатов, — читал диктор, — ведут в настоящее время операции с целью перехвата линий снабжения вьетконговцев…[Так американские оккупанты называли членов Национального фронта освобождения Южного Вьетнама (Примеч. пер.)] На экране появились американские солдаты — они продирались через высокую, в рост человека, траву.

— …В непроходимых районах западнее Кхесаня эти части устраивают засады, в которые попадают вьетконговцы, окружившие этот опорный пункт. Здесь был уничтожен один из отрядов, снабжавший Вьетконг боеприпасами и продовольствием.

Пошли другие кадры: показывали тщательно упакованные тюки, прикрепленные к бамбуковым шестам-коромыслам. Лао Ион сказал:

— Так у нас доставляют опиум с гор в долину, к реке, где его грузят на лодки.

Затем показался американец с пленным. Лао Ион, который хотел продолжить рассказ о контрабанде опиума, вдруг замолчал и удивленно уставился на экран. Диктор объявил:

— Один из носильщиков был захвачен в плен. Он не захотел признаться, что является главарем этой банды. Но американцы не церемонятся. В этом опасном районе они не хотят подвергать себя риску. Или пленный выдаст, где находится ближайший отряд Вьетконга, или…

Американец швырнул человека на землю, наставил на него дуло короткой автоматической винтовки и что-то крикнул.

Человек, лежавший на земле, был не молод. Седые волосы, через лоб тянулась кровавая рана, которую он, очевидно, получил во время схватки. Американец — высокий и широкоплечий. Его и без того длинное лицо вытянулось еще больше, когда он кричал на пленного. Американец был без головного убора, его коротко остриженные волосы топорщились как щетина.

Было видно, что пленный что-то хочет ему объяснить, но американец не слушал и кричал без перерыва. Потом он выстрелил в правую ногу пленного. И еще раз — в левую, затем в живот и наконец — пленный закрыл глаза приставил дуло к голове и нажал на спусковой крючок. На заднем плане стояли другие американцы и смотрели на расправу. Можно было увидеть еще несколько вьетнамцев. Объектив камеры выхватил тропинку, на которой валялись тюки и коромысла.

— Конец одной из троп Хо Ши Мина, — комментировал диктор, — "зеленые береты" ["Зеленые береты" — диверсионные подразделения армии США. (Примеч. пер.)] все больше теснят Вьетконг.

Его снабжение иссякает. Пусть вьетконговцы не ждут снисхождения. Тот, кто упрямо молчит, как этот красный фанатик, будет уничтожен на месте.

Фан Кса Ту с отвращением отвернулся. Было видно, что он презирает американцев.

— Раньше хотя бы скрывали жестокости, творимые на войне, — сказал он. А сейчас американцы нагло выставляют свои преступления напоказ. Хотят запугать людей, вдолбить им, что, стоит лишь выступить против Соединенных Штатов, их всех зверски истребят.

Он посмотрел на Лао Иона и удивился: тот застыл, напряженно уставившись на экран, хотя последние известия уже окончились.

— Что с тобой?

Лао Ион ответил не сразу, с трудом выдавливая каждое слово:

— То, что там… Ты видел… это не вьетконговец… Это мой… отец.

— Ты что? — вскочил Фан Кса Ту. — Это же сообщение из Вьетнама!

Но Лао Ион покачал головой.

— Это не Вьетнам… Это Лаос… И это мой отец… Он… он убит.

На экране возникло лицо Ками. Она объявила последнюю передачу: сейчас покажут документальный фильм о шлифовке драгоценных камней, получивший приз на кинофестивале в Гонконге. Она не попрощалась с телезрителями. После фильма ее очаровательная улыбка еще раз покажется на экране, и Ками нежным голосом пожелает телезрителям доброй ночи.

"А до этого, — механически подумал Лао Ион, — она будет сидеть в своем кресле на студии". Думать об отце он был просто не в состоянии. Ему казалось, что он видел кинофильм, не имеющий ничего общего с реальной действительностью.

Голос Фан Кса Ту напомнил ему, что они сидят перед телевизором в гардеробе ночного бара и что его товарищ по университету вместе с ним был свидетелем невероятного случая.

— А ты не ошибся? — Голос Фан Кса Ту звучал неуверенно.

Лао Ион покачал головой.

— Это был мой отец.

— Но ведь телевизор немного искажает лица. Можно запросто принять кого-либо другого за того, кто тебе кажется знакомым.

— Я был бы рад, если б ошибся, — сказал Лао Ион.

— Что же ты будешь делать?

Лао Ион пожал плечами.

— Нет, ты должен что-то сделать. Ты должен обратиться к американцам. В посольство, скажем, или в объединенную группу военных советников. У них контора на Саут Сатхолн роуд. Пойдем вместе туда?

— Спасибо за кофе, — помедлив, ответил Лао Ион. Он встал и протянул приятелю руку.

— Я, наверно, сделаю что-то другое.

Он не сказал, что именно. Фан Кса Ту напомнил:

— В любом случае можешь на меня рассчитывать.

Лао Ион кивнул ему и вышел. Он сел в «фиат» и поехал к телестудии. Он гнал машину по ночным улицам, не обращая внимания на еще довольно частых в это время пешеходов и велосипедистов. Ками уже стояла перед зданием телецентра — маленькая, стройная фигурка, одета по-европейски, с высоко взбитой прической и следами грима на лице. Она торопилась, чтобы не заставлять его ждать.

Лао Ион поцеловал ее, и она сразу почувствовала: что-то случилось. Тогда он рассказал ей все.

Ками долго молчала. Она испугалась: происшествие действительно невероятное. Но испуг не помешал ей напряженно думать. Ками выросла в довольно зажиточной семье, жизнь которой протекала без особых потрясений и переживаний.

Она попыталась поставить себя на место Лао Иона. И вдруг в ней поднялась волна гнева. Но Ками взяла себя в руки. Ей стало ясно: надо дать разумный выход этому гневу. Они должны действовать.

— Вот что, Ион, — сказала она, — я вернусь на студию.

Узнаю, откуда поступил фильм.

Он кивнул.

— А ты подожди меня здесь, — предложила она. — Я долго не задержусь.

Ками вошла в помещение редакции последних известий.

Сердце ее сильно стучало. Дверь в комнату главного редактора была открыта. Маленький, всегда возбужденный Бун Сен разговаривал по телефону. Он кивнул Ками, жестом пригласил сесть и продолжал говорить в трубку.

— Я сейчас же выясню в соответствующем отделе, сэр. Да, да, выясню немедленно. Если произошла ошибка, мы поправим.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: