— Стой! Не двигаться!

Шют на мгновение замер. Гендерсон втянул голову обратно в кабину.

— Ах, вот оно что… — протянул Шют, молнией бросился на Лао Иона и сбил его с ног.

Падая, Лао Ион выстрелил, но промахнулся. Он схватил Шюта за горло и попытался подмять его под себя. Полковник был сильным противником. Он откатился в сторону и ударил Лао Иона ногой. Затем, не теряя ни секунды, вскочил, бросился на Лао Иона и ударил его кулаком в живот. Но Лао Ион не почувствовал боли. Долго копившаяся в нем ярость вырвалась, наконец, наружу и придала ему новые силы. Он рванул Шюта вниз, ударил его ладонью по затылку и придавил голову к мокрой земле. Теперь должны подбежать солдаты Шанти, и Шют окажется в плену.

В этот момент Гендерсон открыл огонь из установленного на вертолете пулемета и заставил солдат Шанти, уже выбежавших из леса, повернуть обратно. Гендерсон не терял времени.

Он выпрыгнул из люка и ударил Лао Иона стволом своего тяжелого пистолета по затылку.

— В машину его, в машину! — прохрипел, выбираясь изпод обмякшего лаосца полковник. Вместе с Гендерсоном они швырнули Лао Иона в кабину вертолета.

Шанти приказал открыть по машине огонь. Заговорили ручные пулеметы патриотов. Гендерсон одним прыжком оказался в кресле пилота, привычным движением дал газ, и вертолет стал набирать высоту. Пули продырявили плексиглас кабины и вырвали часть приборной доски. Но машина успела подняться, и пули били уже в бронированное днище. Гендерсон управлял вертолетом лежа на полу кабины. Находившийся позади него Шют раскрыл аптечку и перевязал себе рану на плече. Покончив с этим, он вывернул руки все еще бесчувственного Лао Иона, обмотал их длинным куском липкого пластыря и тем же пластырем привязал лаосца к металлической распорке. Сделав это, Шют отполз в кабину пилота. Вертолет находился теперь на высоте более ста метров и был уже далеко от посадочной площадки.

— Сделай круг, — приказал Шют пилоту.

Тот кивнул, зубы его были сжаты от боли: в правую ногу рикошетом попала пуля. Они сделали большой круг над долиной. Начали бить минометы. Сквозь густой туман, который все еще закрывал Шангри-Ла, видны были вспышки разрывов.

Шют напрягал зрение, но противника не заметил. Вероятно, отряд Патет Лао ударил неожиданно. Но почему же его не обнаружили патрули? Шют не стал дольше раздумывать над этим. Для него было ясно, что разгадку следует искать в лаосце, который повис сейчас без сознания на распорке в грузовом отсеке.

Кто он? Шпион Патет Лао? Явился к нам как лейтенант Сухат, чтобы нас предать? Или это и вправду Сухат? В Сепоне его схватили, и, чтобы спастись, он выдал наш лагерь врагу.

Ну да ладно, в Конхьене мы поставим ему на живот пустую снарядную гильзу, нальем бензин и подожжем. Посмотрим, что он запоет. Шют втайне досадовал на себя. Этот парень обманул его. Но полковника Шюта больше одного раза не проведешь. Теперь предателя ждет смерть. А сейчас — прочь отсюда. Перелетим границу — а там выручать Уарда. Шют покрутил ручку рации, но аппарат молчал-он был повреж ден.

— Хватит, — сказал полковник пилоту. — Надо уходить.

У них где-то минометы в кустах. Уард сумеет немного продержаться, а мы вышлем ему из Конхьена несколько машин. Может быть, нам дадут эскадрилью бомбардировщиков, тогда с Патет Лао будет быстро покончено.

Гендерсон оглянулся.

— Бинт на плече у вас плохо держится, — сказал он Шюту.

— Черт бы его побрал, — выругался полковник. — У меня не получаются перевязки. Ничего, до Конхьена дотяну.

— Но у вас кровь сильно течет.

Гендерсон указал на пол, где уже образовалась кровавая лужица. Шют угрюмо поправил бинт. Он встал и хотел было вернуться в грузовой отсек, но в этот момент Гендерсон рванул машину вверх, чтобы избежать очереди из тяжелого пулемета, которая четко обозначилась дымным следом перед кабиной.

Вторая очередь угодила в корпус вертолета. Пули прошили броню. Шюта швырнуло на пол, он упал в лужу крови и, когда Гендерсон заложил вираж, откатился в сторону Ударила новая пулеметная очередь, и пуля скользнула Гендерсону по лбу.

Кровь залила ему глаза, он почти ничего не видел. Гендерсон протер глаза рукавом и, собрав силы, повернул вертолет на восток. Новые удары пулеметных очередей потрясли машину.

Гендерсон, согнувшись, выжимал из мотора все, что можно.

На восток, на восток. До границы оставалось, вероятно, всего несколько километров, а уж оттуда до самого Конхьена их уже никто не обстреляет…

Шют, шатаясь, поднялся на ноги. Он хотел пройти в заднюю часть вертолета: там можно отстреливаться из пулемета через грузовой люк, но услышал крик Гендерсона:

— Перевяжите мне лоб!

Шют преодолевая качку, стал пробираться вперед. Он сложил вдвое кусок широкого бинта, чтобы сделать пилоту перевязку, но тот поднял руку:

— Слышите?

В ровный гул мотора ворвался какой-то скрежет, словно терлись друг о друга куски металла. Оба прислушались. Скрежет становился все громче.

— Неужели винт?! — крикнул Гендерсон. — Они угодили в несущий винт!

Шют посмотрел вниз:

— Где мы?

— Как раз над самой границей, — сказал Гендерсон.

Шют вытер ему лоб Машина начала раскачиваться, как небольшое суденышко, попавшее в мертвую зыбь. Альтиметр больше не действовал, но Гендерсон и Шют видели, что вертолет резко снижается. Сильный удар потряс кабину: оторвалась лопасть винта. Скрежет прекратился.

— Держись! — только и успел крикнуть Гендерсон, и машина стала падать Ему больше не удалось ее выровнять, хотя мотор продолжал работать. Тяжелый вертолет падал на гряду холмов, склоны которых покрывал невысокий кустарник. Гендерсону удалось так посадить машину, что она скользнула по склону, благодаря чему удар был значительно смягчен И все же вертолет ударился о дерево — и Гендерсон мертвым повис в кресле. Шют на несколько секунд потерял сознание. Когда он снова пришел в себя, то с удивлением обнаружил, что кости у него целы. Он мог двигаться. Шатаясь, полковник встал на ноги. Мотор не работал. Пахло бензином, который растекался по кабине В любой момент может вспыхнуть пламя и бак взорвется. Шют лихорадочно ощупал свои карманы. Пистолет на месте, пакет с НЗ, сигареты, нож — тоже. Он стал пробираться к выходу. Гендерсон мертв, ему уже ничем не поможешь.

Шют бросил взгляд на Лао Иона. Лаосцу тоже порядочно досталось. Он повис на распорке, странно вывернувшись на связанных руках. Голова его упала на грудь. Шют прополз мимо и ощупью отыскал люк. Трап висел все так же, как в Шангри-Ла: ни у Шюта, ни у Гендерсона не было времени, чтобы втянуть его обратно. Протискиваясь мимо пулемета, полковник на секунду остановился, но затем быстро стал спускаться Снимать пулемет не имело никакого смысла, он слишком тяжел Да и вертолет мог в любой момент взорваться.

Шют видел, как из мотора идет белый пар Лопнул бензопровод, горючее выливалось на раскаленные части мотора, образуя взрывчатую смесь. Шют поспешил прочь от машины. Впервые ощутил он боль в плече. Рана была, видимо, не столь уж легкой, но двигать рукой он мог. Если не считать нескольких ушибов, падение обошлось для него благополучно.

Шют спустился вниз по склону до того места, где начинался лес. Здесь он остановился и огляделся. Сверху он видел, что они перелетели границу. От Конхьена его отделяло немногим более пятидесяти километров по прямой Назад до Шангри-Ла было вдвое меньше. Прежде чем скрыться в лесу, Шют прислушался. Кругом было тихо. Кажется, в этой местности нет войск Вьетконга. Но они должны быть где-то рядом. К югу, не далее, чем в десяти километрах, лежал Лангвей, первый форпост крепости Кхесань. Сейчас он в руках противника. Значит, его тылы должны быть где-то здесь, в этих местах.

Немного передохнув, Шют углубился в лес. У подножия чернильного дерева он опустился на землю и задумался. Вынув из кармана маскировочной куртки карту, он определил свое местонахождение. Куда идти? В Конхьен? Нет, ничего не выйдет. Вьетконг окружает базу, и пока он туда доберется, кольцо, видимо, прочно замкнется. Нет, туда ему не пройти.