Поиск
III
Двор Осужденных! Жестки камни,
С высоких стен – роса…
Там мы гуляли,- свинцом свисали
Над нами небеса.
И зоркий Страж, чтоб кто не умер,
Следил во все глаза.
И тот же Страж следил за Мертвым,
Днем и ночной порой,
Следил, когда вставал он плакать
Иль падал ниц с мольбой, –
Чтоб он себя от эшафота
Не спас своей рукой.
Устав тюремный без ошибки
Тюрьмы Смотритель знал;
Что смерть есть только факт научный,
Нам Доктор объяснял;
В день дважды приходил Священник
И книжки раздавал.
В день дважды пил он кварту пива,
Пускал из трубки дым;
Служитель церкви от волненья
Был разумом храним;
Что руки палачей так близко
Он находил благим.
Но почему так говорил он,
И Страж не смел спросить.
Ведь тот, кому достался в жизни
Печальный долг – следить,
Замком сомкнуть обязан губы,
Лицо под маской скрыть.
Иначе может он быть тронут
И помощь оказать,
А место ль это речь привета,
Как к брату, обращать?
Что в состояньи Состраданье
Там, где должны страдать?
- -
И все удалей мы свершали
Наш шутовской парад.
Что нам! Мы знали, что мы стали
Из Дьявольских бригад!
Обрито темя, цепи бремя-
Веселый маскарад!
Канат кровавыми ногтями
Щипали мы до тьмы,
Мы стены мыли, пол белили,
Решетки терли мы,
Носили ведра, взводом, бодро,
Скребли замки тюрьмы.
Мешки мы шили, камни били,
Таскали пыльный тес,
Стуча по жести, пели песни,
Потели у колес.
Но в каждом сердце скрыт был ужас
И ключ безвестных слез,
Так скрыт, что, словно в травах волны,
Все наши дни ползли,
И жребий страшный, нам грозящий,
Мы позабыть могли.
И мы однажды – пред могилой,
Идя с работ, прошли.
Живой желая жертвы, яма
Зевала желтым ртом,
И грязь про кровь шепталась тайно
С асфальтовым двором.
Сказало это: здесь до света
Он будет с палачом.
Мы промолчали; душу сжали –
Смерть, Ужас и Судьба.
Прошел палач с своей сумою
Походкою раба,
И все, дрожа, к себе вошли мы,
Как в разные гроба.
Толпою Страхов коридоры
В ту были ночь полны,
В железной башне, тихи, страшны.
Шаги теней слышны,
И сквозь бойницы, бледны, лица
Смотрели с вышины.
Он спал и грезил, как уснувший
В весенний день, в лугах.
Следя, не понимали Стражи,
Как спать, забывши страх,
Когда палач стоит за дверью
С веревкою в руках.
Но плакал тот, кто слез не ведал
От всех сон скрылся прочь:
Грабители, убийцы, воры
Не спали в эту ночь;
Страх за того им вторгся в душу,
Кому нельзя помочь.
- -
За грех чужой изведать ужас,-
О, что страшней Творец
До рукояти меч Расплаты
Вонзился в глубь сердец,
Катились слезы за другого
И были – как свинец.
А Стражи, в обуви бесшумной,
Скользили каждый час;
На нас, склоненных, удивленно
Смотрел в окошко глаз:
Они дивились, что мы молились
Быть может, в первый раз.
Минуты длились, мы молились,
Оплакивая труп.
И перья полночи свивались
Над гробом в мрачный клуб;
Вино раскаянья на губке
Казалось – желчь для губ.
- -
Петух пел серый, петух пел красный,
Но не рождался день.
В углах, где мы лежали, Ужас
Водил за тенью тень.
Во тьме кривлялись злые духи,
Забыв дневную лень.
Они скользили, проходили,
Как люди сквозь туман,
Луну дразнили под кадрили,
Сгибая ловко стан.
С чредой поклонов церемонных
Шли из различных стран.
Шли, улыбаясь, шли, кривляясь,
Вперед, рука с рукой,
Плясали странно сарабанду,
Кругом, одна с другой,
Чертили дерзко арабески,
Как ветер над водой.
Марионеток пируэты
Творили на носках,
И масок флейты, масок песни
Нам воем внушали страх.
Они все пели, громко пели,
Тревожа сон в гробах.
"О, пусть,- кричали,- пышны дали!
В цепях пойдешь куда?
Однажды, дважды кость бросайте,
Играйте, господа!
Но проиграет, кто играет
С Грехом в Дому Стыда!"
- -
Не рой видений были тени,
Плясавший страшный хор!
Тем, кто в оковах был суровых,
Носил цепей убор,-
Казались,- Боже! – с живыми схожи
Они, пугая взор.
Кружились маски в вальсе, в пляске,
Смеялись нам из тьмы;
Как рой прелестниц, с верху лестниц
Сбегали в глубь тюрьмы;
Глумясь с укором, звали взором,
Пока молились мы.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: