Бескрайняя подвижная масса с искристо-белыми гребнями, которые все время беспорядочно шевелятся, исчезают совсем, словно тают под зноем солнца, и снова появляются такие же неизменные. Казалось, будто они рождаются и существуют только для того, чтобы оживлять мертвую поверхность этого страшного водного пейзажа.

Сбоку отозвался Юра. И было приятно услышать живой голос друга, который, соревнуясь с шумом волн, окончательно утверждал и другую реальность.

- Приземлились, кацо? Какой сегодня день, Ваня, - понедельник, среда, воскресенье? - первые слова Юры зазвучали на этой дикой косе.

- По-моему, здесь еще только людоедов не хватает, - отозвался сбоку Олег.

Он лежал совсем близко от Юры. Услышав голос друга, Олег вскочил и сидел рядом, довольно испуганно оглядываясь вокруг. Лоскут песчаной земли, казалось, сжался перед гигантскими масштабами водной стихии.

Роман лежал в стороне, не отзывался, с наслаждением вслушиваясь в разговор друзей.

«Может, неживой…» - мелькнуло в голове Тулякова, и он, вскочив, подбежал к Роману. Мгновение настороженно вглядывался в него.

- Ромка! Ты что… ч-черт?

Роман даже не пошевелился, лежал с открытыми глазами и на слова Вани только тепло улыбнулся. Само солнце не улыбалось им теплее в жизни. Затем произнес, будто продолжал прерванный разговор:

- А молодец Олег! Как он блестяще справился с той фашистской посудиной, а! Горит гадская машина, пространство сверлит над океаном, стонет и гибелью грозит. А он… Вот, молодец, как посадил! На все точки! Качать Олега…

И действительно поднялся: даже не оглянувшись на этот измельченный океаном, забытый людьми кусок земли, направился к Олегу.

- Вставай, ас, качать тебя будем! Ну, ребята!

- Мне есть хочется, - как холодным душем отрезвил его Олег, вставая с толстого слоя поймы.

Головокружение от переживаемого события было настолько сильным, что в первый момент после пробуждения ребята только приходили в себя. Что голодные - об этом напомнил Олег. Но до еды ли здесь, когда неизвестно, где они и какая опасность подстерегает их на этом острове.

С косы отошли сначала подальше от надоедливо бурных волн. Песчаный берег широкими гонами стелился только здесь, а дальше, справа, обрывом нависал над океаном. Волны неистово атаковали тот скалистый обрыв, разбивались в брызги, чтобы блеснуть завораживающей радугой, и вновь откачивались, будто брали еще больший разгон.

Выбравшись из гальково-песчаной косы, ребята не осмелились углубиться в горы, покрытые лесными зарослями. Правда, горы те были невысокими. Самая большая из них была бы младенцем сравнительно с теми горами, что в пионерлагере.

Но все-таки гора! Кое-где между зелеными зарослями виднелись оголенные, местами поросшие мхом каменные хребты. Наверное, там есть и горные пропасти, и хищные звери… Хотя где им взяться на таком островке? Вокруг океан, эту безбрежную стихию наполняет непрестанных гомон волн. И никаких признаков привычной для подростков земной жизни.

Не сговариваясь, не планируя свои действия, они пошли вдоль берега, в обход горы, надеясь, что на ней возможно где-то найдут хоть какое-то поселение, жилище, пусть и дикарей.

- Держаться, парни, дружно! В случае фашисты… вырывайся из лап и в лес! Они для нас хуже дикарей.

Вдоль воды, где волны бешено разбивались о скалистый берег или промывали обтесанную гальку на косе, накрывая ее вихрами пенных волн, идти было опасно - мог настичь прибой. Если и не затянет в океан, так волной ударит о скалы.

Продирались по верху. И замечали, что они не первые проходят по этим скалистым косогорам. Правда, свежих следов не было, и это в равной степени и радовало, и огорчало. Кто, когда топтал эти убогие стежки, куда бежал, кого догонял, продираясь через заросли вдоль берега? Звери или человек?

Берег все время отклонялся влево, коса позади ребят скрылась за крутым поворотом. Даже жалко стало: это же было место спасения. Коса подобрала и усыпила их, как мать на рассвете, истощенных, полуживых.

Вскоре и эта давно не хоженая тропа человека внезапно оборвалась. Перед глазами разлился живописный пруд, окруженный скалистыми утесами. Где-то позади слышался шум океанских волн, напоминая о грозной силе не обузданной человеком стихии. У ребят до сих пор гудело в ушах, под ногами качалась земля.

- Будем считать, что путешествие наше завершилась великолепным результатом, - подчеркнуто иронично, разводя руками, сказал Олег.

- По-моему, путешествие еще не закончилась, - утешил Ваня. - Попробуем обойти пруд… и знаете, ребята, что мне показалось?

- Ванюшка, что? Не мучай! Село?

- Не село, а… вон в чаще, видите, какая-то развалюха?

- Вигвам, клянусь бородой…

Олег еще раз оглянулся, не увидит ли ту же косу с теплым слоем поймы. Но, кроме пространств океана, за береговыми утесами ничего уже не увидел.

- Может, и в самом деле какая-то лачуга людоедов, - сказал, плетясь сзади за товарищами.

Над головами рядом сплелись ветви каких-то неизвестных экзотических деревьев. Они приятно укрывали ребят от палящего солнца. Толстые, вековые деревья вонзались корнями в расщелины камня и тянулись вверх, приглушая другую растительность на каменном грунте. Только мхи зелеными лишаями прикрывали наготу потрескавшегося камня.

На подходе к краю пруда ребята заметили, как мелкими каскадами почти на доброй половине этого природного бассейна падает вода из неизвестного ручья. А слева, где кончались каскады, под защитой деревьев-великанов притаилась развалина какого-то шалаша. Развалиной она казалась только с первого взгляда. Настоящего строения здесь и не было. Обычный шалаш временного пользования, давно не присматриваемый хозяевами, разрушался. Осыпалась лиственная и травяная кровля, шалаш заилило дождевыми ливнями.

Ребята долго и тщательно рассматривали этот след пребывания на острове человека. Робко заглядывали внутрь, обходили снаружи. На обломанном сучку дерева висели какие-то обрывки рыболовных сетей с пробковыми поплавками. Рядом, в зарослях, лежало перебитое и выветренное, как выстиранная тряпка, весло. Несколько ржавых жестянок из-под консервов и всевозможный мусор, заросший сорняками.

- Значит, рыбаки, - равнодушно констатировал Роман. - Рыбаки. А это значит, что поблизости здесь никакого поселения нет. Рыбаки были на острове очень давно, еще перед началом войны на Западе, когда океан не кишел подводными лодками враждующих государств, - подробно определил Ваня Туляков.

- Ну и какие же, Ваня, выводы из этого мы должны сделать?

- Выводы? - задумчиво спросил Ваня, бросив взгляд сначала на пруд, а затем и на океан. Тогда взглянул на парней. - Мне кажется, что этот островок до сих пор был совсем безлюдным. Рыбаки приезжали сюда на целый рыболовный сезон или на какую-то путину просто с континента.

- С континента? - вырвалось почти одновременно у всех трех товарищей Вани. Это был скорее не вопрос, а восклицательный знак, в котором уже звучала ужасающая уверенность, что они оказались на необитаемом острове.

- Остается разыскать Пятницу и ламу Робинзона.

- Ох, лама была бы очень кстати!

Роман первый спустился вниз к потоку и, прилегши, попытался напиться. Тут же оторвался в восторге:

- Ура, ребята! Замечательная вода! Нарзан, боржоми… Жаль, бутылок у нас нет. Юра, давай скорей сюда. Боржом здесь, голова!

Вода в ручейке действительно порадовала ребят своим превосходным вкусом и прозрачностью.

- А знаете что? - сказал Ваня уже на другой стороне потока. - Если не найдем села, людей, то тут и поселимся, в этом шалаше. Никакой самолет не увидит, солнце не будет печь, и ветры не продуют.

- Главное, вода!

- И вода, - согласился Туляков.

Обойдя ставок, ребята оказались с другой его стороны и снова вышли на берег океана. Вдруг почти одновременно заметили слева дымок над островом.

- Село, - вырвалось из груди. Радость и в этом случае глушилась страхом. Кто эти люди и как отнесутся к ним?