Лесной объездчик Петренко много раз проезжал мимо одного из отдаленных ущелий Сюгатинских гор, но свернул по нему впервые. За поворотом он наткнулся на родник. Вода в нем громко журчала, сверкая на солнце, и через несколько метров терялась в камнях.

Около воды виднелись следы волков и горных козлов. Кое-где белели обглоданные кости: значит волки караулят у водопоя козлов. Петренко слез с коня, отвязал от седла лопатку с короткой ручкой и быстро расчистил затоптанный выход воды. Родник забил сильнее.

«Надо будет подкараулить волков», — решил объездчик.

Через неделю он пришел к роднику незадолго до захода солнца. При первом же взгляде понял, что козлы перестали приходить сюда, не было и свежих волчьих следов. Возвращаться домой было поздно и он решил ночевать около родника.

Вскоре солнце скрылось за горой и по ущелью поползли тени. Смолкли птичьи голоса. Родник, казалось, зажурчал сильнее. С тонким писком на щеку объездчику уселся комар. С каждой минутой их становилось все больше. Быстро темнело.

Мартын Павлович взобрался на скалу над родником по едва заметной тропинке. Здесь комаров было значительно меньше. Он расчистил от камней небольшую площадку, лег, завернулся с головой в плащ и под однотонное журчание родника начал засыпать.

Вдруг с горы прямо на него покатился камешек. Петренко сбросил с головы плащ и сел.

Кругом стояла тишина, только где-то далеко на скалах ухал филин, да внизу над родником гудели комары. Объездчик долго прислушивался, но ничто не нарушало тишины, и он опять улегся, накрывшись с головой плащом.

Но с горы снова скатился камешек, громко стукнул о большой камень и остановился.

Петренко опять насторожился. Было ясно, что с горы по тропе, на которой он лежал, кто-то осторожно спускается к роднику. Как Петренко ни слушал, не мог уловить ни малейшего звука. Два камешка подряд — это не случайность!

Мартын Павлович приподнялся на локте и взял ружье в другую руку.

Прошло несколько минут напряженного ожидания и вот на тропе отчетливо раздались мягкие шаги, как будто кто-то подкрался в валенках и остановился.

Одним рывком Петренко сбросил плащ и вскочил на ноги.

Кто-то огромный шарахнулся в сторону, потом стал стремительно взбираться вверх, в гору, соря камешками.

Объездчик вскинул было ружье, но стрелять бесполезно — в темноте никого не было видно.

Снова наступила тишина. Но вдруг совсем рядом, сразу в двух местах, раздались глухое басистое ворчание и кашель.

«Барсы!»

Тишину ночи прервал бешеный рев двух зверей, сцепившихся в страшном поединке. Камешки потоком полетели к самым ногам Петренко. Задыхаясь и рыча, звери рвали друг друга.

Через несколько минут все стихло.

Где барсы и что они делают? Быть может, они крадутся к нему, чтобы броситься и смять его, слепого в ночной темноте? Эта зловещая тишина была хуже всякой пытки. Во рту сделалось сухо. Совсем не его, а чужие тяжелые руки держали ружье, бесполезное в схватке, которая могла начаться каждую секунду.

Петренко был не из трусливых, но этот рев и близость зверей в темноте привели его в такое состояние, в какое приходит птичка под взглядом змеи.

Снова яростная схватка барсов, но значительно дальше. Не меньше минуты дрались барсы и снова мертвое спокойствие темной ночи.

Барсы подрались и третий раз, еще дальше. После этого до утра в горах была полнейшая тишина.

Всю ночь Петренко просидел на камне с ружьем на коленях.

Когда блеснули первые лучи солнца и вершины гор порозовели, в нескольких шагах от себя на мягкой дресве тропинки Петренко увидел следы барса.

Возвращаясь домой, объездчик все еще переживал ночное происшествие, стараясь объяснить поведение барсов.

«Возможно, — думал он, — один барс шел к водопою и в упор наткнулся на меня. Обычно, звери отступают при встречах с человеком. Так произошло и на этот раз. Барс бросился вверх, но наткнулся на другого барса, который тоже спускался к водопою. Всех, кто убегает, надо преследовать — таков закон хищников. Вот почему барс бросился на отступающего, и началась драка. Конечно, это только догадка».

Прошло несколько лет. Петренко не приходилось больше бывать в глухом отдаленном ущелье, где он повстречался ночью с барсами.

Однажды в начале ноября солнце по-летнему нагрело камни в горах. Но легкий ветерок с вершин веял холодом. Ущелья словно вымерли. Птичьи крики и стрекотанье кузнечиков не нарушали больше тишину в горах. Все это создавало впечатление, будто природа насторожилась и притихла в ожидании зимы.

Так думал Петренко, удивляясь необычайной тишине. Он медленно поднимался по глухому ущелью, забитому россыпями и камнями. Скала, нависшая над родником, показалась ему знакомой. По ней он сразу узнал, что зашел в то самое ущелье, где его напугали ночью барсы. У воды лежал совершенно целый скелет горного козла. Кости были искусно очищены от мяса. Волки и грифы ломают кости и только барсы так чисто обгладывают их, не нарушая скелета.

Внезапно собака с лаем кинулась вперед. Шерсть у нее на загривке поднялась. Пятнистая шкура барса мелькнула совсем близко, за скалой. С ружьем в руках Петренко бросился вперед. Но пока он поднялся на скалу, собака залаяла значительно выше. Еще несколько торопливых шагов и Петренко увидел, как она с лаем топталась на одном месте, не решаясь подниматься дальше в гору: метрах в двадцати от нее прижался к камню огромный барс. За его спиной топорщили уши два крупных молодых зверя. Это была самка с детенышами.

Барс прижал уши и замахнулся на собаку лапой, злобно оскалившись. Но та залаяла еще громче, с визгом, как бы прося защиты.

Вдруг серой тенью зверь мелькнул вниз. Но собака отскочила в сторону еще быстрее и барс промахнулся. Он не погнался за собакой, а вернулся обратно к барсятам.

Припав к скале, звери замерли и сразу сделались незаметными: настолько хорошо их серые шкуры в темных пятнах сливались с гранитом скалы.

Но собака вернулась на прежнее место и опять залилась громким лаем.

Барс рассвирепел. Он сел, поднял передние лапы и зашипел, закашлял на все ущелье. Его длинный хвост распушился и конец его загнулся крючком. Вот зверь мелькнул в воздухе с протянутыми вперед передними лапами. И опять собака увернулась, а барс сейчас же бросился обратно.

Семь раз прыгал барс на собаку, пока Петренко подкрался на выстрел.

Однако барс вовремя заметил опасность и скрылся за большими камнями, где был перевал в соседнее ущелье. За ним бросились молодые барсы. Последний из них был убит метким выстрелом.

Собака погналась за зверями, а вслед за ней на перевале появился Мартын Павлович.

Внизу было узкое ущелье, дно которого заросло тростником. Там никого не было. Петренко долго стоял и прислушивался. Но кроме звона в ушах, ничего не слышал. Наконец, далеко впереди, за следующим перевалом, испуганно закричали горные куропатки — кеклики.

«Они там!» — решил Петренко и побежал в этом направлении.

Где-то далеко впереди едва слышно лаяла собака.

«Разорвут ее барсы», — мелькнула испуганная мысль, и Петренко, напрягая все силы, начал подниматься вверх по сыпучему щебню.

Собака лаяла в густом тростнике на дне ущелья. В нескольких шагах от нее лежал на спине молодой барс, подняв по бокам головы передние лапы. Собака лаяла, визжала, скребла землю, но даже с приближением хозяина не решалась броситься на зверя.

Петренко внимательно огляделся.

Взрослого барса не было видно. Но он, конечно, был где-то рядом, в тростнике.