"Чепуха", возразил я. "Что такое культура, как не расовая память?"

"Потом я уснул на тысячу лет. И видел сны. Но я не мог говорить. Ксомильчо не мог слышать. Он не хотел убивать меня."

"Ксомильчо?" Пранг закурила свежую Кэмел. "Звучит, как название супермаркета."

"Для меня это звучит по-ольмекски", сказал Боден. "Это Ксомильчо положил тебя в гробницу?"

"Спас меня от луны. Позволил мне спать и видеть сны. Но он не хотел убивать меня."

"Мы тоже хотим позволить тебе спать", сказал я. "Где ты?"

"Город мертвых."

"Который?", спросила Пранг.

"Г-г-город..." Голос Enormй стал подрагивать, как плохой CD. "Не могу сказать, который..."

Клик.

"Что случилось?", спросила Пранг.

"Мы перегрузили его", ответил Боден. "Если это берсеркерское озарение верно, то Enormй запрограммирован скрываться. Он не может сказать нам, где находится, как мы не можем перестать дышать."

"Тогда надо проверить все кладбища!", воскликнула Пранг, нажимая на газ. Я не хотел смотреть, поэтому нагнул голову и уставился на мигающее пятнышко на экране. Наша скорость внушала тревогу даже здесь.

Потом я увидел еще одно мигающее пятно в левом верхнем углу экрана. Оно было неподвижно.

"Направляйтесь на север", сказал я. "Кресент-стрит, ближе к углу Цитадели!"

"Там нет кладбищ", запротестовала Пранг. "Это еще одно озарение?"

"Да!"

Для нее этого оказалось достаточно. Я зажал руками уши, чтобы не слышать визга шин, когда она делала разворот.

x x x

"Черт!", сказала Пранг, когда сбросила скорость на углу Цитадели и Кресент.

Я открыл глаза лишь настолько, чтобы разглядеть заглохший деловой район, с закрытой кондитерской, ободранным табачным магазином, старым Вулвортом и заброшенным кинотеатром.

Никаких кладбищ.

"Промах!", сказала Пранг.

"Погодите", сказал Боден. "Посмотрите на афишу."

Я открыл глаза чуть шире.

В надписи на кинотеатре не хватало нескольких букв, но название последнего шедшего кинофильма еще читалось:

ГОР Д МЕ ВЫХ

x x x

Мы встали перед табачным, где БМВ не смотрелся бы подозрительно. Широкие двери кинотеатра были наглухо заварены цепью, но я рассудил, что есть задний выход, и оказался прав. Я рассудил, что эта дверь будет взломана - и тоже оказался прав.

Внутри было темно. Запахи заплесневелого попкорна, слез, смеха, Коки и поцелуев смешался в затхлый букет. Все сидения были сорваны и (я предполагаю) проданы в кофейни или в старые торговые зоны, где они смотрелись бы довольно причудливо. Enormй лежал на голом покатом бетонном полу, его "глаза" смотрели прямо вверх на барочный потолок с его купидонами и гирляндами, его ангелами, а кое-где и гаргуйлями.

Я подошел и, как в первый раз, дотронулся до громадной трехпалой ноги. И как в первый раз он был холоден, как обыкновенный камень. И я был рад, что он холоден здесь в полутьме, где он был в безопасности от лучей встающей луны.

"Круто!", прошептала Пранг. "Вийон и его озарения! Дайте мне ваш телефон и я позвоню в музей."

"Подождите", сказал я. "Enormй, возможно, захочет что-то сказать. Он пользуется телефоном, чтобы разговаривать."

"Здесь я могу видеть сны", сказал знакомый голос, гулом отдавшийся в пустом зале кинотеатра. "И здесь я в безопасности."

"Теперь он передает через динамики!", сказал Боден. "Очевидно, он умеет подключаться к любой электронной цепи. И даже ее включать. И даже снабжать энергией."

"Я последний", сказал Enormй. "Они хотели, чтобы вы убили меня."

"Кто?", спросил я. "Те, кто тебя сделали?"

"Творцы. Они сделали нас, чтобы создать вас. Плыли по звездам и находили крошечные миры, где жизнь нуждалась в побудительном толчке. Ваш мир тогда не назывался Землей. Он вообще никак не назывался. Ваши сородичи расплодились по всей планете, молчащие, но сильные."

"Сильные?", спросила Пранг. "Мы были слабыми."

"Это миф", сказал Боден. "В действительности, Homo являлся наиболее внушительным убийцей на планете, даже еще без языка и культуры. Обладая огнем и руками, владея палками и камнями, охотясь стаями, он мог жить везде и противостоять даже саблезубым."

"Да", прогудел голос Enormй. "Вы были царями зверей. Но мы сделали из вас нечто большее."

"Сделали из нас?", переспросила Пранг.

"Чтобы выжить, вам надо было убить нас. Чтобы убить нас, вам пришлось изобрести орудия, кооперацию, язык. Понимание. Убить нас одного за другим. За нами охотились с копьями и камнями. Раздавливали валунами, которые швыряли в ловчие ямы. Сжигали живьем. В этом танце было не до снов. Я последний."

"Отчего же мы никогда не находили других?", спросила Пранг, прикуривая Кэмел во рту от той, что в руке.

"Может, и находили", сказал я, подумав о статуях в Греции, Индии, на Среднем Востоке. Но Enormй поправил меня:

"Все твердое испаряется. После нашего убийства мы освобождаемся. Назад в ничто. Это конец нашему страданию. И нашей полезности."

"Значит, ты не против умереть?", спросила Пранг.

"Нет. Все, что мы делали - занимались убийствами. Это делал я. Умирание - это наша суть. Моя суть."

"Но мы не хотим убивать тебя", сказал я. "Мы хотим дать тебе возможность видеть сны."

"Ксомильчо позволил мне спать. Он держал меня вдали от жемчужного мира, который пробуждал меня. Он дал мне проспать века. Потом, сто лет назад, мне начали сниться сны."

"Он, наверное, имеет в виду радио!", сказал Боден. "Как только на планете появились электронные устройства, в нем что-то пробудилось."

"Я вижу сны только тогда, когда не бодрствую. Почти сто лет мне снятся сны. Вы меня разбудили, поэтому теперь я не могу видеть сны."

"Это наша ошибка", сказала Пранг. "Мы дадим тебе заснуть. Мы построим для тебя специальное помещение в музее, и ты сможешь видеть сны вечно."

"Они хотели, чтобы вы убили меня", сказал Enormй. "Они хотели прийти."

"Круто", сказала Пранг. "Они смогут прийти тоже."

Я похолодел. "Не надо быть такой уверенной. Мы не знаем, какие они. И чего они хотят."

"Дело будет сделано, когда мы все будем убиты", сказал Enormй. "Тогда придут Творцы."

"Он передатчик!", догадался Боден. "Когда он умрет, они узнают, что мы достаточно эволюционировали. Но они также узнают, что мы не проэволюционировали мимо убийства."

"Что вы сказали?", переспросил Боден.

"Может быть, предполагалось, что мы не станем убивать последнего. Может быть, это экзамен."

"Это что, очередное озарение?", спросила Пранг.

"Наверное, но не нам решать, раз в дело вовлечен целый мир."

"Они хотели, чтобы вы убили меня", повторил Enormй, его голос эхом разнесся по кинотеатру. "Творцы сойдут с неба И все будет кончено."

"Забудь про умирание!", сказала Пранг. Она посмотрела на часы, потом на меня и Бодена. "Уже двенадцатый, парни. Нам надо вернуть Enormй в музей в целости и сохранности, прежде чем его обнаружит полиция. Иначе..."

"Слишком поздно", сказал Боден, поднимая голову. Я услышал вумп-вумп-вумп чоппера, парящего над головой.

x x x

"Проклятье!", сказала Пранг. "Как раз, когда..."

Вертолет заглушил ее голос. Боден и я беспомощно смотрели друг на друга. Мы услышали топот шагов на крыше, на пожарной лестнице, снаружи доносились сирены.

ТРАХ! Внезапно с грохотом распахнулись боковые двери. "Отойдите назад! Заложники, отойдите назад!"

"Уорд!", заорал я. "Мы не заложники! Не стреляйте! Мы только что открыли, что это за штука, это..."

"Я сам знаю, что это, это монстр!", проревел Уорд, выходя с мегафоном перед своими солдатами. "Все здание окружено!"

Да, действительно. Передние двери тоже разлетелись и показались вооруженные копы. Все в бронежилетах. У двоих были гранатометы.

"Не стреляйте!", крикнула Пранг, решительно шагая на линию огня. "Уорд, я все объясню!"

"Это, наверное, хитрость!", прогремел Уорд.

"Не хитрость!", крикнула Пранг. "Это вопрос федерального уровня! Черт, даже международного! И нам нужна ваша помощь, шеф Уорд!"