Поиск
- -
Три долгих года там не сеют
И не сажают там,
Три долгих года там не место
Ни травам, ни цветам;
Земля молчит, не шлет упрека
Смущенным небесам.
Им кажется: убийцы сердце
Отравит сок стеблей.
Неправда! Взысканная Богом,
Земля добрей людей:
Алей цвет алой розы будет
И белой цвет – белей.
Даст сердце стебли розы белой,
Рот – стебли алых роз,
Кто знает, чем святую волю
Готов явить Христос,
С тех пор как посох Парсифаля
Цветами вдруг пророс?
- -
Нет! Белым розам, алым розам
В тюрьме не место жить.
Кремень, булыжник, черепица –
Все, что здесь может быть:
Цветы могли б иное горе
Порою облегчить.
Нет! Ни один – ни розы алой,
Ни белой – лепесток
Не упадет близ стен проклятых
На землю иль песок,
Не скажет узникам, что умер
За всех распятый Бог.
- -
И все ж, хотя стеной проклятой
Тот мертвый окружен,
И дух того не бродит ночью,
Кто цепью отягчен,
И дух того лишь стонет жалко,
Кто в известь схоронен,-
Он все ж -несчастный -дремлет в мире,
Иль в мире будет он:
Он Ужасами не тревожим,
Он Страхом не смущен,
В земле нет ни Луны, ни Солнца,
Где бедный схоронен.
- -
Как зверь, он ими был повешен,
И реквием святой
Не пел над ним, как утешенье
Его душе больной.
С поспешностью он унесен был,
Зарыт в земле сырой.
Раздетый труп они швырнули
(Пусть мухи поедят!),
Смеялись, что так вздуто горло,
Чист и недвижен взгляд,
И с хохотом ему творили
Из извести наряд.
Колен Священник не преклонит
Перед могилой той,
Пред ней не сделает, с молитвой,
Он знак креста святой,
Хоть ради грешников Спаситель
Сошел в наш мир земной.
Но что ж! Грань жизни перешел он;
То участь всех живых.
В разбитой урне Сожалений
Потоки слез чужих.
О нем отверженцы рыдали,
Но плакать – доля их.
V
Прав или нет Закон,- не знаю:
То знать мы не должны.
Мы, узники, одно мы знаем,
Что прочен овод стены,
Что день в тюрьме подобен году,
Что дни его длинны.
И знаю я, что все Законы
(Создание людей),
С тех пор как брат убит был братом
И длится круг скорбей,-
Зерно бросают, лишь мякину
Храня в коре своей.
Я также знаю,- и должны бы
О том все знать всегда,-
Что люди строят стены тюрем
Из кирпичей стыда
И запирают, чтоб Спаситель
Не заглянул туда.
Они свет Солнца запирают
И милый лик Луны,
Они свой Ад усердно прячут,
И в нем схоронены
Дела, что люди и Сын Божий
Увидеть не должны!
- -
В тюрьме растет лишь Зло, как севы
Губительных стеблей.
Одно достойно в том, кто гибнет
И изнывает в ней:
Что в ней Отчаяние-сторож,
А Горе – спутник дней.
Здесь могут голодом ребенка
И день и ночь терзать,
Бить слабых, мучить сумасшедших
И старцев оскорблять.
Те гибнут, те теряют разум,
И все должны молчать.
Живут здесь люди в кельях узких,
И тесных, и сырых,
В окно глядит, дыша отравой,
Живая Смерть на них,
И, кроме Похоти, все стало
Прах-в образах людских.
Поят водою здесь гнилою,
Ее мы с илом пьем;
Здесь хлеб, что взвешен строго, смешан
С известкой и с песком;
Здесь сон не дремлет: чутко внемлет,
Крича, обходит дом.
- -
Пусть тощий Голод с Жаждой бледной,
Как две змеи, язвят,
Пусть сохнет тело,- что за дело! –
Другой ужасней яд:
Мы днем таскаем камни,- ночью
Они в груди лежат.
Здесь в келье-сумрак, в сердце-полночь.
Здесь всюду – мрак и сон.
Колеса вертим, паклю щиплем,
Но каждый заключен
В Аду отдельном, и молчанье
Страшней, чем медный звон,
Никто не подойдет к нам с речью
Приветной и живой,
Лишь глаз к нам смотрит сквозь решетку
Безжалостный и злой;
Забыты всеми, гибнем, гибнем
Мы телом и душой!
Одни, унижены, мы ржавим
Цепь жизни без конца.
Те плачут, те клянут, те терпят
С бесстрастностью лица,-
Но камни сердца раздробляет
Благой Закон Творца.
- -
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: