В эту ночь ничего странного не произошло. В окна никто не стучал, свет никто не включал. Правда, под самое утро Егор услышал, как скрипнула дверь в соседней комнате. Но скрип он слышал сквозь сон, поэтому не понял — действительно ли дверь скрипнула или же ему это приснилось.

Весь день ребята бродили по Москве. А вечером Никита отправился на балет, а Егор — на кик-боксинг.

Как только Никита увидел Асю, у него снова во рту пересохло. Ася выглядела сногсшибательно. Она была в коротком синем платьице без рукавов. Это платье очень подходило к ее синим глазам... В общем, полный отпад.

Они вошли в театр, и Никита на минутку даже об Асе забыл. Потому что театр тоже выглядел сногсшибательно. Везде позолота, зеркала; на полу — ковровые дорожки, на потолке — хрустальные люстры, а в буфете — шоколадные пирожные...

Никита и Ася съели по пирожному и выпили по коктейлю.

Затем гуляли по фойе и разговаривали.

— В «Лебедином» две главные партии, — с увлечением рассказывала Ася. — Одетты и Одилии. Но танцует обе партии одна балерина.

— Одновременно? — поинтересовался Никита, думая в этот момент о том, брать ему Асю за руку во время спектакля или не брать?..

— Конечно, нет, — звонко рассмеялась девочка. — Сначала она выходит на сцену в белой пачке. А потом в черной.

— В какой пачке?

— Так называется балетная юбочка.

— Откуда ты это знаешь?

— Я в балетном кружке занималась.

— А сейчас не занимаешься?

— Нет, бросила. Поняла, что великой балерины из меня не получится. К тому же я сладкоежка. А балеринам сладкого нельзя. Они даже чай без сахара пьют.

— Зато на пенсию в тридцать пять лет уходят, — блеснул и Никита своими познаниями о балете. — Я в одном журнале читал.

Прозвенел третий звонок, и ребята поспешили в зрительный зал. Свет медленно погас. Занавес поднялся. «Лебединое озеро» началось...

Место по левую сторону от Никиты было свободно. Лишь через десять минут после начала спектакля кресло занял опоздавший зритель. Никита искоса посмотрел на него.

Это был Кощеев!

Мысли Никиты понеслись наперегонки, словно гоночные автомобили. Кощеев, опять Кощеев... Ну хорошо, один раз можно случайно встретиться с бывшим соседом по купе. Но два раза?! В принципе можно встретиться и два раза. И даже три. Вон в Гусь-Франковске Никита по нескольку раз в день со своими приятелями сталкивается. Но Москва — это не Гусь-Франковск. Здесь девять миллионов жителей, если верить Беловой. И дважды случайно столкнуться в Москве с одним и тем же человеком — да такого просто быть не может! И тем не менее вот он, Кощеев, — сидит рядышком, покручивая свою неизменную тросточку... Никита так разволновался, что даже забыл взять Асю за руку. Все его мысли сосредоточились на Кощееве.

До конца первого действия Никита просидел как на иголках.

— Ба! — воскликнул Кощеев, когда в зале зажегся свет. — Старый знакомый!

— Здрасте, — с усилием улыбнулся Никита.

— Здорово, здорово. Надо же, второй раз случайно встречаемся.

— Да уж, — промямлил Никита.

— А я тут рядом живу, на Тверской, — начал разглагольствовать Кощеев. — Поэтому хожу сюда пешком. Тянет иной раз пройтись пешочком, без телохранителя, без... — Тут Кощеев заметил Асю. — О, пардон, вы с дамой. Не буду мешать.

И он, прихрамывая, вышел в фойе.

Ребята тоже вышли в фойе.

Ася стала рассказывать, что после школы она собирается учиться на дизайнера... Никита слушал вполуха, продолжая думать о Кощееве.

«А вдруг Кощеев и в самом деле Кощей Бессмертный? — думал Никита. — И пришел сюда не балет смотреть, а расправиться с ним, с Никитой?» От этого предположения Никиту аж в жар бросило. Он непроизвольно пощупал через рубашку магический талисман, который должен был защитить его от черных магов.

—...оформлять интерьеры квартир, — рассказывала Ася. — Подбирать мебель, обои, шторы... Чтобы все детали гармонично сочетались друг с другом.

— И за это деньги платят? — рассеянно спросил Никита.

— Еще какие.

Они вернулись в зал.

— Во втором действии будет фуэте, — сказала Ася, усаживаясь в кресло.

— Что будет? — переспросил Никита.

— Фуэте. Одилия сделает тридцать два оборота вокруг своей оси.

— Как это?

— На пальцах одной ноги.

— А-а...

Началось второе действие.

И вот когда Одилия принялась делать тридцать два оборота, в кармане у Кощеева запищал «мобильник».

Кощеев приложил трубку к уху:

— Да?.. Сколько?.. О'кей!..

Никита покосился на Кощеева и вдруг увидел... зеленого паука, сидящего у того на правом запястье. В ту же секунду Никита понял — это татуировка! Та самая, о которой говорила Белова.

Все сомнения разом отпали!..

Рядом с Никитой находился Кощей Бессмертный! Главарь Ордена Черных Магов!..

«Спокойно, Ник, — сказал себе Никита. — Не надо дергаться. А что надо? — спросил он себя. — А вот что — проследить за Кощеевым, узнать, где тот живет, а потом доложить капитану Беловой. А она, в свою очередь, доложит генералу Облеухову... Да, но как быть с Асей? Он же не может ей рассказать о секретной операции «Капкан». Ладно, — решил Никита, — чего-нибудь придумаю...»

Но он так ничего и не придумал.

Спектакль окончился.

— Ты меня проводишь? — спросила Ася, как о чем-то само собой разумеющемся.

Никита замялся:

— Понимаешь... э-э...

Ася гневно сверкнула глазами:

— Не хочешь — так и скажи!

— Да я бы проводил, — мялся Никита. — Но мне срочно надо в одно место.

— Ну и иди в свое место. Я тебя не держу.

Никита видел, как Кощеев, опираясь на трость, направляется к выходу. Блин! Что же делать?! Сердце Никиты буквально разрывалось между долгом агента ФСБ и Асей. И долг победил!

— Дай мне номер своего телефона, — быстро сказал Никита. — Я тебе позвоню.

— Я не люблю, когда мне парни звонят.

— Давай тогда завтра встретимся.

— Завтра я не могу.

— А послезавтра?

— Тоже не могу.

— А послепослезавтра?

— Послепослезавтра?.. — Ася задумалась.

Кощеев вышел из театра. «Уйдет же!..» — мысленно запаниковал Никита.

— Хорошо, давай послепослезавтра, — согласилась девочка. — У памятника Пушкину. В двенадцать.

— А где этот памятник?

— Захочешь меня увидеть — найдешь.

Они вышли на улицу. Ася, не прощаясь, направилась в сторону метро. А Никита «сел на хвост» Кощееву.

Кощеев направился в сторону Государственной думы, потом свернул на Тверскую, затем еще раз свернул — на Огарева — и еще раз — в какой-то узкий переулочек.

Небо заволокло тучами. Подул резкий ветер. Заморосило.

Кощеев все шел и шел, не замечая, что следом за ним крадется Никита. А Никита не замечал, что следом за ним ползет черный «Мерседес» с тонированными стеклами и потушенными фарами.

Наконец Кощеев вошел в какой-то дом. Никита тотчас вытащил «мобильник» и позвонил Егору.

Пи-пи-пи... раздались короткие гудки.

Занято.

Тогда Никита позвонил капитану Беловой. Пиии...пиии...пиии... раздались длинные гудки. Белова не отвечала. Никита хотел было сунуть «мобильник» в карман, но тут позвонили ему.

— Да? — сказал он в трубку.

— Ник! — послышался возбужденный голос Егора. — С кем ты там треплешься?

— Ни с кем. Я только что тебе звонил.

— А я тебе. Слушай, я за Кощеевым слежу! Никита опешил.

— За Кощеевым?..

— Ну!.. Он и есть Кощей Бессмертный!..

— Постой-ка, Егорка. Это я за Кощеевым слежу!

— Ты?!

— Ага. Он сидел рядом со мной в театре.

— Да нет! Он сидел рядом со мной на кикбоксинге! И я заметил у него на руке татуировку. Зеленого паука с черным крестом.

— Я тоже заметил у него на руке зеленого паука с черным крестом.

— А ты уверен, что это был именно Кощеев? Может, просто мужик похожий.

— Я же с ним разговаривал.

— И я с ним разговаривал.