Ряды джунгар дрогнули. Передние в панике побежали, увлекая за собой остальных. Алтын-дуга и его воины преследуют джунгар по пятам. В беспорядке конные и пешие джунгары бегут мимо ханских носилок. Джангархан растерянно что-то кричит, но голоса его не слышно за ржаньем коней, лязгом щитов, криком людей.

Алтын-дуга преследует джунгар. Вдруг рядом раздается знакомое ржанье: сорок веселых ладов на рожке.

Рядом с Алтын-дугой появляется вороной конь, на нем Янгызак.

Янгызак кричит сквозь шум сечи:

— Кажется, опоздал?

И запел свою песню. Сразу окаменело, онемело все войско: и джунгары и ратники Алтын-дуги — каждый так, как его застигла песня.

Янгызак медленно проезжает с песней сквозь ратное поле, оглядывая его. Каждая фигура ратников Алтын-дуги на этом поле как памятник смелости и отваги. Каждая фигура окаменевших воинов Джангархана как памятник трусости. И завершают эту галерею старуха Мясекай и Джангархан, бледный как мертвец, которого хоронить некому. Он скривился, открыл в страхе рот, прикрыл ладонью лицо и так окаменел.

Янгызак подъезжает к нему, взмахом меча отрубает голову, потом склоняется над старухой Мясекай. Изо рта колдуньи выскакивают мыши, разбегаются во все стороны. Янгызак хватает старуху, швыряет в казан, и на дне казана остаются лишь черные черепки.

Земля Ай. Исполинский дуб. Под ним, глядя вдаль, сидит седовласый Кусмэс. Раздается топот копыт. Подъехал пастух Абзаил на взмыленном скакуне без седла.

— Что случилось? — взволнованно встает Кусмэс. — Не напали ли джунгары на табуны?

— Нет, нет… О Кусмэс, едет победитель джунгарского хана, освободивший восемнадцать народов!

— Кто же он?

— Твой сын, Алтын-дуга.

Во главе народа едут Алтын-дуга и Ай, за ними — Кусэр и Янгызак: к его седлу приторочен розовый куст. За ними — табынцы. Звучит необычайная музыка — это всадники держат в руках боевые луки и играют на их тетивах.

Из всех юрт выбегают айдинцы, радостно приветствуют прибывших. В сопровождении пестрой толпы они подъезжают к исполинскому дубу, соскакивают с коней.

— Алтын-дуга! — восклицает радостно седоголовый Кусмэс. — Мальчик мой!

Кусмэс бежит, чтобы обнять сына. Но Янгызак схватил подушку, всовывает ее между грудью Алтын-дуги и Кусмэса и говорит:

— Когда богатырь обнимает отца, надо опасаться, как бы он ему не поломал ребра!

Кусмэс и Алтын-дуга обнимаются. Седоголовый Кусмэс поворачивается к Кусэру. Они молча смотрят друг другу в глаза и тоже раскрывают объятья. Радостными возгласами приветствуют их айдинский и табынский народы.

Янгызак сажает розовый куст в землю.

Из дворцовой калитки выбегает Гульбика и кричит:

— Алтын-дуга! Подружка Ай!

Янгызак издает изумленный возглас. Все оборачиваются.

Гульбика прошептала:

— Янгызак!..

На розовом кусте расцветает роза.

— Когда же она успела? — в недоумении бормочет Янгызак. — Не успел посадить, а уже расцвела! И что это значит?

Алтын-дуга говорит добродушно:

— Значит, что встретились двое влюбленных! Наверно, сестра моя Гульбика и…

— Молчи! — зажимает ему рот Янгызак. — То, что случится, находится впереди.

Вокруг толпится народ: воины Алтын-дуги, женщины в платках и бархатных безрукавках. Ребятишки взобрались на деревья и скалы. Тысячи дымков поднимаются над белыми юртами. А посреди долины прозрачная, словно воздух, синяя речка Ай бежит по камням. Бежит она сквозь сосновый бор, бежит, как песня народа, — неведомо где началась, неведомо где кончается…

Переводы песен, включенных в киносказку, принадлежат Вл. Державину и С. Липкину.