— Нет… нет… нет!!!

Голоса внезапно вернулись, отчетливые и резкие. Они эхом отдавались от стен, заставляя золото дрожать, а воду в фонтане пениться.

— Не бери то, что не принадлежит тебе!

Зигфрид, погрузившийся в воду, на мгновение замер.

— Кто вы? Как вы смеете отказывать мне в том, что я добыл в честном бою?

— Ты добыл лишь голову дракона…

— И все, что я обнаружил в его владениях!

— Не бери то, что не принадлежит тебе!

Зигфрид чувствовал нарастающее раздражение, оттого что за ним кто-то наблюдает, в то время как он сам не мог увидеть своего противника. Он потянулся за Нотунгом, но понял, что это вряд ли поможет.

— Я — Зигфрид, — сказал он так, словно это все объясняло.

— …из Ксантена.

Очевидно, волшебные силы, действующие тут, читали его мысли или же обладали невероятной мудростью.

— Я заработал это золото, и оно поможет мне отвоевать мое королевство!

— Золото отберет то, что даст.

— И что это значит?

— Не бери то, что тебе не принадлежит!

Зигфрид догадывался, что бестелесные существа не хотели выдавать ему истинных причин своих настойчивых действий. Юноша в ярости схватил шлем и кольцо и вышел из фонтана.

— Он берет то, что ему не принадлежит!!!

Чтобы взять Нотунг, Зигфриду нужно было освободить руку, поэтому он решительно надел шлем на голову. На мгновение стало немного щекотно. Схватив меч, он поднял его вверх, но в тот же миг понял, что Нотунг словно бы повис на невидимых нитях! И все же Зигфрид продолжал ощущать пальцами мягкую кожу на рукояти меча.

Иллюзия? Попытка голосов запугать его? Он оглянулся, а затем, прищурив глаза, посмотрел на себя. Его тело превратилось в неясное мерцание, полупрозрачное стекло, воду без сосуда.

Он стал… невидимым?!

Юноша в испуге сжал рукоять меча, приготовившись к нападению, от которого следовало защищаться. Как туман на солнце, так и Нотунг неожиданно растворился в воздухе, но Зигфрид продолжал ощущать его вес в руке.

— Он использует то, что ему не принадлежит!

Голоса стали звучать резче и раздраженнее. Неужели он позарился на то, что ему действительно не может принадлежать? Зигфрид попытался вникнуть в смысл этих слов. Он ведь только надел шлем… Помедлив, молодой воин снял с головы золотой шлем, и в то же мгновение, словно вспышка огня, в золоте появилось отражение его тела.

Зигфрид взглянул на трофей, который держал в руке.

— Этот шлем может скрыть меня от взоров врагов! Да он дороже золота!

— Сокровище нибелунгов никому не приносит счастья.

— Нибелунгов? Это вы нибелунги? — громко воскликнул Зигфрид. — Тогда послушайте меня, нибелунги! Победитель дракона имеет право на награду, и я не хочу, чтобы меня называли вором. Я возьму то, что мне нужно, и верну сокровище, когда благодаря ему стану королем Ксантена. Даю вам слово!

— Не бери то, что тебе не принадлежит!

Зигфрид устал от этих пустых слов и надел кольцо на мизинец левой руки. В отличие от шлема, кольцо не оказало на Зигфрида никакого магического воздействия. Ни секунды не сомневаясь в том, что ему не стоит прислушиваться к словам нибелунгов, молодой воин гордо потряс кулаком.

— Мое кольцо — моя власть! — воскликнул он. — Пока я не стану королем Ксантена!

— Теперь его будет вести неутолимая жажда…

Но Зигфрид больше не стал слушать голоса, предвещавшие несчастье. Он отложил шлем и Нотунг в сторону и отправился искать подходящее дерево, чтобы смастерить повозку, на которой он смог бы отвезти сокровища в Вормс.

— То, что он берет, ему никогда не удастся вернуть… Не удастся вернуть…

В Вормсе было устроено пышное торжество. Улицы были празднично украшены, а за богато накрытыми столами с едой и напитками сидели все, кто хотел отпраздновать коронацию Гунтера. Замок открыл свои закрома, вино лилось рекой, а хлеба, рыбы и мяса было вдосталь. Повсюду распевали песни, насвистывали и наигрывали старые мелодии. На улицах даже устроили танцы. Скоморохи и пожиратели огня развлекали своими представлениями горожан, а дети, затаив дыхание, слушали сказки и легенды.

Даже погода благоприятствовала празднику: теплые солнечные лучи освещали счастливые лица.

Когда большой колокол прозвонил трижды, все угомонились, чтобы отправиться в церковь, где священник должен был провести обряд помазания принца на царство.

Народ остался на улице, терпеливо ожидая своего властителя, в то время как в церкви началась коронация. Ни звуки трубы, ни громкие овации не должны были сопровождать торжественный процесс: Гунтер настоял на скромной церемонии, помня об отце и брате.

Зигфрид услышал звон колоколов, когда уже подошел к городской стене. Он с удовлетворением отметил, что успел в срок, отведенный ему Хагеном. После купания в золотом фонтане в логове дракона он снова измазался, поскольку провел ночь в лесу, а затем шел через лес. Тело Зигфрида было покрыто грязью, пеплом и потом, от нехватки сна за последние два дня его глаза покраснели, но сердце юноши пело, а душу переполняла гордость.

Улицы, по которым он тащил свой груз на скрепленных палках, были пустынны, так как весь народ собрался у церкви. Неподалеку от храма, где проходила коронация, толпились жители Вормса, которые надеялись хоть одним глазком посмотреть на только что коронованного короля страны, когда тот будет возвращаться в замок.

Грохот от тяжелой ноши, которую Зигфрид забросал землей, привлек внимание некоторых горожан. Повернув голову и проводив его удивленными взглядами, они дали ему пройти. Окруженный морем голосов, чем-то напоминавших голоса нибелунгов, Зигфрид радостно тащил свою ношу к парадному входу в церковь.

Он еще не достиг передних рядов, когда колокола зазвонили снова.

Теперь это был радостный звон: короля Гунтера короновали!

Дверь церкви медленно открылась, и Гунтер в изящной короне своей династии вышел к народу и остановился на ступенях. В толпе началось ликование; люди размахивали флагами и бросали на ветер цветочные лепестки, которые сразу же закружились в воздухе.

За Гунтером, взявшись за руки, шли Кримгильда и Гернот. Они были роскошно одеты, а их лица светились радостными улыбками. К счастью примешивалось и чувство облегчения, оттого что в это мрачное время нашелся повод для светлых мыслей.

Хаген ждал их возле церкви, которая не предназначалась для его богов. Он тоже был доволен, видя, как веселится толпа. Сейчас в городе не было недругов Гунтера, злословивших в его адрес в тавернах и у семейного очага. Конечно, для замка коронация обошлась в копеечку, но угощение было приготовлено великолепное, и благодаря сытому желудку сердца горожан переполняла радость.

Зигфрид замер, дожидаясь подходящего момента. Он собирался сделать лучший день своей жизни лучшим днем в истории Бургундии.

Гунтер поднял руку и потребовал тишины. Толпа постепенно успокоилась, и король обратился с первыми словами к народу.

— Мужчины и женщины Вормса! — начал он. — Я благодарю вас за то, что вы так искренне выражаете свою радость. В это тяжелое время я постараюсь быть хорошим королем.

Толпа разразилась бурной овацией в ответ на это заявление. Гунтер немного подождал, собираясь говорить дальше, но ему ничего не удалось сказать, так как его перебил знакомый голос, громкий и уверенный. Он звучал из уст грязного оборванца, притащившего с собой кучу земли на обугленных палках.

— Тяжелые времена? Я с этим не согласен!

Солдаты, воспринявшие подобное поведение как хамство, собрались арестовать нарушителя спокойствия, в то время как горожане принялись переговариваться, удивленно посматривая на Хагена, который резким движением руки заставил всех успокоиться.

Через мгновение Гунтер узнал кузнеца, который обычно выглядел намного опрятнее.