— Этот молодой глупец, размахивающий поддельной железкой, обрек тебя, король Бургундский, на мучительную смерть, — яростно сверкая глазами, заявил он Гунтеру и поднял свой меч, вызывая его на бой.

Хаген пришпорил коня и поскакал вперед. Втиснувшись между Хъялмаром и Гунтером, советник метнул взгляд на Зигфрида. Тот, по-прежнему стоя на лошади, направил Нотунг на Хъялмара.

— У меня с тобой свои счеты, — заявил наследный принц Ксантена, — и они намного важнее, чем ты думаешь!

Хъялмар злобно посмотрел на свое войско, и опешившая толпа снова выстроилась, приготовившись к бою. Затем он повернулся к Зигфриду.

— Ты красивый мальчик, — не скрывая насмешки, произнес датский король. — Может, я позволю тебе выжить, немного преобразив твое тело, чтобы остаток своей жалкой жизни ты проклинал руку, выхватившую из ножен поддельный меч.

Зигфрид не ответил. Он схватился свободной рукой за ворот рубашки и с силой рванул его. Ткань разорвалась, и на левом плече стала видна гладкая мускулистая кожа, а на ней — необычной формы большая родинка.

Войска датчан замерли на месте, осознавая, что видят фамильный знак династии королей Ксантена. Хъялмар посмотрел на юношу, на сиявший на солнце Нотунг, на родинку и, медленно вложив меч в ножны, громко зааплодировал. Зигфрид услышал, как зашуршали его кожаные перчатки.

— Хорошо продуманная постановка, должен признать. Спускайся вниз, и тебе будет оказана честь умереть от меча короля.

Хъялмар оглянулся, резким движением давая знак своему войску остановиться, которое и так стояло на месте. Мысль о том, что солдаты за его спиной могли не подчиниться, даже не приходила ему в голову. Он снова метнул взгляд на Гунтера, и его голос зазвучал подобно камнепаду:

— За такие шуточки я переправлю твое тело в Бургундию по кусочкам, Гунтер.

Зигфрид пружинисто соскочил со спины лошади на землю и выпрямился на сильных ногах. Хъялмар снова вытащил меч из ножен и элегантным движением рубанул воздух. Меч танцевал в его руке — колющие, рубящие движения, парирование, уклонение… Хъялмар побывал в десятках битв, и как противника его нельзя было недооценивать.

Гунтер пожалел, что так и не обучил Зигфрида обращению с мечом. С другой стороны, чему он мог научить победителя Фафнира? Ответ на этот вопрос он получил уже через мгновение, когда Хъялмар, делая вид, что готовится к бою, начал приближаться к ничего не подозревающему Зигфриду. Взмахнув мечом, король датчан атаковал противника.

Зигфрид резко дернул Нотунг вверх, пытаясь парировать следующий удар, но лезвие меча Хъялмара мгновенно сменило направление. Зигфрид сумел отскочить, но Хъялмар продолжал наступать, набрасываясь на юношу и орудуя мечом, как копьем. Он жаждал быстрой, унизительно быстрой победы. При этом датчанин не выглядел рассерженным или потерявшим голову: его движения были выверенными, тщательно продуманными. Казалось, они соответствовали плану боя, которому Зигфриду нужно было подчиниться, если он хотел выжить.

Герой Бургундии попытался уклониться от удара быстрого клинка противника и решил сам атаковать, но ему это не удалось. Снова и снова юноше пришлось уклоняться, чтобы меч Хъялмара не проткнул его насквозь. Это даже нельзя было назвать битвой. Хъялмар гнал Зигфрида перед собой, словно бешеного пса. Его движения были быстрыми, уверенными и спокойными.

Зигфрид споткнулся о камень, лежавший в траве, и упал. Он успел поднять Нотунг, чтобы отбить удар Хъялмара, но король датчан отбросил волшебный меч династии Ксантена и приставил клинок к горлу Зигфрида. Он не промахнулся: выкованное лучшими кузнецами железо уперлось прямо в пульсирующую артерию молодого воина.

На поле, затаив дыхание, замерли два войска. Тот, кто видел происходящее, ожидал целого фонтана крови, свидетельствующего о победе Хъялмара. Однако меч датчанина неожиданно соскользнул с горла Зигфрида в траву, и его лезвие воткнулось в землю. Король, уже уверенный в победе, не был готов к такому повороту событий и замешкался. Зигфрид, воспользовавшись заминкой, оттолкнул от себя противника обеими ногами. Поспешно встав, юноша схватил правой рукой Нотунг, а левой прикоснулся к горлу, с изумлением ощупывая кожу в поисках раны, которой там не было.

Гунтер был рад видеть друга целым и невредимым, но он ни минуты не сомневался, что наследному принцу Ксантена не выстоять в бою против Хъялмара.

— Возможно, нам следовало бы задуматься о твоем предложении насчет кинжала исподтишка, — шепнул он Хагену.

— Ваше величество, в данный момент это было бы величайшей ошибкой, — возмутился Хаген. — Если Зигфрид умрет, наше огромное войско станет хорошим аргументом для Хъялмара, и он отпустит бургундов с миром. Но если мы вмешаемся, то война, которой так не хотел Зигфрид, станет неизбежной. Дождитесь исхода поединка, если хотите сдержать свое слово.

Гунтер с недовольным видом кивнул, а Хаген в очередной раз удивился, как же легко было манипулировать королем с помощью слов «честь» и «справедливость».

Зигфрид испачкался в земле, а его рубашка изорвалась настолько, что он сбросил ее с себя, сделав несколько резких движений. Юноша тяжело дышал, пытаясь понять, что же все-таки произошло.

Хъялмар, напротив, выглядел отдохнувшим, словно только что встал с постели. Его возраст — а он был вдвое старше Зигфрида — сделал его мышцы выносливее, но не слабее. Он улыбнулся — впервые за этот день.

— Надеюсь, что ты действительно сын Зигмунда. Такая легкая победа заставит твоих соплеменников служить мне с большей покорностью.

Зигфрид с криком бросился на ненавистного датчанина, который легко уклонился от его удара и нанес ответный удар, опустив меч на голую спину юноши. Герой Бургундии упал на живот, чувствуя, как земля забивается ему в уши, нос, рот и глаза. Зигфрид сплевывал песок, который хрустел на зубах, протирал от пыли глаза, чтобы лучше видеть, и никак не мог понять, почему он не чувствует… боли. Меч Хъялмара, описав дугу, снова опустился на его спину. Все понимали, что, даже если бы меч был деревянным, атака Хъялмара закончилась бы для противника переломом позвоночника. Солдаты, стоявшие неподалеку, увидели, что на коже Зигфрида нет даже царапины. Все зашептались, обмениваясь недоуменными взглядами. Двое воинов-христиан перекрестились, понимая, что видят либо демона, либо человека, снискавшего милость Господа.

Хъялмар изумленно посмотрел на свой меч, словно тот превратился в змею. Зигфрид, почувствовав растерянность противника, вскочил на ноги. Он должен был воспользоваться случаем и победить врага.

— Да как ты осмеливаешься даже думать о том, что можешь выиграть бой у сына Зигмунда, победителя Фафнира, обладателя Нотунга, обычным мечом? Боги выбрали этот день днем твоей смерти!

Хъялмар схватился за меч обеими руками, снова и снова опуская его на Зигфрида, будто пытался срубить огромный дуб. Наследный принц Ксантена чуть не упал от силы его ударов. Меч бил по рукам, бедрам, груди юноши, но не оставлял при этом даже царапины.

В голове Зигфрида мелькнула мысль, что следует сменить тактику. Он понятия не имел, почему его кожа стала такой же непробиваемой, как кожа дракона Фафнира, но это давало ему возможность не обращать внимания на удары противника. Взбешенный Хъялмар бил его, не замечая, что сам открывается для ответного удара.

Зигфрид поймал обеими руками клинок датчанина и сжал лезвие, даже не поранив пальцы. По глазам Хъялмара было видно, что в нем борются два чувства — ярость и паника. Там, где только что господствовала тактика боевого искусства, верх взяла чистая сила, сила ненависти и отчаяния. Зигфрид отдал должное датскому королю: тот, несмотря ни на что, не стал звать на помощь.

Хъялмар замахнулся, надеясь последним ударом отрубить Зигфриду голову и наконец завершить поединок. В тот момент, когда юноша в очередной раз уклонился от удара противника, тело Хъялмара по инерции потянулось вслед за мечом и Нотунг сам дернулся в руке Зигфрида, ударив короля между ребрами. Словно пытаясь пригвоздить его к дереву, лезвие вошло по самое основание, и, когда гарда меча коснулась рубашки датского короля, по его спине уже лилась кровь.