Грубо нарушаются критерии подобия и в главной идее перестройки: отказе от патерналистского государства и радикальном переходе к либеральному. О чем идет речь, не объяснили, а ведь это разные модели не государства, а всего образа жизни. Патерналистское государство воспроизводит образ семьи с солидарной ответственностью. Ты для нее стараешься, свободы твои ограничены, но она же тебя защитит и в беде не оставит. Либеральное государство воспроизводит образ рынка. Здесь никто никому ничем не обязан, каждый свободен и несет полную ответственность за свои дела и ошибки, государство — лишь полицейский, следящий за тем, чтобы на рынке не было драки. Либеральные философы доказывают, что даже социальное страхование должно быть отменено, ибо оно ущемляет свободу индивидуума. Они требуют, чтобы зарплата выдавалась человеку сполна, а он сам решит — страховаться ли ему на случай болезни или старости. Кто-то рискнет потратить эти деньги и ошибется, умрет больной под забором — но это будет его ошибка, ошибка свободного человека.

Как видим, либерализм имеет привлекательные стороны, и человек Запада ими наслаждается. Значит ли это, что так же будет счастлив русский, чуваш, якут? Архитекторы перестройки делают вид, что этой проблемы не существует, что либерализм основан на «общечеловеческих» ценностях. Но это ложь. Ценности либерализма возникли в результате распада традиционного общества, сокрушенного тремя слившимися воедино революциями: научной, религиозной и промышленной. Это и породило совершенно нового человека, проникнутого рациональным мышлением и индивидуализмом. Такой человек не упустит своего, его не обманешь на жизненном «рынке», он не будет зря рисковать. Но примените законы рынка, а не семьи, к человеку традиционного общества (каковым был и СССР) — и огромная часть населения будет моментально разорена. Иного и не может быть с людьми, приученными отдавать последнюю рубаху.

Вспомним, почему крестьяне требовали или общинного землевладения, или национализации земли. Они знали, что «свобода» (собственность на землю) быстро оставит их без надела. Потому-то общинное право запрещало закладывать землю и отдавать ее за долги (свободы пропить землю не было). А сегодня Ельцин обещает в Мюнхене расплачиваться землями за долги, сделанные Горбачевым и Гайдаром. Закон о всеобщем обязательном образовании, конечно, ущемлял свободу индивидуума — но зато все дети учились в школе. Новый, «демократический» закон поощряет «самостоятельное обучение детей в семье» и даже предусматривает выплату родителям средних затрат на школьника. Многие семьи при быстром обеднении соблазнятся «отступными», и мы увидим в России быстрый рост неграмотности.

Искусственное втискивание человека традиционного общества в структуры либерализма заведомо приводит к деградации самых основных сторон жизни. Это — банальная истина, известная из учебников. Ее скрыли из политического интереса, но как могла интеллигенция поверить рассуждениям с такими грубыми нарушениями элементарных правил логики! Ведь не позволяет же она таких вещей в своей профессиональной работе.

Вспоминая сегодня все то, что пришлось слышать и читать за последние семь лет у наших новых идеологов, я утверждаю, что они злонамеренно подорвали существовавшую в России культуру рассуждений, грубо нарушали интеллектуальные нормы политических дебатов и привели к тяжелой деградации общественной мысли. Главной жертвой этой культурной диверсии стала интеллигенция, которая вправе предъявить режиму счет. Но и сама она, будучи проводником интеллектуально бессовестных и ущербных силлогизмов в общество, несет перед ним свою долю вины.

И дело серьезнее, чем кажется. «Подумаешь, — скажет иной читатель — логика рассуждений. Важно хорошо делать свое дело!». А ведь логика — симптом. Это все равно что сказать: «Этот человек — прекрасный оператор АЭС. Что из того, что логика его расщеплена и он, видимо, помешался. Ему же не лекции читать». Но сегодня все мы — операторы социального реактора, и наши пальцы на кнопках. Мы обязаны сделать усилие и стряхнуть наваждение.

Одна из самых трагических сторон любой революции в том, что она поднимает с морального дна ущербных людей и дает им власть. И они рвутся к этой власти, чтобы в период безвременья, прикрываясь «революционной целесообразностью», поглумиться над людьми, отыграться на них за все свои комплексы и обиды. Такие люди с энтузиазмом кидаются в революцию и легко переходят с одной стороны на другую, следуя своей главной цели. Глумливый хам у власти — вот что ранит чуть ли не каждого мирного жителя и остается в памяти как преступление революции.

Перестройка и ельцинская реформа — революция особого рода. Она происходит, когда четвертой властью стали пресса и телевидение. И это такая власть, от которой не может укрыться ни один человек. Сегодня никто не может жить и действовать без информации, и люди вынуждены впускать в свой дом дикторов, обозревателей, а за ними и целый сонм «духовных лидеров». И именно к этой власти пришли сегодня глумливые и мстительные люди.

Как они упиваются своей властью и своей безнаказанностью! Сидят за толстыми стенами телецентра, под защитой ОМОНа, имеют отмычку в каждую квартиру и могут говорить любые гадости, отравлять в доме воздух — зная, что их лицо на экране неуязвимо. Ну, раз в год прорвется через кордоны кучка отчаявшихся жертв, плюнет в лицо. Так им это только радости и злости добавляет — утрутся и испытают новый прилив сил.

Казалось, мы уже начали привыкать к издевательствам — к радостным воплям по поводу распада «ненавистной империи», лишения России портов и т.д., к постоянным попрекам нашей «нации рабов и лентяев», неспособной войти в XXI век. Но когда «демократическое телевидение» вдруг начинает слезливо разыгрывать патриотическую ноту, голова снова идет кругом. Яд, добавленный в такую музыку, опять проникает в сердце. Эта «патриотическая» кампания началась в связи с Днем Победы и будет, видно, сопровождать всю ударную программу по принятию новой конституции. Капиталистическую фразеологию пока что придется приглушить.

Трудно было новым идеологам резко сменить пластинку после того, как Великая Отечественная война была представлена «столкновением двух мусорных ветров» (Е.Евтушенко), как нам сообщили мнение В.Гроссмана, что «наше дело было неправое» и что советский строй вообще был хуже гитлеровского. После того, как долго пытались уговорить признать предателя Власова национальным героем. Настолько трудно было сменить эту пластинку, что даже перед Минутой молчания 9 мая диктор ТВ прочел всем нам нудную и пошлую антисоветскую лекцию. Есть же такие паскудники!

И нашли соломоново решение — сделать идеологический акцент не на Победе, а на «уважении к ветеранам». Да и не на уважении, а на жалости. Какие они, мол, бедные, воевали неизвестно за что, а теперь мы (!) не умеем их ценить, оставили их без пенсии, без лекарств и т.п. И опять через эту слезливость прорывалось глумление — ослиные уши не спрячешь. «Московский комсомолец» посвятил ветеранам первую страницу с огромным заголовком: «Их осталось совсем мало». Дескать, ура! скоро заживем свободно. А писатель-«демократ» Василь Быков даже развивает в журнале «Столица» такую теорию: «В ближайшие 10-20 лет, я думаю, ничего хорошего нам не светит. Перемены к лучшему могут произойти лишь за пределами физического существования нынешних поколений. Когда окончательно уйдут из жизни те, кто безнадежно отравлен ядом большевистской идеологии… Когда не только не останется ничего, напоминавшего о последних резолюциях очередного съезда, но и ни одного деда или бабки, хранящих память о дефицитах, репрессиях, коллективизации… По-видимому, Моисей был человек умный, недаром же он водил свой народ по пустыне сорок лет, а не четыре года». Насчет Моисея помолчим, а вот насчет русских дедов и бабок — разве нет у демократического Запада какого-нибудь дуста с приятным запахом, который бы сократил столь нежелательное Быкову «физическое существование нынешних поколений»? Впрочем, и нынешние дети на всю жизнь запомнят дефицит 1992 года, когда у власти был Василь Быков и его друзья. Сорока годами наши моисеи явно не обойдутся, и, похоже из пустыни они нас выводить не собираются.