Оба мужчины засмеялись, увидев сияние ее лица.

— Могу догадаться, что это за причина.

Алекс смутилась, покачала головой, но не стала вдаваться в подробности.

— Хорошо, Алекс. Можете быть свободной до понедельника, — сказал шеф.

— Спасибо, — поблагодарила Алекс. — До свидания, мистер Вестон.

Выскочив из офиса, Алекс поспешила на метро, затем пересела на электричку, моля Бога, чтобы она ехала как можно скорее.

В половине пятого Алекс как буря ворвалась в дом к немому удивлению матери. Бросилась наверх, где занялась приведением себя в надлежащий для этого случая вид. Несколько недель назад она купила в бутике чудесный костюм, вполне соответствующий предстоящему событию: черные шелковые брючки, черный облегающий топ и расшитая бусинками, широкая открытая рубашка с серебряными разводами, которая надевалась сверху. Алекс нацепила на себя всю эту роскошь и, посмотрев в зеркало, осталась довольна собой. Она носила длинные волосы, которые естественно завивались на концах, и особенно возиться с ними не пришлось. С косметикой она обошлась на этот раз активнее, чем обычно. В довершение туалета сбрызнулась дорогими французскими духами. И снова взглянула в зеркало, удостоверившись, что выглядит замечательно.

Обе семьи всегда были близки друг другу, поэтому никто не заметил, что Алекс чувствует себя несколько скованно в изменившихся обстоятельствах. Вообще-то Алекс не робела до тех пор, пока они не направились к дому Риса. В их отношениях с Рисом всегда царила простота и естественность, но неожиданно она почувствовала себя одинокой, отчужденной. Ей потребовалось какое-то время, чтобы восстановить вдруг исчезнувшую уверенность. Родители, конечно же, ничего не заметили, они шли, переговариваясь друг с другом, прикидывая, сколько времени Рис сможет задержаться в Англии.

Когда они дошли до двери дома Риса, Алекс с особой силой ощутила, что теряет самообладание. Как ей поступить? Броситься в его объятия, расцеловать его и назвать дорогим в присутствии всех? Она просто не знала, как вести себя с ним, как поступать в подобных обстоятельствах, ведь она теперь его невеста. У Алекс внезапно возникло желание повернуться и убежать, но дядя Дэвид уже открыл дверь, приглашая их войти в дом.

— Рис в гостиной, — сказал он.

Все вопросительно посмотрели на нее, и Алекс, еще секунду назад пережившая ощущение полнейшей прострации, не сразу смогла двигаться.

— Алекс? — удивился отец.

Слава Богу, через мгновение все стало на свои места. В холле появился Рис. Она была первой, на кого он посмотрел, но сначала обратился к ее матери и отцу, приветствуя их и пожимая им руки. С улыбкой выслушал их поздравления. Затем пригласил всех в гостиную, оставшись с Алекс один на один. Состояние скованности длилось у нее до тех пор, пока Рис не сказал:

— Погружена в тайные мысли?

— Вовсе нет.

— Тогда, что же ты медлишь, идиотка? — И он широко развел руки для объятия.

Она бросилась к нему, приникла к нему, дрожа. Он крепко прижал ее к себе, посмотрел на нее изучающе.

— Ну, здравствуй же, Забияка.

Он поцеловал ее, поцеловал так, что у нее закружилась голова от сладкого предчувствия.

— Я так долго ждала.

Он ухмыльнулся.

— Но я теперь дома.

Но не этот смысл вкладывала она в свои слова. Она ждала, когда же наконец своим телом ощутит его присутствие, ощутив в себе пробуждение женственности. Она тряхнула головой, отбрасывая эти мысли, и улыбнулась ему. От счастья ее глаза сияли.

— Пойдем, нам не следует надолго оставлять наших.

Взяв за руку, Рис повел ее в гостиную, где они были встречены родителями с бокалами шампанского.

— За вас, дорогие, за тебя, Алекс, и за тебя, Рис! Поздравляем.

Потом пошли поцелуи. Рис поднял бокал и дал понять Алекс, что пьет именно за нее. Она смутно чувствовала, что ведет себя как идиотка, но никак не могла взять правильный тон. Для нее это был момент наивысшего счастья. Ее окружали люди, которые ее любили и к которым она питала искреннюю любовь. Наконец-то ее мечты обретают реальность: она соединится с человеком, которого всегда ждала, всегда желала.

Вечером, когда все сидели за столом, смеялись, оживленно переговариваясь, она вдруг испытала странное чувство, словно она здесь в роли стороннего наблюдателя и то, что происходит, не имеет к ней никакого отношения. Кто-то заговорил с ней. Чтобы выйти из оцепенения, она тряхнула головой, стараясь прогнать это странное и страшное наваждение. Она что-то ответила и, к счастью, быстро забыла этот эпизод.

Конечно же, разговор вертелся вокруг предстоящей свадьбы и о том, где они будут жить.

— Вы должны купить дом по соседству, — настаивали обе женщины.

— У нас же уйма времени, — отшучивался Рис. — К тому же мы еще официально не помолвлены.

— Когда же планируется эта официальная церемония? — спросил отец Алекс.

Рис чуточку смешался.

— Заряжаешь ружье, Джон?

Рис никогда не называл ее родителей дядей или тетей. Он считал себя достаточно взрослым. Он называл ее отца и мать просто Джоном и Валери, да и разговаривал с ними на равных. Алекс подумывала о том, чтобы обращаться к его родителям, как и Рис, только по имени, но понимала, что никогда не сможет позволить себе такой фамильярности. Они были совсем другого поколения, и их отношения установились давно, когда Алекс была еще очень маленькой девочкой.

— Я позвоню завтра в газеты и дам объявление, — сказал Рис. — Оно будет опубликовано в понедельник, и тогда можно будет оповестить об этом всех.

Этими словами он удивил и Валери, и Джоанну.

— Мой Бог, еще не хватает оплачивать потом счета, — сказал отец Риса.

Подобные разговоры велись на протяжении всего обеда и вечера — радостные, светлые, полные надежд. Алекс помогла убрать и вымыть посуду. Когда же все перешли в гостиную, то старшее, поколение скромно разместилось в уголке. Алекс снова почувствовала робость и покраснела, когда Рис взял ее за плечи. Она интуитивно протянула к нему руки, и оба оказались в объятиях. Алекс пугливо взглянула на мать и тетю Джоанну и увидела, что обе женщины смотрят на них и улыбаются сентиментальными улыбками. Их благостный вид заставил Алекс быстренько отвернуться.

Когда они собрались домой, Рис галантно набросил ей на плечи пальто.

— Мы с Алекс немного пройдемся, — сказал он.

Улица была пустынной и темной. Рис обнял ее за талию и повел к лугу, где они частенько прогуливались в юные годы, валялись на траве, читали, играли в теннис. Рис иногда просвещал ее в вопросах естествознания. Этот луг был местом самых светлых воспоминаний. Рис помог ей перебраться через изгородь, потом наклонился к ней и прижал к себе. На этот раз поцелуй был восхитительно интимным. Целуя, он прижал ее к себе так сильно, что у нее изогнулась спина. Она ощутила каждой своей клеточкой, как напряглось его тело.

Подчиняясь его страсти, Алекс сама разгорелась от желания и тихо застонала.

— Рис, — Алекс прошептала его имя в тот момент, когда он атаковал ее губы. Она прижалась к нему, покорная, утонувшая в опьяняющей неге чувствуя, как его руки сжимают ее бедра. Она вся содрогалась от желания. Когда его губы впились в ее рот, она отклонила голову чуть назад. О как она хотела его!

Но Рис ослабил объятия и поднял голову. Алекс медленно открыла глаза и с недоумением посмотрела на него. Дыхание у нее было тяжелым а все ее тело, каждая клеточка жаждали любви.

— О, Рис! Ты не представляешь, как я люблю тебя, — выдохнула она.

Он нежно поцеловал ее.

— Я приготовил для тебя подарок, — сказал он.

— Подарок? — задыхаясь, проговорила она. Она все еще находилась в страстном возбуждении.

Он вытащил из кармана небольшую коробочку и открыл ее. Внутри было кольцо. Большой камень, окруженный бриллиантами, сверкал и при лунном свете.

Пылающее кольцо, подумала она, продолжая испытывать головокружение.

— Позволь мне надеть его. Думаю, оно будет впору. Я советовался с Валери о размере. — Он взял ее левую руку и надел кольцо на безымянный палец. — Это опал, — сказал он. — Неподалеку от того места, где я работал, есть прииск, и мне позволили спуститься в шахту и отыскать его для тебя.