Почему нас так тянет к загадкам истории? Потому что, поняв, что было в прошлом, мы можем предугадать, что случится с нами в будущем. Ведь история это спираль, уходящая в бесконечность, по которой медленно, божьей коровкой, карабкается человечество. Важно только определить, до какого витка эта букашка уже докарабкалась.

И все-таки, несмотря на тщательную подготовку, отгадать загадку пирамид с первого раза мне не удалось. Позже я понял, что в этом была только моя вина. Во-первых, я отправился к ним на следующий день после прилета. Нетерпение никогда не бывает хорошим помощником в деле разгадки любой тайны. Во-вторых, как постоянно самоутверждающийся бывший совдеповец, я оделся во все последнее, "откутюристое", как будто пирамиды будут со мной особенно откровенны, если увидят на мне шорты от Ферре и очки от Гуччи. В-третьих, как банальный новый русский, я был раздражен недостаточно пятизвездочным арабским сервисом, не соответствующим моим очкам и шортам, не говоря уже о той толпе, которую я увидел вокруг долгожданных пирамид.

Японцы крупой рассыпались по пустыне и повсюду фотографировались. На каждом доступном выступе каждой пирамиды, с охраной, с проводниками, стоя рядом с верблюдом, сидя на верблюде. Вообще, путешествуя по разным странам, я каждый раз удивлялся, сколько в мире путешествующих японцев?! Вроде деловая страна считается. Кто же у них там работает? Как будто в мире переизбыток японцев, а не китайцев. И все, как новогодние елки подарками, увешаны своей фото-, видео-, киноаппаратурой.

Правда, японцы - надо отдать им должное - самые дисциплинированные туристы в мире. Подъехал автобус, все рассыпались по достопримечательностям, сфотографировались и по команде, как пионеры, дружно всосались обратно в автобус. У старика Дурова был такой аттракцион - мышиная железная дорога. Мыши по его команде очередью заползали в вагоны поезда, и поезд трогался, а удивленные мыши тихо глядели из окошек.

Японцы, как мышки, - сдержанные и тихие и так же смирно и внимательно смотрят из окошек туристских автобусов всего мира. Они никогда не кричат, как наши или итальянцы, через всю пустыню: мол, ты чего, придурок, батарейки у фотоаппарата не поменял? Главная задача для них - сфотографироваться рядом с шедевром. Я видел, как в Лувре японец фотографировал свою жену на фоне Джоконды, а она его - прислонившимся к Аполлону Бельведерскому. Для них Лувр был чем-то вроде фотоателье. Но в отличие от наших они все-таки не пытаются обнять Венеру Милосскую, приставить к ней свои руки или свою голову к Нике Самофракийской.

Совсем другое дело - итальянцы. Итальянцам не обязательно фотографироваться. У них и своего антикварного добра и развалин навалом, чтобы еще и унижаться, как японцы, перед чужими. Поэтому итальянцы путешествуют по миру, чтобы шуметь. От переизбытка энергии, которую им некуда деть в своей маленькой стране-сапожке. Они больше всего похожи на нас по духу. Любят тусоваться, махать руками, показывать себя, поесть на ночь, поздно ложатся. Стараются как можно моднее выглядеть даже с утра за завтраком. Если, скажем, в Берлине, в Вене или в Каннах ночью вы издали заметите шумную толпу, это будут или итальянцы, или русские. Если бы наших кавказцев одеть поприличнее и сильно надушить, получились бы итальянцы.

Немцы тоже любят пошуметь, но только после пива. То есть во второй половине дня. В первой - немцы больше напоминают финнов. На пляже рядом с большой компанией немцев лучше не располагаться. Потому что на пляже они пьют пиво с утра и к обеду уже заглушают даже итальянцев. Немцы всегда одеты в спортивное, они рослые и этим отличаются от таких же блондинистых финнов.

Финны - в прошлом лесорубы, а лес удобнее рубить, будучи приземистым. В отличие от немцев финны напиваются сразу даже пивом и шумят недолго. Быстро обмякают. Им очень подходит кличка, данная российскими путанами, - "финики". Мягкие и годные к употреблению.

Французов почти не видно и не слышно. Они самые гордые. Не самоутверждаются ни шумом, ни излишествами в моде. Они просто презирают все остальные народы уже хотя бы потому, что у остальных нет Парижа. К тому же у них было самое большое количество революций, Людовиков и Наполеонов. А еще была Эдит Пиаф. Кроме того, они законодатели моды в вине, еде, одежде и у них самый сексуальный язык в мире. Так считают только они сами.

Англичане путешествуют мало. Похоже, у них за два столетия колониальных войн иссякло желание таскаться по миру.

Испанцы - почти итальянцы. Но одеты гораздо беднее. Они еще меньше любят работать, чем итальянцы. У них самая длинная сиеста в мире, поэтому у них никогда не хватает времени на производство хороших товаров.

Китайцы лицами похожи на японцев. В плавках на пляже китайца от японца почти не отличить. Но это на первый взгляд. Вглядишься - у китайца спина напряженней. Чувствуется за этой спиной вся мощь Коммунистической партии Китая и китайского КГБ. Одеты китайцы в нечто среднее между советским и американским.

Самые напряженные лица и спины у северных корейцев. Но одеты корейцы так же, как вьетнамцы. То есть как наши ученики ПТУ. Кстати, путешествующих вьетнамцев я не видел нигде, кроме как в аэропорту Шереметьево, спящими на полу на газетах.

Южных корейцев очень трудно отличить от японцев и по одежде и по лицам. Говорят, у них шире скулы, но я не измерял. А на глазок для меня они все одинаковые, как, впрочем, и мы для них: краснолицые и курносые.

Очень мало я видел путешествующих шведов. Им и так хорошо у себя в Швеции. Спокойно, как в пансионате.

Американцев, наоборот, везде довольно много. Их бочкообразные тела легко узнаваемы. Если французы гордятся собою скрыто, то американцы, наоборот, свою гордость выставляют напоказ. У них даже язык такой -неразборчивый от сознания собственного величия, как будто английский, но с горячей картошкой во рту. Им не важно, понимает его собеседник из другой страны или нет. Все равно они, американцы, главные на земле и все должны их слушаться. Иначе они пожалуются своему президенту, и тот прикажет разбомбить любую страну, обидевшую их туристов. Каждый килограмм их как правило увесистого туловища наполнен важностью.