Цитата из Куприна привела нас к разговору о резных камнях, которые вообще можно считать неразменным наследием человечества. Резной камень с выпуклым или углубленным изображением называется гемма. Выпуклую гемму именуют камея, углубленную - интальо, или инталия. Камеи обычно использовали как украшения - броши, кулоны, вставки в перстни, пояса, гребни и т. д. Инталии преимущественно вставляли в печати. Вот что пишет об этом Библейская энциклопедия: Печать у евреев обыкновенно употреблялась для удостоверения общественных и частных бумаг. Если нужно было запечатать дверь или ящик, то оные сначала обвязывались вервию, посредине которой полагалась сырая глина или воск, и затем она уже запечатывалась печатью. Часто вместо печати употреблялось кольцо или перстень с какой-либо надписью. Передача перстня с царской руки считалась высочайшею почестью в восточных странах. Вероятно, что при запечатывании гроба Спасителя на камень, приваленный к гробу, была наложена мягкая глина или воск и затем уже на него была положена печать, так что легко можно было сразу открыть всякое покушение сломать ее. По свидетельству новейших путешественников, печати к письмам, употребляемые в настоящее время на Востоке, делаются из агата, с именем или титулом от правителя, или каким-либо вырезанным стихом из Корана. Печать обыкновенно укреплялась в перстне и носилась на руке. Иезавель воспользовалась печатью Ахава для запечатывания писем. Затем о печатях упоминают пророки Исайя, Иеремия, Даниил, Иезекиил, Аггей и другие .

Рост собственности и усложнение делопроизводства вызывают всплеск камнерезного творчества. Ювелиры в изобилии изготавливают печати, цилиндры, геммы. Появление большого числа таких атрибутов, естественно, пробуждает интерес к ним у собирателей.

Неплохие коллекции постепенно образуются у меценатов, художников, архитекторов. Эти коллекции уже более-менее доступны для обозрения. Они своеобразная пропаганда цветного и резного камня. Такая дактилиотека принадлежала, например, известному фламандскому художнику Питеру Паулю Рубенсу. В его антверпенском доме было выставлено множество гемм, камей, инталий, среди которых ценнейшие экземпляры древнегреческого и древнеримского искусства.

Большой интерес в Западной Европе вызывали изделия из оникса, сардоникса, сердолика, агата и горного хрусталя, которые явно копировали античные образцы. Взлелеянная эпохой Возрождения, мода на античные геммы становилась массовой, проникающей во все слои общества. Бенвенуто Челлини в своей Автобиографии вспоминает ломбардских крестьян, нанимавшихся на окопку виноградников в окрестностях Рима: Копая землю, они всегда находили старинные монеты, агаты, празеры, сердолики, камеи... Мне попался в руки камень, это была камея: на ней был вырезан Геркулес, который вяжет трехзевого Цербера. Он был такой красоты и так великолепно сделан, что нашему великому Микеланджело пришлось сказать, что он никогда не видел ничего изумительнее. Камея, так восхитившая Микеланджело, экспонируется сейчас в Эрмитаже.

Спрос на античные камеи был огромен. Коллекционеры платили бешеные деньги, порой целые состояния за понравившиеся резные камни. Обладание камеями, печатями, и даже оттисками с них, становится престижным и модным. Мода эта, то угасая, то возобновляясь, держится в Европе с ХIII по ХIХ век. Всплеск такой моды зарегистрирован, например, Ф. Ф. Вигелем, иронично и тонко подметившим это явление в начале царствования российского императора Александра I. После расхищения гардемебля, по увезении эмигрантами всех легковесных драгоценностей,- кажется, во Франции не оставалось ни одного камешка,- фортуны раздробились, сравнялись, новая мода, которую война и торговля потом так быстро создали, не успела еще составиться,- и женщины, вместо алмазов, принуждены были украшаться камеями и мозаиками, их мужьями и родственниками награбленными в Италии. Нам и тут надобно было подражать; бриллианты, коими наши дамы были так богаты, все попрятаны и предоставлены для ношения купчихам. За неимоверную цену стали доставать резные камни, оправлять золотом и вставлять в браслеты и ожерелья. Это было гораздо античнее .

Интальо, камея, гемма... От слова гемма произошло и название науки о цветных камнях - геммология. И хотя геммология зародилась в те времена, когда человек впервые начал использовать камень не только для практических целей, но и для украшения, сам этот термин стал употребляться только в ХХ веке. По мере совершенствования геммологической науки, разработки новых видов огранки, облагораживания и окраски камней, а также синтеза и имитации, т. е. по мере накопления знаний, накапливались и суеверия, связанные с камнем. Ведь человек, будь то древний грек или современный европеец, хочет иметь не просто красивую вещь, но - амулет, талисман, нечто таинственное, могущественное. В магической силе своих перстней уверяли окружающих, а может быть, и сами верили, английский король Иоанн Безземельный, русский царь Иван Грозный, шотландская королева Мария Стюарт, писатели и поэты Вальтер Скотт, Франсуа Рабле, Оскар Уайльд, Оноре де Бальзак, Александр Пушкин. Из Лапидариев 1 Марбода Реннского (ХI век).

И никому не должно ненадежным и ложным казаться,

Что заключается в геммах чудесно врожденная сила.

Травам великая сила дана, величайшая - геммам.

(Перевод Ю. Шульца).

Может ли поэт пройти мимо необычности, мимо таинства, созданного Природой и Мастером в виде перстня? Особенно, если в него вставлена прекрасная, неповторимая, подмигивающая Времени гемма? Никогда!

Посмотрим, что пишет о перстне господина де Бальзака его биограф Андре Моруа: Ученый-ориенталист, барон Иосиф фон Хаммер-Пуршталь подарил Бальзаку драгоценный талисман - перстень-печатку Бедук и сказал при этом: В один прекрасный день вы оцените значение скромного дара, который я вам вручаю. Семя упало на благодатную почву. Вскоре Бальзак уже всем рассказывал, сам этому веря, что его замечательный перстень некогда принадлежал пророку Магомету, что он был похищен англичанами у Великого Могола, который предлагал в обмен на него груды золота и алмазов. Бедук восходит прямехонько к Адаму. Бедук может сделать человека невидимкой. Бедук приносит счастье в любви. Бедук исцеляет от всевозможных недугов. Еще одна таинственная сила прибавилась к тем, которыми (как, не без основания, считал Бальзак) он был наделен. Барон фон Хаммер, намекая на гигантский труд своего гостя и на множество созданных им героинь, сравнил писателя с Гераклом, который в одну ночь лишает невинности пятьдесят девственниц. Перстень был очень кстати: ведь господин де Бальзак озабочен, как нынче говорят, сексуально и финансово (неприятности с бесчисленными любовницами и необходимость постоянно скрываться от кредиторов) - все эти проблемы мог разрешить замечательный Бедук. Что же касается творческой потенции,-в ней Оноре де Бальзак никогда не сомневался. И тут он был прав...

Перстни, пряжки, заколки, ножны, рукоятки мечей - они становятся все изысканнее, украшаются редкими и дорогими камнями. Такие вещи широко известны, популярны и, естественно, легко узнаваемы.

Юлий Цезарь, преследуя Помпея, поплыл в Египет. Однако встретиться со своим врагом ему не довелось. Египтяне, не желая ссориться с могущественным римским полководцем, убили Помпея и преподнесли Цезарю голову и перстень беглеца. Вот свидетельство историка Диона Кассия: В Риме не сразу поверили в победу Цезаря, но когда увидели перстень Помпея, присланный из Египта, то сразу предали память погибшего поруганию, Цезаря безоговорочно признали своим повелителем .

Подобные ситуации неоднократно повторялись в жизни и нашли свое отражение в мировой литературе. Уильям Шекспир, трагедия Тит Андроник. Персонажи обнаруживают обезображенный труп:

Квинт: Но в темноте как ты узнал его?

Марций: На пальце окровавленном надет,

Бесценный перстень яму освещает;

Подобно факелу в гробнице, он

Землистые ланиты мертвеца

И недра взрытой ямы озаряет.

В Генрихе VIII есть сцена, когда архиепископ Кранмер освобождается от тюрьмы, показав своим противникам перстень.